Будем надеяться, что достаточно фактов для подтверждения приведенного в начале раздела вывода о природе и качестве лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича (1969 - 1972 - 1980 гг.).
Но если в самих таблицах столько экологических ошибок, неувязок и несуразиц, то, сколько их может быть в материалах глазомерной таксации насаждений на основании устно излагаемой и произвольно толкуемой методики выделения типов леса по И.Д.Юркевичу?! Ведь уже всем известно, что материалы натурной таксации подгоняли и подгоняют под некий средний шаблон вопреки пожеланию автора о том, что "при определении бонитетов ни в коем случае нельзя подгонять классы бонитетов на заложенных пробных площадях к тем, которые указаны в лесотипологических таблицах" (с. 4, 54) и о том, что в целом использование лесотипологических таблиц не должно быть догматическим. Нужно, чтобы каждый таксатор был творческим, прогрессивным "типологом" (с.5, 1969 г.).
В последующих изданиях лесотипологических таблиц призывов "не подгонять", а творчески подходить к лесоводственной оценке каждого таксационного выдела уже нет, так как за это время лесоустроители, как говорится в народной присказке, "сделали все правильно, но наоборот". При внедрении машинной обработки лесоустроительных материалов все свелось к простому усреднению, к подгонке очевидных таксатору характеристик насаждения под наиболее подходящие в таблицах И.Д.Юркевича, таблицах хода роста и т.п. Корректировка состава, продуктивности древостоя, названия типа леса производится как в полевых, так и в камеральных условиях или за счет бонитета древостоя, или за счет изменения названия типа леса, или за счет изменения индекса эдафотопа. Случаются покушения и на название почвенной разновидности, вносящей разлад в лесотипологическую оценку насаждения.
Особенно большие расхождения лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича с натурой отмечаются таксаторами и почвоведами на Полесье. Тем не менее, обобщенные материалы лесоустройства применяются на всех уровнях планирования и управления хозяйством Республики Беларусь, так как других просто нет. Но каковы при этом неучтенные потери почвенно-климатического плодородия на территории гослесфонда можно только догадываться, так как органы лесного хозяйства уклоняются от изучения этого вопроса, представляющего реальный финансовый интерес в условиях реформирования экономики.
С другой стороны, в таблицах И.Д.Юркевича нет ничего общего, кроме фитоценологических названий, и с биогеоценологией. Лесотипологические принципы И.Д.Юркевича и его последователей подвергаются критике со стороны самих биогеоценологов, считающих себя наиболее последовательными учениками В.Н.Сукачева. Мнение ведущего биогеоценолога Л.П.Рысина на этот счет уже было приведено выше.
Для подведения окончательного итога рассмотрению лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича обратимся к нашей совместной с Д.В.Воробьевым работе, подготовленной в 1975 г. в связи с публикацией статьи Л.В.Дольского и А.Г.Штейнбока "Почвенно-лесотипологическое исследование гослесфонда БССР и лесоустроительное проектирование" (13).
Основные цели почвенно-типологического исследования территории гослесфонда, поставленные в 1970 году, - картографирование почвенных разновидностей, выявление площадей, пригодных для трансформации в сельскохозяйственные или иные угодия, исследование экологических условий произрастания древесных пород, определение границ однородных типов условий местопроизрастания (эдатопов) и создание хозяйств на основе постоянно закрепленных почвенно-типологических выделов.
Достижение таких целей во многом зависит от метода картографирования и объединения почвенных разновидностей в типологические группы, отвечающие определенным экологическим и хозяйственным требованиям. Соответствующие предложения публикуются в открытой печати и некоторые из них, на наш взгляд, заслуживают критического рассмотрения.
Дольский Л.В. и Штейнбок А.Г. (13) поделились опытом и результатами почвенно-типологического исследования в Гродненском лесхозе. Целесообразность проведения описанных авторами работ не вызывает принципиальных возражений там, где интенсифицируется лесохозяйственное производство, где лесоустроителями, землеустроителями и другими специалистами решаются вопросы комплексного использования земель. Но с отдельными их предложениями по картографированию почв и группировке почвенных разновидностей нельзя согласиться.
Рассмотрим основные положения и фактический материал статьи. Авторы сообщают, что "типологическое исследование осуществляется на основании классификации типов леса БССР И.Д.Юркевича" (с.56). Но из текста статьи и таблиц вытекает, что: или авторы и исполнители работ мало знакомы с лесотипологическими таблицами академика АН БССР И.Д.Юркевича (54,55) и редко в них заглядывают, или, наоборот, хорошо знают их экологические пороки и фактически применяют свой вариант лесотипологических таблиц, передаваемый на тренировочных занятиях "из уст в уста". Иначе как можно объяснить, что все исследование насыщено отсутствующими в таблицах типами - "зеленомошниками" сосняками и ельниками"; как можно было не заметить, что березняки мшистые, черничные, кисличные и орляковые являются производными типами леса от сосновых, еловых или дубовых лесов В зависимости от этого они занимают разное положение в таблицах И.Д.Юркевича, имеют разную производительность и относятся к разным эдафотопам. В любом случае получается, что ссылки на лесотипологичекие таблицы (55) фиктивны; более того правомерность применения лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича (54,55), равно как и доморощенного лесоустроительного их варианта (прил. табл. 2) сомнительна, так как ни те, ни другие не апробированы многолетней практикой и не имеют юридической силы документа, утвержденного для служебного пользования. Но такие ссылки - весьма выгодный камуфляж своих недостатков именем высокого научного авторитета, аналогичный, впрочем, по своей природе тому, какой обнаруживается в таблицах самого И.Д.Юркевича, прикрывающегося декларацией приверженности к биогеоценологии и методике академика АН СССР В.Н.Сукачева.
Далее авторы заявляют, что "типы леса используются при лесоустройстве как вполне конкретная категория, вместе с тем они служат первоначальной территориальной единицей для выделения и разграничения почвенных разновидностей"... единство типов леса и почв постоянно наблюдается в природе" (с.56) и иллюстрируется это заявление данными табл.1.
На наш взгляд весьма сомнительна конкретность фиктивной, не имеющей научной и юридической силы категории и пригодность ее "для выделения и разграничения почвенных разновидностей". Естественно возникает вопрос о качестве работ по картографированию почвенных разновидностей.
Таблица 1 только подтверждает непригодность типов леса (по И.Д.Юркевичу) для картографирования почвенных разновидностей. Из нее следует, что в сосняке мшистом могут быть разновидности 22 и 107, в сосняке зеленомошном - 22 и 97, в ельнике кисличном - 38 и 107. И наоборот: на почвенной разновидности 22 встречаются два типа леса; на разновидности 38 - пять типов; на разновидности 107 - шесть, а на разновидности 97 - уже семь типов леса.
Чему прикажете доверять? Почвоведы считают разновидность низшей таксономической единицей, а потому практически однородной; лесотипологи считают тип леса типом лесного биогеоценоза и также практически однородной, низшей таксономической единицей. Почему же в Гродненском лесхозе на самом деле не наблюдается единства типов леса и почв? Видимо только потому, что картографирование почв насильственно приспосабливают к материалам прошлого лесоустройства и лесотипологическим таблицам И.Д.Юркевича, где лесные биогеоценозы, ассоциации совершенно бездоказательно сведены в типы леса. Фактически у этих таблиц мало общего с биогеоценологией и это очень хорошо выявляется в результате почвенно-лесотипологического исследования в БССР.
В табл.1 приведены лишь четыре почвенных разновидности из 159, выделенных на территории Гродненского лесхоза. Можно только вообразить себе какой типологический ералаш предлагается для лесоустройства и ведения лесного хозяйства. Говорить же о каком-либо единстве типов леса с почвенными разновидностями и вовсе не приходится. Налицо явно искаженное отражение экологии лесов лесхоза.
Ссылаясь на табл.1 авторы статьи утверждают, что "подобная характеристика позволяет доступными для лесоводства средствами выявить закономерности формирования тех или иных лесных формаций и типов леса в связи с почвенно-грунтовыми условиями. Полученных данных в большинстве случаев бывает достаточно для определения перспективных доминантных и сопутствующих древесных пород" (с.56). Для читателя остается неясным о каких "доступных средствах" и "закономерностях формирования формаций и типов леса" идет речь. Из статьи можно сделать вывод, что средством было выполненное исследование, стоимостью до 2,00 рублей за гектар(в ценах 1970 года). И закономерность получена только одна: на однородной почвенной разновидности образуются разные типы леса и каждый из них может образоваться на нескольких почвенных разновидностях. Этой закономерности подчиняются и формации: на почвенной разновидности 38 насчитывается шесть формаций, на разновидности 107 – то же.
Слишком примитивно решается вопрос о выборе древесной породы для выращивания в пределах данной почвенной разновидности. Проектируемые породы (табл.1,2) предлагаются без лесоводственного обоснования; они скорее угадываются, причем не везде одинаково удачно. Авторы замечают, что "прежде чем говорить о том, какую древесную породу следует выращивать на конкретной почвенной разновидности, следует, естественно, знать, что же произрастает там сейчас" (с.56).