Но, конечно, если тщательно отпрепарировать все фитоценозы - формации по признаку "способности заселяться" одного какого-либо вида напочвенного покрова, например сныти, то нельзя получить ничего иного, кроме снытевого типа. Кроме того, сохраняется своеобразный "принцип" автора: никакой однородности, кроме "зеселяющегося" вида напочвенного покрова.
б) такой подбор фитоценозов по видам покрова сделан очень скрупулезно. Например, тип леса листвяг черничный объединяет главнейшие ассоциации листвягов: сосново-черничного, елово-черничного, березово-черничного, осиново-черничного, лещиново-черничного и кислично-черничного. Но, заметим, также главнейшая ассоциация листвяг чернично-кисличный относится к типу леса листвяг кисличный, т.к., очевидно в нем "разрастается" уже не черника, а кислица.
Приведенный пример двух типов леса - кисличника и черничника показывает нам, казалось бы, ясный "предел", который не может переступать ассоциация, являющаяся формой существования типа леса. Этот предел - преобладание того или иного вида (черничник, кисличник и др.), рода (осоковый, сфагновый), семейства (злаковый), класса (мхи, папоротник), отдела (лишайники) и даже жизненной формы (травы). Этот "простой" и известный признак давно и широко использовался в фитоценологии при описании растительных сообществ и объединении их в ассоциации, и можно полагать, что все 899 главнейших ассоциаций были установлены этим методом.
Но куда относить не главнейшие и мало главные ассоциации, не имеющие "обильно заселяющегося индикатора", а также участки с производными формами покрова - результатом пастьбы скота, пожара, изменения сомкнутости полога и т.д. Ведь они также являются формами существования типа леса. И можно полагать, что именно по этой причине Дольский и Штейнбок были вынуждены в Гродненском лесхозе устанавливать границы почвенных разностей и типов леса по преобладающей породе и ее бонитету.
10. Однако нам известно, что еще полвека назад при фитоценотических исследованиях стало обязательным "учитывать совокупность лесообразующих факторов". И еще в 1940 году И.Д.Юркевич в статье "Объединение типов лесов в серии " сослался на следующее высказывание В.Н.Сукачева: "Необходимо особенно настойчиво подчеркнуть, что, называя указанные группы по одному резко бросающемуся в глаза физиономическому признаку, надо помнить, что они устанавливаются не по одному этому признаку, а по совокупности целого ряда признаков, среди которых основное значение имеет комплекс прямодействующих факторов". Рассмотрим этот вопрос по материалам "Таблиц" И.Д.Юркевича, где имеются две графы: а) местоположение и рельеф и б) почвы (богатство, влажность). Здесь можно заметить, что по Сукачеву "местоположение и рельеф" не являются "прямодействующими факторами". Но, обратимся к графам таблиц:
а) в графе "почвы" (богатство, влажность)" не указывается степень богатства, но приводятся данные по типу почв, иногда - подстилающая порода (для двучленных почв). Каждый таксатор, конечно, безошибочно определит почву и ее механический состав, но о ее богатстве не узнает ничего достаточно определенного, необходимого для установления типа.
Для влажности почвы, наоборот, приводятся ее степени и даже проточность, но никаких конкретных данных для ее определения, и тем более для определения типа леса. Полевое определение влажности почвы также ничего определенного не даст, т.к. влажность почвы будет зависеть от погоды и сезона. Но конечно о влажности почв можно судить по косвенно действующим факторам, приводимым в графе "местоположение, рельеф". Тем более, что замечается некоторая закономерность в таблицах – повышенные местоположения имеют свежие почвы, пониженные - влажные или сырые, вершины и всхолмления - сухие.
Таким образом, для определения типа леса с использованием комплекса лесообразующих факторов лесоустроителям рекомендуется установить механический состав почвы и местоположение участка для суждения о богатстве и влажности почвы (суходольных местообитаний). Этот прием, слишком примитивный (хотя и "броский" по Сукачеву, т.е. бросающийся в глаза) очень близок к методическому уровню до Морозовского периода типологии. У Крюденера он сохранен в его "петрографических группах", но влажность почвы уже оценивается по растениям индикаторам (1904, 1916) и развитию почвенных горизонтов (перегнойного, подзолистого и глеевого). Но, отмежевавшись от Морозова и Крюденера, автор "Таблиц" предлагает метод И.И.Гуторовича, имеющий уже 85-летнюю давность, может быть только потому, что от него еще полвека назад отказались последователи Морозова и Крюденера, считающие местоположение и рельеф вспомогательными признаками, дающими корреляцию с влажностью и богатством почвы только в конкретных узко климатических условиях.
б) Поэтому, автор "Таблиц" не смог дать настолько конкретные особенности почв и местоположения, чтобы ими можно было воспользоваться для определения "пределов" типа леса. Например, определив при таксационном описании участка, что он находится на "повышенном местоположении, ровном рельефе, дерново-подзолистой почве", оказывается невозможным решить, относится ли он к ельнику мшистому или брусничному. Можно лишь предполагать (т.к. об этом в таблицах не говорится), что, как и для ассоциации, бонитета или состава древостоя в таблицах приведены только "важнейшие" или "примерные" почвенно-топографические условия.
Возникает вопрос, можно ли вообще пользоваться этими признаками при определении типов леса при таксационных исследованиях. Но об этом можно судить по практике применения "таблиц" Юркевича при почвенно-типологических исследованиях, выполняемых Белорусским л/у предприятием. При крупномасштабном картографировании почв и типов леса Гродненского лесхоза (Дольский, Штейнбок, 1975) выяснилось, что "полугидроморфные" почвы, увлажненность которых характеризуется оглееностью (глеевые, оглеенные, глееватые, временно избыточно увлажненные), соответствуют многим типам леса (на площади более 12 тыс.га). "Доминирующими" типами являются: сосняки, ельники, дубравы и березняки кисличные; сосняки, ельники и березняки мшистые и дубняк орляковый. При описании всех этих типов в таблицах Юркевича ни слова не сказано о повышенном увлажнении и оглеенности, хотя это характернейшие признаки, свидетельствующие о соответствующем уровне увлажнения (влажности почвы) в самых разных климатических условиях. Только о сосняках, ельниках и березняках, черничниках отмечена в таблицах оглеенность почв.
Если нет оснований сомневаться в правильности выделения почвоведами группы полугидроморфных почв, то очевидно, что при "многолетних исследованиях" (1930 - 1970) Юркевич и работающий под его руководством коллектив геоботаников (Юркевич, 1972) не замечали оглеения в почвах перечисленных только что типов леса (кисличники, мшистые, орляковые) или не понимали его значения и экологического, и диагностического. А если они заметили и поняли, то не понятно почему они скрывали это от лесоустроителей и умалчивали в публикуемых пособиях для практического применения типологии.
Таким образом, теряют объективность и конкретность все признаки и критерии выделения типов леса по комплексу факторов среды, и остаются голыми доминанты древостоя и покрова, два столпа "классификации типов леса" по И.Д. Юркевичу.
в) По этой же причине, т.е. не разобравшись в почвах, автор таблиц неполно характеризует почвы сосняка верещатника как "песчаные, несколько суховатые", и как занимающие "повышенные плато, всхолмления, верхние части пологих склонов" (термин плато - плоская возвышенность или возвышенная равнина, плоская или волнистая, т.е. "повышенное плато" Юркевича надо переводить как повышенная возвышенная равнина, все равно, что "масло масляное"). Здесь автор также не заметил верещатников на иных почвах и местоположениях и ставит перед практиками новое затруднение. Верещатники являются результатом многократно повторявшегося выжигания, в целях повышения кормовых качеств вереска, ветви которого лучше поедаются скотом; образовались они на месте разных типов леса, причем наиболее продуктивны они в условиях бывших черничников.
Но они могут быть производными и от брусничников (по "таблице" по почвенным признакам тип вересковый почти неотличим от брусничника).
г) Необходимо остановиться еще на графе таблиц "шифр типа /эдафотоп/" таблиц. В таблицах 1969 г. автор правильно пишет: "Известно, что эдафическая сетка условий местопроизрастания не всегда совпадает с эдафофитоценологической классификацией типов леса" (с.4), т.е. с номенклатурным списком типов леса Юркевича. "Лесоустроители... должны уточнять эдафотопы по П.С.Погребняку и по возможности сводить их к одному индексу". Но эту работу пришлось автору проделать самому, и уже в 1972 г. он пишет: "Во всех лесотипологических таблицах уточнены индексы типов условий местопроизрастания. По каждому типу леса они приведены к одному преобладающему эдафотопу (по П.С.Погребняку), что облегчает использование их во время таксационных работ и для обоснования лесокультурных мероприятий" (с.6).
Здесь необходимо отметить, что термин "эдафотоп" в буквальном переводе (эдафос - почва, топос - место) означает именно почвенно-топографические условия, которые только что рассмотрены нами в понимании И.Д.Юркевича, и что эдафическая сетка построена в координатах влажности и богатства почвы, причем в каждый эдафотоп вкладывается совершенно определенное содержание. При этом, методика оценки эдафических условий существенно отличается от принятой И.Д.Юркевичем.