Вершиной такой государственной заботы стало принятие в 1997 г. нового федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", который проигнорировал и положения конституции, и многочисленные обращения не только международных государственных, религиозных и общественных деятелей, но и специалистов и профессиональных юристов. Кроме прочего, в двусмысленном положении оказались уже подписанные международные конвенции, за которыми, согласно российскому законодательству, установлен приоритет перед российским законом.
Подобная забота об РПЦ со стороны государственных радетелей особо трогательна, если вспомнить слишком явную духовную оторванность от религии вообще и от Православной Церкви, в частности, большинства руководителей государства, выросших из комсомольско-партийных рядов. Отсюда малая значимость мнения церковного священноначалия для государственных деятелей. Политики остаются верны своему призванию – любить "вообще", а не "в частности", любить удобный образ, а не сермяжную правду, и вершить то, что диктует политическая конъюнктура, а не то, что требует совесть или элементарная последовательность. Такая любовь, – это своего рода банк: сегодня вложил, завтра получил с процентами. История повторяется: государство, как это было когда-то на развалинах Римской Империи, укрепляет свое влияние за счет возвышения церкви. Была бы польза Отечеству.
Однако мы хотели больше поговорить не о политике, а о вере. О том, с чем столкнулся или сталкивается человек, ощущая в себе причастность и призыв к чему-то более возвышенному, чем окружающий тварный мир. Храмы, с которых теперь несется колокольный звон, православные праздники, во время которых перед входами в церкви нередко толпится народ, глубоко затаенная ностальгия по присущей нашим предкам и воспетой классиками симфонии государства, церкви и народа, – все это рано или поздно обращает внимание вчерашних атеистов на вопрос о вере. Верить сегодня перестало быть стыдным. Даже наоборот, причастность к церкви принимается за добродетель, а среди церковного народа сама Вселенская православная вера нередко мыслится, несмотря на протесты богословов, как порождение исключительно русского начала или как главное условие единения народов России вокруг русской нации.
Очевидно то, что церковь как организация, за все время ее существования на Руси, впервые оказалась в особо благоприятном положении: относительная независимость от государства, независимость от паствы (нет избрания в порядке соборов), временная мода на церковь[6], солидная государственная поддержка (несравнимая с прежними временами), и, ко всему прочему, жгучая историческая потребность России в обретении на каком-либо идеологическом основании национально-государственной целостности и духоустремленности. При том, что в России соизмеримых с РПЦ альтернатив (церквей и религий) пока даже близко не наблюдается. Воспользуется ли РПЦ уникальной возможностью стать вдохновительницей взыскующей возрождения России, сможет ли шагнуть новой в новое тысячелетие, нам предстоит еще увидеть.
Сегодня огромное число людей приходит, или вернее было бы сказать, "ходит" в церковь, пытаясь в сердце преодолеть преграду отчужденности и неловкости, выросшую за годы атеистической пропаганды. Еще большее число людей, задумываясь о том, что верующие – там, а они здесь, так и не решаются преодолеть то ли чувство стеснительности (ведь и перекреститься на людях и даже наедине поначалу бывает для некоторых стыдно), то ли силу привычки мирской удаленности от церкви, то ли нежелание опускаться до целования ручки незнакомого священника и лицемерить перед самим собою, осознавая пропасть, разделяющую многие догматы церкви и положения современной науки. Есть еще категория людей, которая чувствует потребность в вере, но колеблется в выборе учения или церкви, волею судьбы оказавшись на шатком перепутье. Есть и множество людей, которые, не приняв сегодняшнюю церковь, но, продолжая интуитивно искать свою веру, все же хотели бы понять, от чего они отказываются в лице традиционной церковности.
Для таких людей совсем не очевидным является ответ на вопрос: "Чтo же такое Православие?" А если видеть в ПравоСлавии истинную и единственную веру, но слышать тысячи противоречивых мнений о том, чья вера и есть та самая истинно угодная Богу (христианство, буддизм, ислам, индуизм и пр.), то хотелось бы знать – гдe оно, это истинное Православие. Заявление любой из церквей или учений о том, что их вера и есть то самое Правое Славление Бога, по меньшей мере, требует размышлений, а с познавательной точки зрения и некоторых сопоставлений.
Глава 2
Церковь и православие
Сергей Григорьев на страницах газеты "Русь Православная" отразил один из взглядов на состояние сегодняшнего Православия, а также на проблему определения Православия, точнее, вычленения из него ересей, порочащих его чистоту:
"Хочется верить, что теперь пришло время врачевания старых ран. Но для того, чтобы это могло произойти, Православная полнота должна выработать современный вариант исповедания неповрежденной апостольской веры, который позволил бы в нынешнем лукавом мире "отделить овец от козлищ"".
"Расколы – самые тяжкие последствия богоборческого ХХ века. В нашей Русской Православной Церкви, а также в Греческой, Болгарской, Сербской Церквях расколы существуют по сей день. Не миновал раскола и Афон: Особенно обострилась кризисная обстановка в Православии в последнее десятилетие. Внутрицерковные конфликты принимают самый острый характер. Раскол в Русской Церкви, первоначально разделивший ее на российскую и зарубежную, теперь перекинулся в Россию. Продолжаются расколы в Греции и Болгарии, не затухает многолетний разрыв Вселенского и Иерусалимского Патриархов. Недавнее обострение отношений между монашествующими и Патриархом в Грузии едва не привело к расколу Грузинской Церкви. Зреет раскол и в Московской Патриархии, причем его вдохновители старательно раздувают конфликт, одновременно пытаясь скрыть свои имена и действия от суда народа Божьего. Они пытаются загнать болезнь как можно глубже внутрь, дабы она, скрытая от людских глаз и лишенная соборного врачевания, еще более разрослась и сильнее повредила живой организм нашей Матери-Церкви. В чём же видимые причины такого нестроения? Почему усилия священноначалия, многократные обращения к нему клириков и мирян о тревожном состоянии Церкви не достигают цели? Похоже, причина в том, что в основании внутрицерковных настроений лежит ересь, повредившая чистоту духовного зрения не только у рядовых мирян, но и у многих высокопоставленных иерархов…"
"Куда идёт пастырь, туда и стадо. Соблазнится епископ, погибнет и паства его. Сегодня же мы видим, увы, весьма опасное, если не гибельное, заигрывание некоторой части нашего епископата с так называемыми "инославными", то есть с последователями разнообразных ересей. При этом все они категорически отрицают свое вероотступничество и оправдывают общение с еретиками стремлением к христианскому единству и церковной пользе. Так как пастве узнать веру своего пастыря, как определить, действительно ли он православен, или нет? Важность этого вопроса как нельзя лучше подтверждается чином архиерейской хиротонии, во время которой будущий архиерей трижды – с каждым разом все более подробно и полно – исповедует свою веру: И только тогда вера его признается вполне православной!.."
"Так, кратким изложением всей сущности рассуждений о правой вере против заблуждений Нестория были знаменитые анафематизмы Кирилла Александрийского: Несторий лукаво пытался доказать своё православие тем, что он правильно, без искажений читает Символ веры, на что получил такой ответ Святителя Кирилла: "Ежели Несторий решится исповедать православие своё, то он не должен ограничиваться только тем, что исповедует Символ веры, составленный в Никее; одного этого исповедания недостаточно, потому что Несторий понимает и объясняет Никейский Символ неправильно и даже превратно, хотя на словах исповедует так, как он изложен. Несторий должен письменно и с клятвой исповедать, что он проклинает своё нечестивое и гнусное учение…""
"Недавно точно таким же способом, как и Несторий, пытался защитить свою лукавую веру один из апологетов современной ереси экуменизма – Санкт-Петербургский митрополит Владимир (Котляров): Стараниями таких, как он, вероотступников, в последнее время стало как бы даже и неприличным говорить открыто и внятно о своей вере. Впрочем, по словам митрополита Владимира можно подумать, что уж тех-то, кто искажает Никейский Символ Веры, он, безусловно, считает еретиками. Так нет же – и это не так! Недавно стало известно, что один (а вероятнее всего и не один) из клириков Санкт-Петербургской епархии – протоиерей Геннадий Зверев из Царского Села причащал в своём алтаре католического ксендза, чем вызвал возмущение своей паствы. Может, он попал за это под какое-либо прощение? Ничего подобного, совсем наоборот! Униатствующий протоиерей получил... церковную награду – орден Св. Владимира: Спрашивается, так католики – еретики или нет? Задавая этот вопрос представителям духовенства, приготовьтесь к тому, что прямого ответа вы, к сожалению, не услышите. Типичный ответ будет примерно таким: "и не то что бы да, и не то чтобы нет". Так может быть, богословы нам дадут, в конце концов, ясный ответ? Существует же богословская комиссия при Священном Синоде, духовные академии, наконец. Но и здесь пытливого прихожанина ждет разочарование. Самый главный богослов нашей церкви, митрополит Минский Филарет (Вахромеев) в своём докладе на Архиерейском Соборе в феврале 1997 года (см. "РП" № 6), посвящённом допустимости общения с "инославными", не только не даёт ясного ответа на этот простой вопрос, но, наоборот, из всех сил пытается запутать дело. Или взять само название темы, для изучения которой Священный Синод образовал специальную рабочую группу богословов: "Об отношении Русской Православной Церкви к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства". Позвольте: единства меж Христом и кем будет добиваться эта рабочая группа? Если "инославные" только в расколе с нами, то надо, конечно, скорее объединяться, а если они еретики, то с какой целью нас пытаются соединить с ними? Невольно напрашивается вывод, что учёный богослов митрополит Филарет прекрасно понимает, что скажи он о своей вере прямо, без обиняков – и его неправославие тут же обнаружит себя, вот он и темнит. Получается, как в детской игре: "да и нет не говорите, черное и белое не выбирайте". Но ведь в Евангелии сам Христос Бог говорит: "Да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого"" (Мф. 5:37).