Так было сорок лет назад, но в подобном можно убедиться и сейчас, обратившись хотя бы к работе Л.П.Рысина, в которой он рассматривает все существовавшие в СССР типологии и сокрушенно отмечает: "В заключение краткого обзора типологической изученности европейской части РСФСР отметим, что, несмотря на относительно давнюю ее историю и большое число работ, она в целом не может быть признана удовлетворительной. В сущности, мы имеем конгломерат данных, полученных с разных методических позиций и с разной степенью детализации, затрудняющей их сопоставимость и возможность обобщения. Подавляющее большинство публикаций имеет узко региональный характер" (44, стр.51). Убийственное, но не исчерпывающее заключение биогеоценолога о состоянии лесной типологии.
В этом контексте вывод В.Д.Александровой о том, что понятие "биогеоценоз" сформировалось из понятия "тип леса" русских лесотипологов конца прошлого и начала нынешнего столетия" (1, стр. 1227) можно было бы считать подтверждением выводов П.С.Погребняка, если бы и остальные доводы ведущего биогеоценолога это подтверждали. Кроме этого, более поздняя, современная нам практика лесотипологов - биогеоценологов позволяет сделать и другой вывод: их лесотипологическая наука развивалась, несомненно, под влиянием лесоводственной практики, теории лесоводственно-экологической типологии, а все их нововведения, такие как биогеоценоз В.Н.Сукачева, социации В.В.Алехина, ценоэлементы М.И.Сахарова, парцеллы Н.В.Дылиса, микроценозы П.Д.Ярошенко; фитоцено-экологическая типология В.Г.Нестерова, почвенно-типологические группы (ПТГ) В.С.Гельтмана и т.п. - все в пику русским лесотипологам, их понятию "тип леса" и особенно народным названиям типов леса, типов условий местопроизрастания коренных насаждений. К чему привела эта пикировка видно из цитированного выше заключения Л.П.Рысина.
А чтобы лишний раз убедиться в правоте тех или других лесотипологов, в контексте рассматриваемых вопросов целесообразно привести справку и оценку применяемых терминов по Н.П.Наумову (33). Известно, что термин экология (ecos или oicos - жилище, местоприбывание; logos - наука; греч.) для обозначения науки об отношениях организмов к среде и их борьбы за существование впервые ввел Э.Геккель (1866, 1869 гг.), а первым использовал его в современном смысле ботаник Е.Варминг в сводке "Ойкологическая география растений"(1901). Термин "биоценоз" для обозначения естественной совокупности (сообщества) взаимосвязанных видов, занимающей определенный участок территории, был предложен Мебиусом (1877) в результате изучения устричных банок.
Теперь обратите внимание, вдумайтесь, насколько нелепо звучит в этом свете термин "биогеоценоз" В.Н.Сукачева применительно к лесу: верно, что лес растет на земле, а устрицы живут в море, в озере, в реке, но тогда по логике биогеоценолога их сообщества следовало бы называть "биомореценоз" или "биоводоценоз" ?! Очевидно, что термин "биоценоз" в сочетании с соответствующим прилагательным хорош для всякого живого сообщества и его загромождение дополнительным "гео" - не более, чем стремление к личной оригинальности в пику "народной мудрости" русских лесотипологов. Возможно, что этот шаг В.Н.Сукачева - дань времени, когда хаяли буржуазное наследие в науке, культуре, в быту и стремились изобретать свое, пролетарское, а без такой "новизны" человек не получал путевку в светлое будущее. Не будем утверждать это однозначно и безапелляционно; пусть и потомки поработают, это будет полезно им для укрепления духа, веры и совести.
Но пока существует много лесотипологических направлений в биогеоценологии, каждое из которых определяет объем понятия "тип леса", но не дает четкой формулировки цели типологии, законченной, однозначной методики выделения типа леса при научных исследованиях и в практике лесоустройства, лесного хозяйства, полезащитного лесоразведения, охраны природы. И даже "среди сторонников (одного) генетического подхода к проблеме классификации типов леса, как честно признавался Б.П.Колесников, нет еще полного единообразия в терминологии, сходства в понимании
объема содержания типа леса и соподчинении его с другими используемыми таксонами"(16). Добавим от себя: значит уже и не будет, так как единство взглядов начинается с единства замысла и поддерживается неукоснительным соблюдением методики действий.
А что практики получают от геоботанической, биогеоценологической типологии взамен простых и понятных народных названий типов леса? По сути дела ничего, так как попросту ею не пользуются, хотя в научной литературе и проектной документации изрядно израсходовано бумаги, а значит и деревьев, на доказательства полезности для леса различных лесных типологий.
Тем не менее, тенденции развития региональных типологий сорокалетней давности были живы и в восьмидесятые - девяностые годы нашего столетия. И чтобы в этом убедиться, достаточно заглянуть хотя бы в "Справочник работника лесного хозяйства"(47), где собраны все типологии, имевшие место быть к тому моменту на территории Белоруссии: на стр.45-53 - типы леса по И.Д.Юркевичу, но без ассоциаций, живого напочвенного покрова и методики выделения типов леса в натуре, при лесоустроительных работах; на стр.44 отдельной таблицей эдатопы эдафической сетки П.С.Погребняка, но без методики их диагностики; на стр.57-63 представлены почвенно-типологические группы - ПТГ - "новое" в лесной типологии ландшафтно-географическое направление В.С.Гельтмана.
Слово "новое" взято мною в кавычки потому, что история развития лесной типологии (см. гл.1 стр.6-11) говорит нам обратное. Было это уже, было и в начале века у типологов - народников, и в середине века у профессора В.Г.Нестерова. Сочинители белорусских ПТГ закрывали глаза на все, что до них написано и считали себя первопроходцами в этой области только потому, что получили возможность неопределенное количество таксационных выделов и почвенных контуров, руководствуясь законами вариационной статистики, объединить в один выдел - ПТГ.
Приятный самообман; такой подход был отвергнут еще в 1924 году экспедицией Г.Н.Высоцкого, так как вел к усреднению экологических особенностей типов условий местопроизрастания древесных пород. И в этой связи полезно помнить всем исследователям канонические требования старой немецкой школы, а ей вполне можно доверять в вопросах научной этики, что звание кандидата наук получал соискатель, который мог сделать исчерпывающий обзор и анализ опубликованной литературы по заданной теме. Только после этого он получал право на самостоятельную научно-исследовательскую деятельность. Профессор Борис Дмитриевич Жилкин неоднократно об этом говорил аспирантам и считал, что это - единственно верный путь в науку; трудно с ним в этом не согласиться. У нас после революции, к сожалению, сложилось все иначе: свобода творчества переросла во вседозволенность, а на такой почве стало возможным форменное хулиганство в науке: до 1965 года мы оставались патентными пиратами в науке, но и сами страдали от этого.
С начала века в геоботанике, почвоведении, географии появились новые термины для обозначения различных качеств почвы, биоценозов, ландшафтов, что свидетельствовало о развитии этих наук для достижения своих специфических научных целей. Но для выражения лесоводственных целей это обстоятельство не меняло сущности таксонов, используемых при оценке экологических явлений. Какая для лесовода разница как называют почву, ландшафт, фитоценоз соответствующие специалисты ? Важно знать лишь то, что лесоводственное качество почвы, рельефа, климата в каждой географической точке определяется составом и продуктивностью коренной лесной ассоциации. Это - кредо лесоводственной типологии и именно потому, что оно изначально верно найдено и остается неизменным, лесоводственная типология с 1926 года, с момента первой публикации эдафической сетки в Стокгольме, остается непоколебимой по сути, простой и доступной по форме, практически целесообразной. И названия типов леса в лесовдственной типологии строятся не на названиях фитоценозов, почв, форм рельефа и типов климата отдельных регионов, а на более общих, устойчивых экологических категориях: увлажнение, трофность местопроизрастания, название коренной лесообразующей древесной породы.
Геоботаники, биогеоценологи, ландшафтоведы, наоборот, постоянно стремятся блеснуть своей эрудицией, новыми словечками, строят свои типологии на новейшей терминологии, но тем самым настолько усложняют и запутывают свои лесотипологические классификации, что воспользоваться ими лесоводам - практикам становится просто невозможно. Наглядный пример тому - ПТГ в интерпретации В.С.Гельтмана. Хотя, как говорится, худа без добра не бывает и в этом научном опыте есть неожиданный для автора, но полезный для лесоводов результат: приведенный в Справочнике (47) фрагмент ПТГ показывает насколько мудрее был "необразованный" крестьянин, охотник, лесник, когда одним метким словом "бор", "груд" или "мшара" определял то качество леса, почвы, места под Солнцем, на выражение которого современный доктор наук тратит десяток слов и все мало.
Сравните сами:
1. Сосняки вересково-мшистые на песках - в лесоводственной типологии - свежий бор, А2.
2. Сосняки мшисто-орляковые на сухих эродированных дерново-подзолистых супесчаных и реже песчаных почвах вершин всхолмлений - свежая суборь, В2.
3. Сосняки и дубравы кислично-орляковые на делювиальных почвах различной литологии - влажный сугрудок, С3.
4. Дубравы и ясенники крапивно-папоротниковые на дерновых перегнойно-глеевых почвах, иногда с признаками пассивной мелиорации, с высокой жестскостью грунтовых вод - сырой груд, D4.