Наконец, я хочу обратить внимание читателя на связь работы Юнга с историческим изменением отношения к мифу о Нарциссе. Назвав комплекс путем к бессознательному и определив при этом его структуру, имеющую индивидуальное содержание и архетипическое ядро, Юнг попал прямо в центр конфликта, имея в виду ценность, которой обладает все воображаемое, и особенно воображаемое, не тождественное Божественному Свету и даже не находящееся в непосредственной близости от него. Разумеется, от такого подхода неоплатоники пришли бы в ужас, ибо принять всерьез индивидуальные аспекты комплекса - значит оказаться в опасной близости от угрозы затеряться в материальной и телесной жизни. Но Юнг весьма серьезно относился к такому представлению о комплексах и был убежден в том, что в процессе развития личности происходит архетипическая переоценка их значения. Серьезное отношение к образам, размышление над ними и тщательное их исследование - все это соответствует историческому развитию сознания и имеет прямое отношение к мифу о Нарциссе.
Нарцисс символизирует жизнь психики, находящейся в процессе перехода к архетипическому миру или от него. И взгляд Юнга на реальность психики имеет к этому прямое отношение. Как и более поздние исследователи мифа о Нарциссе, Юнг видит в интроверсии положительный потенциал. Так же, как и самые проницательные из них, он узнает чрезвычайно опасные возможности, возникающие при переживании Самости, - риск наступления инфляции и утрату души. Снова и снова он предостерегает против отождествления образа с архетипом и идентификации Эго с образом.
Проблема нарциссизма - это проблема нашего времени, ибо она находится в центре внимания, направленного на образ новой Самости, находящейся в процессе перехода. Поэтому Юнг, несмотря на редкое употребление этого термина, фактически работал над темой нарциссизма задолго до того, как она получила такое широкое распространение в клиническом мире. Это никоим образом не умаляет тот вклад, который внесли современные психоаналитики; безусловно он является очень ценным, особенно их исследования процессов переноса-контрпереноса и вопросов, связанных с завистью, яростью и эксгибиционизмом. Но признанием мифологического взгляда на нарциссизм вместе с исторически синтонной концепцией Юнга их подход только обогатился бы.
В рамках мифологического материала содержатся многие конфликтующие между собой психоаналитические теории. Так, например, миф Овидия о Нарциссе соответствует взгляду Керн-берга на расстройство личности, возникающее вследствие регрессивного растворения, ибо Нарцисс не узнает себя, возвращаясь в состояние слияния с Самостью. Однако более поздние интерпретации мифа, относящиеся к XVII и XVIII веку (в первую очередь это касается Мильтона), больше соответствовали взгляду Кохута, подчеркивая в структуре нарциссической личности запаздывание развития на пути, ведущем к сотворению мира. За этим стоит много объяснений, предполагающих, что интровертированный путь развития не имеет отношения к дилемме Нарцисса, а ведет к объективному самопознанию. Например, так считал Сведенборг.
Именно недооценка внутренней или интровертированной размерности ограничивает возможность исцеления с помощью психоаналитического подхода. Сами по себе внешние объектные отношения никогда не разрешат проблему нарциссизма. Без одновременного признания ценности внутреннего объекта, Самости, в тупиковом нарциссическом состоянии не может быть никакой трансформации - только подавление и жизненный пессимизм. Мне совершенно необходим подход Юнга и его представление о психике при работе с нарциссическими проблемами, и этот подход можно успешно соединить с более поздними достижениями психоаналитической мысли.
8. Достижения и недостатки, характерные для первой стадии
На первом этапе процесс трансформации включает в себя прежде всего работу с нарциссическими переносами, причем огромное значение придается интроверсии, воображению и исцеляющей функции архетипа147.
Мой опыт свидетельствует, что в этот момент возникает совершенно иная клиническая картина. Явления, которые сначала походили на шизоидные проблемы, теперь, как мы убедимся впоследствии, в главах 4 и 5, оказываются частью Самости, скрытой существовавшими ранее нарциссическими структурами. В этом контексте вполне уместно рассматривать нарциссическое образование как защиту Самостиш.
Образ Самости несет в себе преимущественно фемининные черты; он представляет собой именно тот аспект Самости, который у нарциссической личности оказался расщепленным (союз черного мага и фальшивой невесты, о котором шла речь в параграфе 10 главы 1). В греческой мифологии данный аспект очень хорошо воплощается в образе богини Персефоны. Для ее возрождения требуется сознание, подобное дионисийскому, которое мы подробно обсудим в следующей главе. Но сначала рассмотрим ограничения, существующие на первом этапе процесса трансформации.
ФЕМИНИННОСТЬ И ИНСТИНКТ
Характерная особенность первой стадии трансформации связана с тем, что в фемининной области она не достигает достаточной глубины. В мифе (по версии Овидия) на это указывает поверхностный характер образа Эхо. Мы видели, что Эхо играет куда более значительную роль в последующих интерпретациях и этнологических версиях мифа. Но даже и там, например, в изречениях Пифагора или мифологии индейцев племени тукано, Эхо все еще представляет собой продукт чисто психической природы, связующую функцию с психическим миром архетипов, не имеющую отношения к телесной и инстинктивной сфере.
Есть небольшое сомнение в том, что недостаточное внимание к так называемым инстинктивным процессам у нарциссической личности связано с определенными ограничениями. Основное содержание второй стадии как раз и заключается в проявлении такого внимания. Но ключевой вопрос состоит именно в том, как это сделать. Инстинктивного уровня, который теперь выходит на первый план, нельзя достичь при помощи одних лишь концепций Фрейда. Вместо них мы приходим к соприкосновению с архетипическим миром, в частности, с греческим богом Дионисом. Фрейдовский взгляд на сексуальность, и прежде всего на детскую сексуальность, фактически является конкретизацией особенной упорядочивающей природы этого архетипа.
Для восстановления инстинктивного, первично-телесного сознания не требуется ни редуктивного подхода, интегрирующего эдиповы проблемы, которые, казалось бы, наполнены фантазиями о всемогуществе нарциссической личности, ни интеграция агрессии. И то, и другое можно считать необходимым, но недостаточным. Однако мы сталкиваемся с гораздо более сложной и острой проблемой, включающей в себя не только инстинкты и влечения, но и иной тип сознания, построенного в соответствии с дионисийской моделью. Здесь присутствуют и сексуальность, и агрессия, но только как проявления архетипа, бога Диониса149.
СКЛОННОСТЬ К РИГИДНОСТИ
Главное ограничение на первом этапе, возникающее из-за недостатка внимания, уделяемого фемининной стороне личности, связано с сохраняющейся склонностью к ригидности. Будучи столь же труднодоступной, как и весь процесс трансформации, проходящий на первой стадии, нарциссическая личность продолжает сопротивляться любым изменениям. Открытие таких новых ценностей, как индивидуация, способность к творчеству и интроверсия, без особых затруднений приводит к тому, что они приобретают смысл некоего «пути». Огромной ценностью обладают позитивные изменения, происходящие на первом этапе в сфере маскулинной деятельности, - например, в области духа, не затронутой чрезмерными амбициями и стремлением к власти, а наоборот, связанной с требованиями раскрытия Самости. Однако в недалеком будущем, например, по истечении нескольких лет, ригидность начинает проявляться вновь. Человек не теряет все, что приобрел, но либо он уже заранее знает ответы на все вопросы, либо по-прежнему религиозно-безоговорочно приемлет то, что ничего не знает. Он, скорее, остается духовным созданием, чем наделенным душой человеческим существом.
На второй стадии процесса для интеграции или возрождения расщепленной фемининной души требуется определенное маскулинное, проникающее сознание, которое в принципе не может появиться на первой стадии из паттерна puer-senex. Развитие этого нового маскулинного дионисийского сознания представляет собой часть второго этапа процесса трансформации, как это происходит при возрождении расщепленной персефоноподобной души (об этом пойдет речь в главе 3).
СВЯЗЬ ЭГО С БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ
Для нарциссической личности, не затронутой процессом трансформации, внутренний мир психической реальности оказывается чем-то не заслуживающим доверия; далеко, в самой глубине, существует убежденность в том, что ничего хорошего уже не случится. Но даже человек, уже проработавший на первой стадии свои нарциссические переносы, обладает ограниченной связью с бессознательным и его аффективной энергией. Здесь можно отметить, по крайней мере, несколько ограничений, каждое из которых изменяется на второй стадии.
1) Существует заметная склонность к тому, чтобы использовать бессознательное для отражения конструктов Эго. Например, при появлении творческой идеи человек начинает использовать бессознательное в снах и фантазиях, чтобы реализовать эту идею или подтвердить ее пригодность, вместо того чтобы считать бессознательное более могущественным источником сознания по сравнению с Эго. Это приводит к отсутствию подлинного диалектического противоречия между Эго и бессознательным; идеи и фантазии не подвергаются необходимым изменениям, способствующим творческому процессу, который приводит к открытию. Остается смутная потребность в том, чтобы «рассказать одну вещь», зачастую имеющую мало отношения к ясному и конкретному сообщению.