Между трудовыми и культурными коллективами началась борьба, закончившаяся победой первых. Разные коллективы выполняли не только разные дела, но и защищали разные идеи, разные взгляды, разные нормы поведения. Два'самых мощных коллектива - семейный и коммунистический кружки - представляли собой два противоположных "идеологических течения" в коммуне. Первый кружок стремился сохранить без изменений господствовавший в школе до того строй бывшего сиротского приюта, а другой кружок (коммунистический) старался сделать коммуну "настоящей".
Интересно, что родились коммунистический и семейный кружки в "подполье". Но потом, когда детям стало ясно, что можно открыто бороться за свои убеждения, "подполье" стало излишним, и они развивали свою оппозиционную деятельность легально. Как отмечал С.М. Ривес, если бы в коммуне было "официально пригнанное самоуправление, то для обеих организаций подполье было бы неизбежным, а в подполье они бы, наверное, приняли нездоровый уклон".
Воспитатели школы были уверены, что нельзя насаждать сверху, "казенным путем", готовые взгляды и
150
нормы. Дети должны сами выстрадать эти взгляды в открытой борьбе. Только в процессе такой открытой борь*бы мнений, идей и желаний можно создать в детской среде подлинное общественное мнение. Педагоги школы признавали, что эта борьба не должна идти стихийно, и своей задачей считали руководство и умелую, бережную помощь, но не навязывание и подавление.
Большое значение в организации детского коллектива С.М. Ривес и Н.М. Шульман придавали активу. Они считали, что "закон подражания" надо использовать в самоорганизации. Но не таким образом, чтобы выбрать наиболее крепких ребят, даровать им известные права и привилегии. Речь шла о другом - о заражающем значении действий детских лидеров.
Одним из примеров реализации этой идеи в практике школы может служить названный выше санитарный легион, члены которого тяжелый и малопривлекательный труд по уборке сделали своим почетным знаменем. И их пример оказался заразительным. И маленькие и большие, и крепкие и слабые - все оказались зараженными действиями легионеров. Раньше от дежурных нельзя было добиться никакой работы, а сейчас добровольно шли в легион.
Кроме того, что актив в коммуне рождался в детской среде и пользовался почетом у самих ребят, он обладал еще одним важным качеством. Актив, по мысли Ривеса и Шульмана, не является неизменной, раз и навсегда устоявшейся группой. Поскольку сферы жизни и работы в коллективе разнообразны, в каждой из них должен быть свой актив. Во всех школьных коллективах нужно начинать с выявления и организации того ядра, которое могло бы показать конкретный пример осуществления задачи и тем самым увлечь до того к ней равнодушных.
Заботой педагогов школы всегда было то, чтобы ни один ученик не выпал из коллектива, чтобы смог найти себе достойное место, отвечающее его личным интересам и потребностям. В этой связи приведем описание трагического случая, происшедшего в 1922 году.
Это был год неурожая, в Одессе свирепствовал голод. Коллектив подростков, называвшийся "Трудовой коммуной" жил в городе, работал и учился в профшколе. В 151
этой школе ребята получали, как рабочие, дополнительный сухой паек. Они решили вносить свои пайки в общий котел. Для них это была значительная жертва, но они любили свой дом, и, кроме того, такой способ распоряжения продуктами оказался выгодным, так как в общем котле их можно было использовать рациональнее.
И вот подросток А., один из руководителей коммуны, перестал вносить свой паек. Ему вынесли выговор, но это не помогло. Его лишили звания члена исполкома коммуны, после чего он исчез совсем, захватив с собой одеяло и простыню, принадлежавшие коммуне. Такое "падение одного из лучших членов коллектива" сильно подействовало на всех. Спустя полтора месяца одна из воспитательниц увидела А. на улице среди попрошайничавших. Она умоляла его вернуться в коммуну, но он отказался. Для ребят стало очевидно, что "какие-то исключительные обстоятельства заставили его нарушать общий порядок", и они решили его найти. Вскоре их поиски увенчались успехом, но было слишком поздно — через три дня А. скончался в школьном изоляторе. Выяснилось, что он пережил тяжелую семейную драму, у него умерли от голода мать и сестра. Это им он отдавал свой паек.
Весть о смерти А. была для детей большим ударом. Лейтмотивом на вечере его памяти было: "Он погиб из-за нас". Ребята собрали воспоминания об А. и составили альбом. Клуб они назвали его именем.
Этот трагический случай стал уроком ответственного отношения ко всем членам коллектива. Дети поняли, что "детколлектив должен не только требовать тех или иных усилий, но и помогать эти усилия осуществлять, а если для некоторых ребят они оказываются неосуществимыми, надо не торопиться с осуждением, отталкиванием от себя непокорного, исключением его из своих рядов (куда?), а узнать причины такого поведения товарища и коллективными усилиями помочь ему эти причины побороть".
Важным условием становления и развития детского коллектива С.М. Ривес и Н.М. Шульман считали художественную символику. У каждой группы было свое название, гимн, эмблема, знамя, присяга. Так, гимном коммунистического кружка был "Интернационал". А члены 152
семейного кружка для принятия присяги устанавливали белый шатер, символизирующий дом.
Творческий потенциал детей реализовывался и в сочинительстве. С первых недель существования школы-коммуны ученики издавали журналы, а затем и газеты. Материалы редактировались самими детьми при осторожной помощи воспитателя. Круг авторов был очень широк. "Дети носятся с бумажками и карандашами, мечутся из угла в угол в поисках тем и вдохновения. И при первом проблеске мысли тут же садятся и пишут". Помогала пресса и в деле самоорганизации. В ней высмеивались дурные поступки ребят, излагались цели и программы коллективов. В голод, когда сил на выпуск обычных номеров не было, дети выпустили специальный листок "Голодные дни", все статьи которого заканчивались призывом не падать духом и продолжать начатую работу.
Это было уже летом 1922 года. Тогда приказом по губнаробразу руководитель комкружка был мобилизован для организации педагогической части всех детских учреждений, сконцентрированных в Люстдорфе и объединенных в один летний детский городок. Это назначение было вызвано критическим положением, в котором оказался детский городок, не имевший подходящего педагогического персонала и состоявший из собранных наспех 700 детей, среди которых в значительном количестве находился "элемент социально-запущенный и деморализованный". Городок грозил превратиться "в большую опасную организацию разных уличных шаек". Как считали С.М. Ривес и Н.М. Шульман, тут требовалась скорая помощь. Нельзя было ждать органического роста и развития - необходимо было принять немедленно экстренные меры. В Люстдорф вместе с руководителем поехал весь комкружок.
За месяц представителям школы-коммуны удалось собрать детей летнего городка вокруг себя. В одной из статей газеты "Наша Коммуна", озаглавленной "Мы и городок", говорилось: "Мы в городке много работали. Мы были в нашей школе самой активной группой, и мы тратили много сил... Мы отдали свой опыт и знание городку... Недаром мы прошли ранее те же этапы развития в нашей школе-коммуне. Мы должны были их использо-153
вать - и мы их использовали. Мы держались крепко своего лозунга - "учить себя и других".
Затем комкружок вернулся в город. К нему присоединились и семейный кружок, выезжавший на ферму, и малыши, отдыхавшие на даче.
Напряженная работа и голод сказались на физическом состоянии сотрудников школы; многие из них заболели. Дети остались практически одни. И тут сказалась разница в степени организованности и самостоятельности коммунистического и семейного кружков. Лишь первый из них продолжал интенсивную и плодотворную работу. Тогда дети на заседании совета коммуны пришли к единогласному заключению, что нужно всячески стараться приблизить семейный кружок "к направлению Люстдорфа". Борьба этих коллективов, таким образом, закончилась.
Педагогов волновала дальнейшая судьба детского городка. Возникла мысль сохранить и по возможности развить это детское объединение. Благодаря поддержке президиума губисполкома для бывшего городка была предоставлена самая благоустроенная часть города - район так называемой Отрады. Здесь в великолепных домах, среди садов, на берегу моря было поселено почти 900 детей, объединенных в общий коллектив на основах, выработанных школой-коммуной № 1 и Люстдорфом. В день новоселья детского городка ему было присвоено почетное наименование - "Городок имени Октябрьской революции".
Опыт школы-коммуны № 1, получивший дальнейшее развитие в деятельности "Городка имени Октябрьской революции", стал одним из ярких достижений педагогики 20-х годов.
ШКОЛА Ф.Ф. БРЮХОВЕЦКОГО:
РАЗВИТИЕ ИДЕЙ КОЛЛЕКТИВА
Воспитательная система школы Федора Федоровича Брюховецкого начала складываться в годы Великой Отечественной войны. В феврале 1943 года, в только что освобожденном от фашистских войск
154
Краснодаре, педагоги собрали голодных, полураздетых и морально травмированных детей и привели их в классы одного из немногих уцелевших зданий, бывшего реального училища. Материальной базы не было совсем. Зима была холодной, а топить было нечем. Не на чем было сидеть, нечем было писать, часто занятия прерывались сигналами воздушной тревоги.