(b) Стереотип «мужчины-кормильца»
Предубеждения об опасности дефляции не исчерпывают все источники просчетов макроуровне. Феминистская экономика обращает внимание на ряд других ошибочных посылок макроэкономики. Среди них следует выделить стереотип «мужчины-кормильца». В основе стереотипа мужчины-кормильца лежит теория, что нерыночная сфера социального воспроизводства связана с рыночной экономикой (производством предметов потребления) через заработную плату, главными получателями которой являются мужчины. Считается, что именно заработная плата мужчины идет на обеспечение нужд иждивенцев (женщин, детей, пожилых людей, больных). Стереотип мужчины-кормильца определяет практически всю совокупность существующих стандартов, прав и требований в сфере труда и социального обеспечения: доступ к услугам, финансовые трансакции, полную, пожизненную занятость и др. Те, кто не соответствует этим нормам, имеют меньше прав и пользуются ими преимущественно как иждивенцы и зависят от тех, кто соответствует им. Так возникло правовое отчуждение женщин, особенно в те периоды их жизни, когда они заняты преимущественно заботой о детях и пожилых, либо сами становятся старыми. Так, экономическая и социальная политика европейских государств всеобщего благосостояния построена на модели, в центре которой стоит мужчина-кормилец с женой и детьми. Эта же идея определяет язык конвенций МОТ и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.
В макроэкономической политике, где полная занятость рассматривается только в принципе, стереотип мужчины-кормильца влияет на распределение доходов, решение проблем бедности и др. Здесь редко ставится вопрос об отношениях между оплачиваемым и неоплачиваемым трудом, хотя последний точно также важен для обеспечения потребностей, как и труд оплачиваемый. Гендерно справедливая политика занятости должна включать занятость в неформальном секторе, неполную занятость и занятость тех, кто безвозмездно трудится в домохозяйствах.
(с) Предубеждение о рынке как источнике удовлетворения потребностей
Модель мужчины-кормильца в настоящее время теряет свое значение. Однако происходит это не потому, что принципы гендерной справедливости и государственных гарантий прав человека нашли достойное отражение в программах экономических реформ, а в силу небывалого сокращения объема этих прав и гарантий, замены их правами рынка. В этих условиях права человека становятся доступными только тем, кто может себе это позволить. Тех, кто не рассчитывает на частные пенсии, частное медицинское страхование, частные больницы и школы, частные дома для престарелых и платную помощь по уходу за детьми и стариками, ждут бедность и сверхурочная работа.
Третьим источником отсутствия обозначения прав является стереотипное представление о том, что потребности обеспечиваются только рынком. Это представление лежит в основе политики сокращения государственных расходов. Среди наиболее распространенных аргументов ограничения социальных трат – ссылки на необходимость сокращения дефицита бюджета, снижения налогов и т.д. Для социального воспроизводства (и большинства женщин) сокращение государственных расходов имеет разрушительные последствия, поскольку участие женщин в социальном воспроизводстве и неоплачиваемом труде намного выше, чем участие мужчин. Даже во времена экономического процветания труд женщин оплачивается ниже, а формы оплаты не стабильны, поэтому женщины больше зависят от государственной системы социального обеспечения. При обсуждении проблемы сокращения государственных расходов гендерные аспекты занятости, реальных доходов, социальной инфраструктуры не учитываются. Причиной этого является предубеждение о рынке как единственном источнике удовлетворения потребностей.
d. Экономика, сформированная на трех предубеждениях
Стереотип мужчины-кормильца и предубеждение о рынке как источнике удовлетворения потребностей связаны между собой. Такая же связь существует между предубеждениями об опасности дефляции и рынке как источнике удовлетворения потребностей. В основе роста финансовых институтов, приватизации пенсионных и страховых систем лежит предубеждение о рынке как источнике удовлетворения потребностей. Рост финансовых институтов, заинтересованных в высоких процентных ставках, в свою очередь, способствует распространению предубеждения об опасности дефляции.
Большинство домохозяйств поддерживают себя, используя различные источники дохода: заработную плату в общественном и частном секторе, домашнее производство, государственные пособия, общественные услуги и бесплатную помощь членов семьи. В структуре доходов состоятельных домохозяйств (которых меньшинство) главное место занимает прибыль от финансовых активов (облигаций, акций, ценных бумаг). Такие состоятельные домохозяйства-рантье по существу - такие же оффшоры, как и финансовые организации, которые являются источником их благополучия. Они редко пользуются социальными услугами, почти не платят налогов, не получают социальных, им не нужна бесплатная помощь членов семьи, поскольку нанимают платных нянь, домашних работниц, уборщиц, поваров, водителей у других домохозяйств (у себя в стране или за границей).
До тех пор, пока размеры прибылей транснациональных корпораций достаточны для инвестиций и поддержания цен акций, они довольно автономны от финансовых институтов. Богатства ТНК растут за счет минимизации расходов на социальную сферу и инфраструктуру, благодаря налоговым льготам и теневым субсидиям. ТНК используют все возможности для извлечения «корпоративного дохода», включая шантаж и угрозу уйти из той или иной страны. Большинству несостоятельных домохозяйств такая роскошь недоступна. Они не выбирают, где им жить, куда ехать и какое иметь гражданство. Они, как и правительства, мелкие фирмы, социальная сфера, «заперты» в своей стране. Члены состоятельных домохозяйств более свободны, и за границей им рады больше, чем их бедным соотечественникам. Но самые свободные - это ТНК и финансовые институты (особенно, последние). Страх перед дефляцией и искаженные представления предубеждение об источниках существуют благодаря давлению финансовых институтов. Это они грозят уходом, если их интересы не ставят на первое место. Это они заинтересованы в снижении налогов, нулевой инфляции и высоких процентных ставках.
Прибыли ТНК образуются от производства и продажи товаров, а также из нефинансовых услуг. Если надеются на то, что это принесет им прибыль, они идут не некоторые расходы в сфере общественных благ, например, на развитие коммуникационной инфраструктуры.
Если темпы роста экономики ниже уровня процентных ставок, а долги государства намного превышают доходы, финансовые институты выражают беспокойство относительно возможностей правительства обслуживать государственный долг, так как большая часть налоговых поступлений идет как раз на его оплату. Они высказывают опасения, что если правительство будет пытаться сохранить текущий уровень расходов, в том и на обслуживание долга, путём увеличения количества денег в обращении, то это приведет к инфляции и девальвации национальной валюты. В случае, если события развиваются именно так, финансовые институты отмечают возросшую степень риска при предоставлении этим странам кредитов, и они становятся еще более дорогими. Если позволяет законодательство, после того, как все долги будут уплачены, инвесторы уходят из страны вместе со своими капиталами.
Министру финансов и руководителю Центрального банка будет рекомендовано в число главных приоритетов включить интересы финансовых институтов и обслуживание долга. Если, в условиях остановки роста экономики, Центральный банк и министерство финансов будут вынуждены обратиться за финансовой помощью к МВФ, предоставление кредита будет обусловлено жесткими требованиями, поскольку МВФ выступает в роли кредитора последней инстанции.
Этот стилизованный сценарий показывает, что макроэкономическая политика формируется таким образом, что права собственников финансовых ресурсов оказываются выше, чем права тех, кто владеет только собственным трудом.