Поэтому сначала мы обратимся к психоаналитическому учению о неврозах в той его форме, в какой оно выделилось уже во времена Фрейда как учение о классических неврозах, будучи к тому моменту относительно законченной теорией. Стержневым комплексом этих психических нарушений, выделяемых порой как «классические». является эдилов комплекс — неизбежный судьбоносный конфликт между сыном, матерью и отцом, изображенный в драматической форме в трагедии Софокла и научно систематизированный Фрейдом в его «эдиповой» теории классических неврозов, истерий, неврозов навязчивого состояния и фобий *. Следует также учитывать, что во многих работах не уделяется необходимое внимание невротической депрессии.
Перед тем как приступить к разбору отдельных неврозов, необходимо выявить основные взаимосвязи между эдиповым конфликтом, тревогой и т. н. защитными механизмами. В связи с этим я хочу еще раз уже в рамках психоаналитической теории личности поднять затронутую проблему разграничения между здоровьем и болезнью и прояснить вопрос, который горячо обсуждался еще во времена студенческого движения (60-е годы): о взаимосвязи между возникновением, числом и развитием невротических нарушений и общественными процессами. В тесной связи с этим я затрону современные «пост-классические» неврозы (нарцистические неврозы) и т. н. «пограничные» нарушения и перверсии и поговорю об их отношении к доэдиповым конфликтам. Из Очень ранних нарушений отношения «мать — дитя» вытекают серьезные психические расстройства, такие, например, как шизофрения, депрессия и мания, которые мы. следуя психиатрической классификации, называем психозами. Однако, с этими заболеваниями психоанализ разобрался уже во времена Фрейда. Соответственно специальные главы посвящены делинквентному поведению, алкогольной и наркотической зависимости, психосоматическим нарушениям, поскольку из-за их частоты и распространенности именно эти нарушения приобретают наиважнейшее значение в политике и здравоохранении.
* Для женщины имеет значение — Mutatis mutandis (с известными оговорками) — тройственный конфликт между дочерью, матерью и отцом.
2. Классическое учение о неврозах
2.1. Страх и механизмы защиты
В причинно-следственной цепи между первоначальными эдиповыми обстоятельствами и позднейшими невротическими расстройствами существенную роль играют страх и защитные механизмы. Без страха нет и невроза.
Страх может одолеть нас молниеносно, целиком охватить всю личность, не давая ей никакой возможности контролировать этот словно автоматический приступ. Мы беспомощны перед ним. подчинены ему.
Паника возникает тогда, когда контроль страха полностью перестает действовать. Здесь мы попадаем в давно вроде бы преодоленное состояние детского беспомощного страха. Однако в то же время страх может быть осмысленным и целесообразным сигналом об опасности;
мы ощущаем его и в силу наших душевных возможностей перерабатываем, чтобы затем иметь возможность надлежащим образом противостоять не только самому страху, но и стоящей за ним опасности.
Упомянутый в начале главы неконтролируемый, автоматически протекающий страх с паникой соответствует очень ранней, архаической ступени развития. Способность к сигнальному страху (Signalangst), напротив, предполагает известную зрелость личности. В то время как страх автоматический способен подавить «Я», сигнальный страх состоит у «Я» на службе, поскольку предупреждает его об опасности.
Подобная защита от опасностей предполагает, однако, способность реально им противостоять. Эта способность еще не сформировалась в детском возрасте. Отсюда и очевидность широкой распространенности детского страха, о чем знает каждый из нас по собственным детским воспоминаниям или может регулярно наблюдать как у своих собственных детей, так и у отпрысков своих ближних: страх темноты, страх остаться одному, страх привидений, способных преследовать и убивать, страх перед грозой, страх перед возможными грабителями и т.п. У детского «Я» нет, увы, в распоряжении никаких способов поведения, чтобы противостоять этим страхам надлежащим образом.
Исходя из насущной необходимости, ребенок изобретает психические механизмы, которые — если они действуют»— защищают его от страха. Тем самым страх становится по меньшей мере переносимым, хотя и это дается известной ценой, о чем мы вскорости тоже будем вести речь. «Я» словно выстраивает для своей защиты стену, долженствующую отделить его от опасности, дать возможность в случае необходимости спрятаться за ней. Для этого защитная стена должна выглядеть достаточно мощной (продолжая наше сравнение), способной отразить страх. Опасность же не всегда возникает извне. Она может проникать и изнутри, из личных психических сфер. Таким образом, следует различать защитные стены по отношению к внешним опасностям и такие же стены против опасностей внутренних.
Первоначально психоанализ искал причины невротических нарушений во внешней травматизации (сравни: теория травмы, гл. II). Позднее он достаточно активно занялся построением психоаналитического подхода в виде теории влечений (Triebtheorie), т. е. стал рассматривать лишь возникающие внутри нас инстинктивные побуждения, особенно сексуальные и агрессивные, в качестве причины психических нарушений.
Очевидно, что идеей «защитных» стен занимались психоаналитики. не согласные с теорией инстинктивных побуждений. На психоаналитическом языке (в особенности благодаря превосходной систематизации Анны Фрейд) «защитные стены» получили название защитных механизмов (Abwehnnechanismen). К ним в первую очередь относится известное понятие вытеснения (Verdrangung). Это активное мероприятие «Я», состоящее в том, что напирающие из бессознательного влечения вытесняются из сознания точно так же, как вынырнувший на поверхность воды предмет снова скрывается под водой. Такое сравнение особенно наглядно демонстрирует сущность процесса вытеснения. Представьте себе пробку, которую вы желаете утопить в воде. Пробка выталкивается на поверхность воды с такой же силой, какую вы прикладываете, чтобы утопить ее. Поэтому требуется особенное усилие, чтобы длительно удерживать под водой такую вещь, как пробка, которая благодаря своей стойкой плавучести вытесняется из воды на поверхность. Почему же она остается под водой? Перейдем от физики к психологии и ответим: потому что, если пробка всплывет — страх возникнет снова.
Какие защитные формы страха мы различаем? Страх наказания, страх повреждения, например, много упоминавшийся в раннем психоанализе страх малышей перед воображаемой кастрацией, страх быть пристыженным (точнее, страх стыда), страх потерять расположение важнейшего участника отношений. Страх, характерный для серьезных нарушений — это страх истинной или предполагаемой потери важных для человека лиц. Вот мы и познакомились со всей палитрой страхов, играющих важную роль в возникновении невротических нарушений. Так что же удерживает пробку под водой? Аффективные порывы, но равно и чувство вины и чувство стыда. Теперь мы в состоянии проследить сложные бессознательные процессы, протекающие в нас. Влечения (Triebe) точно пробка выталкиваются наверх. Это провоцирует страх, чувство стыда или чувство вины. Поэтому необходимо защищаться не только от этих влечений, но и от чувства вины и стыда.
Я хочу перечислить здесь некоторые распространенные защитные механизмы соответственно с тем, как они систематизированы в психоанализе. Те, кому они покажутся несколько странными, получат возможность перепроверить их на самом себе или на пациентах с невротическими расстройствами.
Теперь, когда мы разобрались в каком опасном положении находится «Я», которое (уважаемый читатель простит мне этот сильный пример) словно измазано калом и, угнетаемо требованиями «Оно», становится понятным, что «Я» из страха быть наказанным всеми силами старается избежать реализации этих требований. Пользуясь психоаналитическим выражением, мы говорим о формировании реакции (Reaktionsbildung), когда «Я» реагирует в форме антиреакции. Это означает: на попытки измазать его калом «Я» отвечает в форме резкого противодействия, а именно, оно становится фанатиком чистоты.
В другом защитном механизме, именуемом термином изоляция (Isolienmg), представление или фантазия, связанные с влечениями, изолируются от связанного с этим аффекта. Им может являться непосредственно сам аффект страха. Однако это могут быть и аффекты, связанные с чувствами вины и стыда или аффекты радости и печали. Тогда изоляция состоит в том, что связанные с этим представления изолируются от относящегося к ним аффекта. Практический пример из обыденной жизни: я зол на друга и потому хочу его оскорбить. Чтобы сохранить дружбу я изолирую свой гнев от представления «друг». Невротический выигрыш состоит тогда в том, что аффект гнева изолирован от понятия друг. В результате гнев становится во много раз менее опасен, чем гнев, связанный с понятием друг.
При защитном механизме — смещении (Verschiebung) — страх проявляется уже не при первоначально вызвавшей его ситуации, например. перед отцом, который жестоко обращается с ребенком, а сдвинут, к примеру, на собаку в ситуации, когда ребенку угрожает собака. Этот защитный механизм, особенно проявляющийся при фобиях, все-таки, в конечном итоге, достигает того, что страх перед жестоким отцом исчезает. Если ребенок не встречает собаку, то он абсолютно свободен от страха.
Смещение чаще всего происходит во сне, когда болезненное для сознания содержание сдвигается на нечто менее болезненное. Однако и жизнь полна такими смещениями: стоит нам только обратить внимание на то, к каким изощрённостям склонны мы в этом смысле, когда не можем уже больше вспомнить неприятного нам имени, теряем что-нибудь, оговариваемся. Фрейд весьма наглядно описал подобные случаи в своей « Психопатологии обыденной жизни» (1901).