По своей сути этика представляет собой лишь логический вывод из метафизического учения об Абсолютном.
Для объективного исследователя очевидно, что невозможно установить правильного понятия о нравственном и безнравственном, если не рассматривать вопроса, что такое человек по своему происхождению, по своей природе, по своим отношениям ко всему сущему и по конечной цели своего бытия.
Как уже отмечалось, наиболее полные ответы на эти вопросы дает христианство. Сравнивая различные этические учения (а нравственность составляет, как известно, предмет изучения этики), можно сделать вывод о совершенном характере христианской этики.
«Она стоит неизмеримо выше всего, что о ней когда-либо говорено или писано, — утверждает философ и историк К. Д. Кавелин. — По своей доказательной глубине и в то же время простоте она — образец совершенства, последнее слово этической мудрости... Этические системы и учения, появившиеся даже у христианских народов, не создали ничего нового, а либо истолковывали христианскую этику, либо представляют более или менее неудачные усилия подыскать для нее теоретические основания» .
Недостижимая высота христианской этики, которая выражается в силе, ясности и точности ее понятий, их строгой иерархичности, заключается в том основании, на котором она покоится — в абсолютных истинах христианского догматического учения. Ее оригинальность, несравненная цельность и законченность, по мнению русского религиозного философа С. Н. Трубецкого, обусловливается «тем единым и совершенно новым, чисто религиозным основанием, которое Он [Иисус Христос] дал нравственной жизни, установив в своем лице новое отношение к Богу и к миру...»
В христианстве произошло то, что не могло случиться ни в недрах языческих религий с их национальной ограниченностью, ни в философских системах с их «скольжением» по поверхности ума культурного общества, развивает эту мысль проф. С. Н. Булгаков: «...в нем родилась новая личность. Не в теории, а в жизни, во внутреннем существе человека, в его сердце и воле совершился переворот. Человек почувствовал себя личностью, имеющей абсолютную ценность, «сыном Божиим», и эту личность он должен был признать и в другом» .
Бог — как источник всякого блага — является основанием христианской нравственности, которая, в отличие от любой другой морали, предполагает веру. В христианстве вера и нравственность так тесно между собой соединяются и так глубоко друг в друга проникают, что трудно обозначить пределы, где оканчивается область одной и начинается влияние другой. «Бог не может быть нравственным двигателем в моем сознании, если я в Него не верю». Так вера приобретает этическое значение.
Богочеловек Иисус Христос со своими учениками и последователями доказал неотделимость истинно-христианской веры от возвышенного нравственного настроения и действия. Его учение, пишет С. Н. Трубецкой, прежде всего, Он сам, «Слово о Боге, Слово Божие, обращенное к человечеству» .
Одним из необходимых признаков истинной морали является вечность, неизменность ее принципов и категорий, в том числе категорий добра и зла, которые являются наиболее общими и фундаментальными понятиями этики.
В христианской этике выступают два ряда отношений людей: их земные, реальные отношения друг к другу и отношения к Богу. Последние целиком определяют первые, и это вполне объяснимо. Если человек не знает и не хочет знать своих отношений и обязанностей по отношению к кому-либо гораздо более высшему, чем он сам, чем другие люди, природа и все окружающее, то это естественно не может не исказить всю сферу его отношений: что-то или кого-то он будет ценить неизмеримо высоко, выше, чем он действительно заслуживает, а другое, напротив, считать ниже им заслуженного.
В христианстве Бог является основой всех многообразных отношений человека. Но прежде чем говорить о приоритетах в отношениях человека с миром, необходимо уяснить отношение Бога к человеку как своему творению.
Бог сотворил человека существом личным, то есть свободным и ответственным. Свобода человека простирается так далеко, что он по своему выбору, при содействии благодати, может стать Богом. Но человек может отвергнуть этот путь, отвергнуть самого Творца.
«Личность есть величайшее творение Божие именно потому, — пишет В. Н. Лосский, — что Бог вкладывает в нее способность любви — следовательно, и отказа. Бог подвергает риску вечной гибели совершеннейшее свое творение именно для того, чтобы оно стало совершеннейшим... Любовь Бога к человеку так велика, что она не может принуждать, ибо нет любви без уважения. Божественная воля будет всегда покоряться блужданиям, уклонениям, даже бунтам воли человеческой, чтобы привести ее к свободному согласию. Таков Божественный Промысел, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяние любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать».
Любовь Бога к человеку доходит до самого высокого подвига — смерти на кресте — ради спасения человечества от власти зла.
Бог есть абсолютная Любовь, абсолютная Истина, абсолютное Благо. Поэтому добро в христианстве — это то, что способствует соединению, слиянию с Богом, с Его благой волей, открытой человеку в Божественном Откровении, а зло — то, что препятствует этому. Христианин верит в добро, как в Бога, Который больше мира и не ограничен никакими материальными условиями. Бог является единственным надежным, объективным «критерием» для определения добра и зла .
В марксистско-ленинской этике провозглашается, что добром является то, что «способствует продвижению общества к коммунизму», а злом — то, что «тормозит поступательное развитие общества по пути к коммунизму» . Относительный, субъективно-исторический характер этих понятий, их искаженное понимание привело ко многим перекосам и искажениям в общественном сознании, нанесло непоправимый вред воспитанию. Их прямое использование в идеологии и политике большевизма вызвало огромные человеческие жертвы, тем более что провозглашалось, что «преодоление нравственно негативных явлений требует не только совершенствования общественных отношений в их объективном содержании, но и деловой последовательной борьбы с конкретными носителями зла» .
Вряд ли можно согласиться и с теми формулировками добра и зла, которые дают представители гуманистического направления (его называют «религией гуманизма»), апеллирующие к «общечеловеческим ценностям», но не знающие или не желающие знать, что в их основании лежат Божественные заповеди. Оказываются бесплодными понятия, заимствованные у христианства, но перенесенные на чужую почву. Понимая под добром некую сумму «фундаментальных ценностей» («Человек. Семья. Отечество. Труд. Знания. Культура. Мир. Земля и т. п.» ), адепты «нового мышления», среди которых много видных педагогов и ученых, опять заводят в тупик общественную мысль, поскольку сами по себе указанные понятия не являются абсолютными и не содержат нравственной оценки.
Что касается зла, то это слово, как правило, отсутствует в «гуманизированном» сознании или под ним понимается некое умозрительное и абстрактное начало, а не реальная сила, действующая в мире и воплощенная в конкретных личностях видимого и невидимого мира. По мысли писателя и публициста М. Назарова, в настоящее время происходит смена утопии социалистической утопией гуманистической, которая связана с идеализацией Запада, с верой в то, что сумма эгоизмов создает сама по себе нравственное общество, что рыночная система сама собой решает все общественные проблемы, что она создает общество не только процветающее в материальном отношении, но и процветающее духовно .
Остается открытым вопрос, как долго продержится эта утопия. «Гуманистические плоды» демократии, явленные в наши дни, как и опыт предреволюционных, революционных и послереволюционных лет, подтвердил верность духовных прозрений христианства, свидетельствующих о том, что само по себе распространение научных знаний, улучшение внешних условий жизни, изменение культурной среды не в состоянии нравственно улучшать людей. Сделать это возможно при условии их нравственного перерождения и усовершенствования, что осуществимо только в лоне православной Церкви, имеющей тысячелетний опыт воспитания и многие-многие примеры истинных подвижников благочестия, светильников веры, героев Отечества.
ЦЕЛЬ И ОБЪЕКТ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ВОСПИТАНИЯ.
ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ВОСПИТАНИЯ
«Главную задачу воспитания, — пишет К. Д. Ушинский, — составляет влияние нравственное» . О приоритете нравственного воспитания с замечательной ясностью и образностью высказался И. Г. Песталоцци, назвав его «морем бесконечной силы совершенной любви» . «Любить вообще, — пишет прот. И. Базаров, — так близко сердцу человека, так естественно для его природы. Но как любить, уметь любить — это задача жизни...».
Помочь в решении этой задачи и призвано духовно-нравственное воспитание, цель которого — научить ребенка любить, явить ему примером, словом и делом всю высоту, глубину и полноту этого поистине Божественного чувства.
Как известно, образцом такой любви является Господь Иисус Христос, поэтому любовь к Богу есть основание и первое условие правильных отношений человека к другим людям. «В сущности, — отмечает тот же автор, — и та и другая любовь — одно и то же чувство. Однако мера им дана разная: первая подразумевает всю полноту этого чувства [«возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим». Евангелие от Матфея; 22, 37], вторая — равность в выражении естественного ощущения своего бытия», [«возлюби ближнего твоего, как самого себя». Там же; 22, 39].
Целью и объектом духовно-нравственного воспитания является сердце человека, и в этом его отличие от умственного воспитания, целью и объектом которого является мышление, от эстетического — целью и объектом которого являются чувства и т. д.