В произведениях М. Цветаевой нередко гиперболой одного цвета является другой. Такая возможность языковой семантики заложена в самой природе: цветовые границы спектра не фиксированны, интенсивность цвета увеличивается именно в зоне перехода одного цвета в другой. Изменение цвета часто связано в природе с предельным состоянием вещества, например при горении, созревании. Кроме того, возможно образование различных оттенков при смешении красок, в чем тоже проявляется способность к переходу одного цвета в другой.
Язык выработал несколько моделей отражения предельности в цветообозначении: русовласа на желть, зелень, яркая до желтизны, желтизна, переходящая в зелень, красный в коричневу, впросинь, иссиня-черный, синий с фиолетовым отливом и др. Для поэтических произведений Марины Цветаевой ни одна из этих моделей не характерна. Цветовая гипербола находит у нее свое выражение в заместительном цветообозначении — непосредственной номинации одного цвета названием другого:
Что вы делаете, карлы,
Этот — голубей олив —
Самый вольный, самый крайний
Лоб — навеки заклеймив
Низостию двуединой
Золота и середины?
В этом примере из стихов о Пушкине слово голубей является гиперболическим обозначением сразу двух цветов: смуглого и оливкового, а сравнительная степень прилагательного эту гиперболу усиливает еще больше.
Таким образом, гипербола в цветообозначении выводит за пределы материального мира. Лазорь и синь, становясь знаками абсолюта, являются уже названиями не столько цвета, сколько света как понятия трансцендентального. В цикле «Деревья» при описании осеннего леса, изобилующего красками, М. Цветаева, отказываясь от «живописи», категорически утверждает превосходство света над цветом:
Не краской, не кистью!
Свет — царство его, ибо сед.
Ложь — красные листья:
Здесь свет, попирающий цвет. (...)
Струенье... Сквоженье...
Сквозь.трепетов мелкую вязь —
Свет, смерти блаженнее,
И — обрывается связь
Содержанием понятия «красное» определяется множественность средств выражения этого значения и множественность метафорических и символических интерпретаций цветообозначения.
В системе цветообозначений у М.Цветаевой можно выделить образно-цветовые символы, связанные с идеей предельности, абсолюта.
| Бузина цельный сад залила!Бузина зелена, зелена,Зеленее, чем плесень на чане!Зелена - значит, лето в начале!Синева - до скончания дней!Бузина моих глаз зеленей! А потом - через ночь - костромРостопчинским! - в очах красноОт бузинной пузырчатой трели.Красней кори на собственном телеПо всем порам твоим, лазорь,Рассыпающаяся корь Бузины … Не звени! Не звени!Что за краски разведеныВ мелкой ягоде слаще яда!Кумача, сургуча и ада -Смесь, коралловых мелких бусБлеск, запекшейся крови - вкус. Бузина казнена, казнена!Бузина - цельный сад залилаКровью юных и кровью чистых,Кровью веточек огнекистых -Веселейшей из всех кровей:Кровью сердца - твоей, моей... | А потом - водопад зерна,А потом - бузина черна,С чем-то сливовым, с чем-то липким.Над калиткой, стонавшей скрипкой,Возле дома, который пуст, - Одинокий бузинный куст. Бузина, без ума, без умаЯ от бус твоих, бузина!Степь - хунхузу, Кавказ - грузину,Мне - мой куст под окном бузинныйДайте. Вместо Дворцов ИскусствТолько этот бузинный куст... Новосeлы моей страны!Из-за ягоды - бузины,Детской жажды моей багровой,Из-за древа и из-за слова:Бузина (по сей день - ночьми...),Яда - всосанного очьми... Бузина багрова, багрова!Бузина - целый край забралаВ лапы. Детство мое у власти.Нечто вроде преступной страсти,Бузина, меж тобой и мной.Я бы века болезнь - бузинойНазвала... |
Стихотворение «Бузина» помечено датами 1931-35 гг. - трагические годы эмиграции Цветаевой. Мужественная душа Марины Ивановны не могла пережить непрекращающийся озноб разлуки с родной землей, и за границей она познала страшнейший из людских недугов – ностальгию. Тоска по Родине поистине становится исступленной, переходя из стихотворения в стихотворение.
Основной конфликт этого стихотворения заключается в противопоставлении гармоничного природного мира и мира, сотворенного людьми. Эту оппозицию легко заметить. Можно сравнить слова образно-стилевого ряда природного и внешнего мира. Если в природном мире «бузина зелена», то во внешнем мире бузина приобретает «запекшейся крови вкус».
Сосчитаю, сколько раз употребляется в стихотворении слово кровь. В шести строфах стихотворения слово кровь встречается шесть раз, а в четвёртой строфе, которая состоит из 6 стихов - пять раз и дважды глагол и форма «казнена».
Как не могла Марина Цветаева жить без любви, так не могла она жить без Родины, поэтому на эмоциональном уровне стихотворение ощущается как горе, выраженное в плаче, в рыдании по необратимой утрате. Недаром во второй строфе слово бузина вынесено в отдельную строку, а от предыдущей строки отделяет его всхлип, сдерживаемое рыдание:
По всем порам твоим, лазорь,
Рассыпающаяся корь
Бузины...
Трагедия потери Родины выливается в этом эмигрантском стихотворении в противопоставлении - антитезе – излюбленный поэтический прием Цветаевой.
Итак, две темы звучат в стихотворении – тема жизни и тема смерти.
ЖизньЛазорь Цельный сад Бузина Лето в начале Бузинная пузырчатая трель Краски Веточки огнекистые Детская жажда Новоселы страны | СмертьРассыпающаяся корь В очах красно костром ад Кровью юных и кровью чистых Бузина черная Бузина казнена С чем- то сливовым, с чем-то липким Возле дома, который пуст Яда - всосанного очьми |
Картина мира, представленная в стихотворении, - это одна из глубоких личных драм Марины Цветаевой. Впечатление автобиагрофичности, исповедовательности возникает у читателя даже, несмотря на то, что материальная зацепка в стихотворении всего одна: куст бузины на чужбине.
В этом стихотворении встречаются несколько цветов. Но как и во всей цветаевской поэзии красный цвет здесь играет далеко не последнюю роль.
Какова народная символика этого цвета, с чем он ассоциируется?
Кумач - ткань красного цвета, недорогая, распространённая в среде простого народа. Ассоциируется с кровью, пожаром, народным бунтом. Следовательно, кумач обозначает цвет в его переносном и символическом значении, а он в свою очередь усиливается образами сургуча (красно-коричневый цвет) и ада. С образом ада связаны мотивы «бузина черна», «с чем-то сливовым, с чем-то липким».
Некоторые прилагательные совмещают в себе значения цветовые – «сливовый» (цвет смерти) и символические, связанные с понятиями горя, зла (липкий - кровь липкая).
Можно увидеть и противопоставление прошлого и настоящего. Прошлое связано с цветущим садом, но и с воспоминаниями о болезни – «красная корь на собственном теле»; об этом в настоящем напомнили мелкие красные ягодки бузины; напряжённые детские переживания переданы образом «детской жажды моей багровой». Прилагательное «багровый», обозначающее отблеск огня, усиливает эмоциональный всплеск, тревогу больного ребёнка «из-за дерева» (символ жизни) и «из-за слова». Таким образом, прошлое - лазорь, цвет бузины, болезнь детская; настоящее - бузина черна, яд.
Марина Цветаева, как поэт-романтик, любит яркую динамичную метафору: «бузина цельный сад залила», «костром в очах красно», бузина «как водопад зерна», «калитка, стонавшая скрипкой».
Поспевшая бузина вобрала в себя цвет кумача, сургуча. Блеск коралловых бус и цвет запекшейся крови – метафора строится на градации, так как каждые последующие слова усиливает общее впечатление буйной радости при виде усеянного спелыми ягодами куста. Черный, сливовый – это цвета смерти.
Деталь «бузина моих глаз зеленей» - черта внешности самой М. Цветаевой, у которой были прекрасные зелёные глаза, с быстрым каким-то взблеском.
Поспевание, созревание бузины - не постепенное, плавное, а взрывчатое, кипящее: от безмятежной, кажущейся нескончаемой - молодой, зеленой, с внезапным преображением в звон и огонь зрелости
В стихотворении «Бузина» усиление цветового признака вплоть до его превращения в другой цвет, превращения, обозначающего реальное созревание (зеленый —> красный —> черный), готовится и нарастает с самого начала текста. Сравнение зеленого цвета бузины с плесенью на чане (возможно, с ядовито-ярким зеленым налетом окисленной меди) и сравнение того же объекта с цветом глаз лирической героини М. Цветаевой резко контрастирует по признаку тематической разнородности средств сравнения. Вместе с тем тематически разнородные сравнения объединены общим семантическим признаком близости миру героини: бытовая обыденность мира вещей (внешняя близость) и органичность с внутренним миром, поскольку «глаза — зеркало души» (внутренняя близость). В строке «Красней кори на собственном теле» сравнение связано с физическим ощущением болезни, при этом телесное ощущение метафоризируется и тем самым абстрагируется.
Картина художественного мира стихотворения Марины Цветаевой становится всё более отчётливой, просматриваются идеи, эмоции стихотворения. Читателю становится ясной точка зрения автора: она не объективна, а субъективна, потому что внешняя картина мира даётся не отстранённо, а как переживание.
В поэтических произведениях М. Цветаевой слова-цветообозначения активно взаимодействуют друг с другом. Если их взаимодействие рассматривать в контексте всего творчества поэта, все цветообозначения, по-разному выраженные, образуют систему противопоставленных элементов. Применительно к художественному тексту понятие системного противопоставления актуально не только в отношении к антонимии (например, черный — белый), но и к перечислительному ряду (красный — синий — зеленый) и к синонимии (красный — пурпурный — алый). Все различительные признаки синонимов — стилистические, градационные — определяют лексическую противопоставленность этих синонимов в художественном тексте. Собственно синонимические отношения между ними тоже сохраняются, поскольку они свойственны системе языка. Возможно и синонимическое сближение членов перечислительного ряда или элементов антитезы на основе дифференциального признака, функционально выделяемого и окказионально доминирующего в тексте.