Вот почему специалисты рекомендуют: исполнять колыбельные нужно 2-3 раза в день сразу после кормления, а продолжительность каждой песни должна составлять около 10 минут. Это не значит, что нужно специально подбирать какие-то длинные заунывные песни, просто одну и ту же колыбельную можно петь по кругу несколько раз.
Исследования позволяют современным ученым-физикам утверждать, что ритмически построенные фразы, мелодикой напоминающие молитву или белый стих, способны однозначно оказывать благоприятное биоэнергетическое воздействие на человека.
Выяснилось, что в большинстве своем механизмы внушения при помощи убаюкивающих песен имеют установку на работу правого полушария мозга и воздействуют на эмоции, подсознание. Измерение ритмов мозга в момент восприятия текстов колыбельных, проведенное тюменскими исследователями, показало синхронную реакцию биопотенциалов в разных отделах мозга, преобладание работы правого полушария и высокую частоту в диапазоне дельта-ритма. Казалось бы, такие незатейливые строки:
Баю-баю-баю-бай,
Поскорее засыпай,
В лес по ягодки пойдем.
Софья ягод набери,
Папу, маму накорми,
На комодичек поставь,
Дедке, бабушке оставь.
Анализ ритмов мозга показывает, что этот текст активен, сопровождает физическую деятельность, усиливает умственную активность, внимание.
Участники исследования проанализировали таким образом свыше 100 колыбельных. Среди них, как правило, наиболее частотны тексты с преобладанием ассоциаций сиреневого, голубого, синего и зеленого цветов, имеющих, как уверяют специалисты, оздоровительный психотерапевтический эффект.
Магия звуков, гармония движений сопровождали ребёнка с первых мгновений его жизни. Насыщенность первых месяцев (и даже лет) жизни ребенка различными оберегами и обрядами должно было защитить его от болезней, дать организму окрепнуть – ведь смертность в младенчестве была очень высока.
Многие исследования свидетельствуют, что, дети, которым в детстве не пели колыбельные песни, менее успешны в жизни и чаще страдают психическими расстройствами. Психологи объясняют такие результаты несколькими причинами. Одна из самых важных – это установление особых эмоциональных отношений между мамой и малышом. Ведь мама, убаюкивая ребенка, оставляет далеко от его колыбели все накопившиеся за день тревоги и волнения, полностью обращена к нему, передает ему свои тепло и нежность, ласково поглаживает малыша. Малыш воспринимает её интонации, тембр её голоса, такой родной и любимый, который дает ему чувство тепла и защищенности, очень важные для завершения дня и спокойного сна. Поэтому если мама не уверена в своих музыкальных способностях, это не повод лишать малыша колыбельных песен перед сном. Несравнимо более важен эмоциональный посыл, который она направляет ребенку.
Давно замечено также, что при одной и той же болезни интернатовские дети выздоравливают гораздо медленнее домашних, несмотря на одинаковое лечение. Специалисты считают, что большую эффективность лечения домашних детей можно объяснить тем, что они помимо лекарств и лечебных процедур получают “витамин душевного тепла родных и близких”. И во время болезни ребёнка мама старается как можно дольше держать его на руках и петь. Вот одна из них:
Бедный мальчик, весь в огне,
Bсе ему неловко.
Ляг на плечико ко мне,
Прислонись головкой.
Я с тобою похожу,
Крепко, нежно обниму,
Будешь завтра ты здоров
Будешь прыгать через ров,
Будешь петь и танцевать,
И сестренку обнимать!
Бесспорно, мелодия колыбельной песни способствует наведению трансового состояния и у баяльщика, и у младенца. Благодаря чёткому, равномерному музыкальному рисунку, происходит выравнивание ритмов организма и взрослого, и ребёнка. Иными словами, можно сказать, что традиционная колыбельная песня не просто знакомит ребёнка с миром, вводит его в мир или иного этноса, но, прежде всего, оказывает огромное позитивное воздействие на регуляцию и нормализацию психофизиологических процессов у детей раннего возраста. Колыбельная песня является ярким примером лингвовалеологии, демонстрируя огромный потенциал здоровьесберегаюших методов народной культуры детства (Карабулатова И.С. и др., 2005).
1.3. Особенности структуры колыбельной песни
1.3.1. Особенности структуры русской колыбельной песни
Можно заметить, что на протяжении исполнения колыбельной «нет четкого разграничения отдельных произведений» (Мартынова А.Н., 1974, стр.102). Текст, ограниченный одной ситуацией исполнения, представляет собой множество микросюжетов или минимальных сюжетных единиц, «своеобразное нанизывание мотивов, связанных между собой ассоциативно или только припевом» (там же), и существует в таком виде всего однажды, в момент исполнения. Вот как собиратели описывают увиденную и зафиксированную ими естественную ситуацию пения колыбельной: «Колыбельные нам пелись почти без перерыва между песнями, так что трудно судить, один это текст или несколько" (Литвин Э.С., 1972, стр.132). Сделать полноценную запись колыбельной очень сложно, поэтому обычно записываются только некоторые традиционные мотивы или сюжеты, которые хранятся в памяти людей. Но в естественной ситуации, в процессе импровизации исполнители образуют текст, в котором они «произвольно и свободно варьируют и контаминируют бытовавшие традиционные мотивы и образы, целые словесные блоки, создают многообразные композиции»(Лойтер С. М., 1991, стр.21- 22) и мы легко можем заметить, что в них могут соединяться совершенно разные темы, сюжеты и мотивы. Сочетание это может быть механическим, когда связь осуществляется только рефреном «бай-бай», а может быть, обусловлено сюжетом, семантикой образов, понятной в более широком контексте.
Итак, колыбельная песня по своей форме существования и манере исполнения представляет импровизацию на основе неких традиционных элементов, часто не связанных между собой единым сюжетом. Это сближает ее с жанром причитаний, которые тоже «не имели устойчивого текста и определенной фабулы» (Чистов К.В., 1997, стр. 401- 402).
Баю-баюшки-баю,
да там как сбирают все,
как причитают вот,
да так и сбирают.
Вот как описывает исполнение причитаний К.В. Чистов: «Каждый, кто умеет, так тот своё выскажет. Горе своё выскажет. Каждый по-своему» (там же). Но эта импровизация, видимый экспромт тоже основывается на традиционных мотивах и образах: «чувства причитывающих выражались [...] в поэтических импровизациях, создававшихся с помощью привычных поэтических образов (например, в похоронных причитаниях смерть – закат солнца, угасание свечи, увядание растительности и т.д.) и словосочетаний, употребление которых для каждого случая было более или менее типовым, но ситуативно обусловленным или даже одноразовым. Это была так называемая подготовленная импровизация» (там же), по его мнению исполнительница должна была уметь причитывать, а не просто повторять когда-то слышанное: она должна была знать правила сопряжения формульных сочетаний, обладать чувством ритма, уметь импровизировать переходные места и связки, варьировать приемы и их выбор в зависимости от конкретных обстоятельств.
Исследования показывают, что по отношению к колыбельной термин «песня» встречается только в литературе, носители же традиции отказываются их так называть. В народной традиции это байканье, байка (севернорусские районы), сознание носителей традиции сближает жанр колыбельной песни и причитания, основываясь, видимо, на особенностях формы и манеры исполнения. На юге России их даже называют колыбельными причитаниями: «Начинаю сыночка укладывать и начинаю ему причитывать», «[...] что придумаешь, то и причитала» (Иванов А.Н, 1994, стр.40). Иногда форма исполнения провоцирует переход от колыбельной к собственно похоронным причитаниям по умершим детям или родственникам, например, исполнительница «обращается сначала к внуку-сироте, а затем причитывает над внуком о своем сыне, оставившем этого ребенка сиротой. Колыбельное и поминальное причитания здесь объединяются в одно целое.» (там же)
Другой жанр, близкий колыбельным по форме и манере исполнения, это заговоры. Собиратели отмечают иногда характерную манеру исполнения текстов колыбельных, сравнимую с произнесением заговора: исполнительница их не пела, а приговаривала (Басовой Е.Ф., 1912, стр. 54). Сами информанты, говоря о колыбельных, употребляют, кроме слова «байкать», еще и термин «приговаривать»: тут одна у нас успокаивала да приговаривала: Спите, спите мои дети ... (там же). Такое же определение действий исполнителя встречается и в текстах колыбельных:
Ай баю-бай,
Да Александра усыплю,
Да я укачиваю,
Да уговариваю,
Приговариваю:
“Спи-ка, Санюшка...
***
Лю, лю, лю, спать велю,
Спать укладываю,
Приговариваю.
Спи-ко, дитятко, поспи...
Детская бессонница рассматривается народным сознанием как болезнь – она персонифицирована и не принадлежит изначально человеку, а наслана на него взамен такого же положительного состояния, в данном случае сна. «О способах избавления от детской бессонницы говорили как об изгнании нечистой силы: «пристал полуношник – отогнать нужно», «криксы выгонять» (Виноградова Л.Н., 1988, стр. 82).