Осирис не только бог мертвых, подобно Дионису (который часто отождествляется с Гадесом), он является мертвым богом195. Но представим себе мертвого бога, который возвращается обратно к жизни: его возвращение может послужить прекрасным образным выражением того, что из остатков повседневных событий, из незначительных и случайных телесных ощущений, которые мы испытываем и которые кажутся нам инерционной средой, может что-то воскреснуть. Пребывая «в своем теле» и совсем ничего не делая и ничего не зная - просто существуя, мы часто ощущаем себя абсолютно «немыми». В таких случаях у нарциссических пациентов возникают огромные затруднения, и наш собственный нарциссизм, в свою очередь, страдает от ощущения немоты. Структура нарциссической психики стимулирует потребность в том, чтобы знать, блистать и быть умным. Однако нам необходимо научиться быть «немыми», иметь мертвое сознание. Именно в нем частично содержится психологический смысл образа Осириса.
Осириса можно отличить прежде всего по той страсти, с которой ему поклоняются. Он является богом, который становится эмоционально доступным, не прибегая к солярному сознанию. Кроме того, он был страдающим богом.
Переживать расчленение - значит испытывать страдания. Именно этого стремится избежать нарциссическая личность196. Одно из основных проявлений воплощенного сознания, возникающее в присутствии человека, находящегося в состоянии диссоциации (например, стремящегося уйти в себя и отстраниться, из-за чего очень трудно поддерживать сознание и внимание в постоянно сосредоточенном состоянии), заключается в том, что возникают ощущения боли и депрессии. Получается так, словно через индукцию197 можно было почувствовать процесс расщепления, происходящий у пациента, который в это время совершенно не осознает его. Точно так же в мифе о Деметре и Персефоне и Элевсинских мистериях инициирующиеся идентифицировали себя с Деметрой (которую можно было представить себе как телесное сознание, исходящее из соматического бессознательного), переживая при этом чувства скорби и ярости. Эмоциональное переживание в земных религиях является преобладающим, а в культе Осириса оно было ключевым.
Тип сознания, к которому приводит Осирис, прежде всего связан с инерцией. Кажется, у него нет никакого желания появляться. В египетском мифе Осириса каждый раз «бросал навзничь» Сет, и каждый раз почитатели заклинали его подняться198. Осириса топили в воде, закрывали в гробу или в древесном стволе, откуда его приходилось спасать. В подземном мире он умирает, обвитый змеей, находясь в состоянии абсолютной гармонии до тех пор, пока не пытается воскреснуть. Тогда змея становится свирепой199, - точно так же, как бессознательное содержание «сопротивляется» началу процесса осознания.
То же самое часто происходит с нами в процессе анализа. В бессознательном состоянии, в мире Осириса, мы становимся сонными, тоскливыми, желаем, чтобы аналитическая сессия шла своим ходом, надеясь на то, что ощущаемая нами регрессия скорее усилит движение стрелок часов, чем замедлит их. Но если мы узнаем, что переживаем нечто, связанное с взаимным процессом, тогда у нас может появиться интерес.
С осознания ненависти у нас часто начинается процесс «пробуждения». Не скрываясь в своем уроборическом мире (в свернутой кольцами змее), как предпочитают делать расщепленные части наших пациентов, мы можем начать осознавать в себе силы Сета - ярость, направленную на нас самих и вызывающую диссоциацию. И вот тогда мы можем обратиться к своему телу, открыть существующую в нем жизнь и вместе с ней узнать новый способ пробуждения. Множество всякой чепухи и негативных чувств, тоска и ненависть, возникающие у нас по отношению к пациенту, начинают приобретать смысл, постепенно становясь частью единого целого, находящегося в процессе становления. Реакции нашего тела помогают этому, если мы к ним прислушаемся, используя для проникновения в глубину материала, который слышим, а не оставим их без внимания и не станем применять их в соответствии с теорией или амплификацией, что похоже на попытки прожить свою жизнь впрок. У нас развивается способность просто сидеть, сохранять состояние немоты, не знать, слушать и признавать сам факт наличия этого процесса. Больше всего мы начинаем уважать тишину, ибо знаем, что только то, что появляется, будет иметь ценность. Мы ничего не найдем - по крайней мере, ничего из того, что будем искать с помощью теории и интроспекции. Ценность будет представлять только взаимное открытие.
6. Телесное зрение
Войдя в тесный контакт с собственным телом при относительно низком психическом сознании, мы становимся неким подобием измерительного инструмента, находящегося в магнитном поле или текущей воде; мы можем использовать свои реакции, чтобы узнать, когда у другого человека, сидящего рядом с нами, не хватает энергии, а когда она присутствует. Но как в науке существует необходимость знать характеристики измерительного инструмента, влияние которого может искажать результаты, так и мы должны обладать способностью отделять собственные реакции. Оказывается, что такой рабочий процесс протекает гораздо легче, если он происходит ближе к соматическому, чем к психическому бессознательному. Не зная, мы гораздо меньше включаемся в реакции контрпереноса, возникающие вследствие бессознательного стремления к власти.
Сокращения мышц в теле, сумбур ощущений в голове, груди, животе, гениталиях, горле и т.д. - все это помогает отследить части пациента, которые стремятся к расщеплению, а также обнаружить тот момент, когда пациент перестает находиться в ситуации здесь-и-теперь. Насколько можно, войдя в комнату, где много народу, «почувствовать», что в ней происходит что-то неладное и даже опасное или же кто-то попал в сложную ситуацию, - настолько же сознание, слишком сосредоточенное на теле, может действовать в ситуации здесь-и-теперь в течение более или менее длительного времени. Такой процесс очень трудно объяснить с точки зрения причинно-следственных связей. Ему можно дать только объяснение, весьма далекое от научного: в другом человеке происходит нечто такое, что служит «причиной» того, что нечто происходит и в нас.
Именно с помощью такого выслушивания и ориентации на сознание нашего тела и тонкие физические ощущения может появиться новый порядок. Он возникает исподволь, подобно воскресению бога Осириса. Новый порядок - это воскресший Осирис. Вместе с тем это может быть новая размерность видения, зрение через воображение в той же степени, в какой сознание внезапно упорядочивает реальность событий, происходивших в предшествующие дни. Здесь я должен отметить, что видение в воображении является смутным, теневым видением, совершенно не похожим на ясное солярное зрение. В таком случае кардинальным оказывается вопрос доверия. В этом состоянии можно открывать вместе с пациентами их расщепленные части, которые теперь становятся видимыми.
Разумеется, не следует всегда работать именно таким образом. Существует возможность быть более «объективным», интерпретируя широкий спектр явлений, включающих в себя сложные проблемы контрпереноса, и при этом не прибегая к восприятию реакций тела. Можно работать очень продуктивно, используя главным образом психическую, ментальную связь, независимо от того, принадлежит ли терапевт к последователям Юнга, Фрейда, Райха, школе гештальт-терапии или же он работает вне рамок любой известной школы или концепции. И такая работа оказывается намного «чище». Но, к сожалению, в таком случае многое можно упустить.
Если взять за точку отсчета психическое бессознательное, то выяснится, что аналитической работе очень многого не хватает для интеграции тех аспектов психики, которые оказались расщепленными и скрытыми в нарциссической структуре личности. В потустороннем мире греческого мифа, в мире Гадеса, все вокруг остается невидимым для сознательного солярного зрения. Оно становится видимым лишь для зрения лунарного - подобного видению слепца Тиресия, сознание которого относится к миру Гадеса200. Если мы не пользуемся образным видением, а зависим лишь от огромного запаса научных знаний и того типа сознания, которое приходит через психическую эмпатию, то для интеграции расщепленной фемининной части Самости требуется существенная регрессия. Работа с соматическим бессознательным также включает в себя регрессию, но часто такая регрессия намного меньше той, что возникает при наличии контролирующего сознания. Внутреннее зрение может обладать сильным сдерживающим свойством, тогда как интерпретации могут привести к диссоциации.
Следовательно, я считаю необходимым «работать из потустороннего мира», признавая существование духов умерших и «пытаясь оживить мертвое» (особенно на второй стадии трансформации). И таким образом, я работаю с мертвой средой, вяло перебирая бессвязную чушь и ощущения, имеющие между собой случайное сходство. Однако такой кажущийся бессмысленным процесс в конечном счете порождает смысл, и этот смысл символизирует Осирис. Согласно египетской религии, Осирис - это вчерашний бог, тогда как Ра является богом завтрашнего дня201. И это обстоятельство говорит о том, что большинство дневных остатков событий предшествующего дня оказываются весьма существенными для восстановления паттерна и, возможно, целостного видения всей картины. Весь мусор, который «не имеет значения» для определения сущности происходящего, фактически становится этой самой «сущностью» нового сознания.