Платов Антон Магические Искусства Древней Европы (стр. 8 из 73)

Сила и Мощь

К представлению о различении внешнего и внутреннего кругов магии вплотную примыкают представления о Силе и Мощи, имеющие первостепенное значение для Традиции.

Однако большинство славянских (как и индийских) магических и религиозных терминов многозначны, и потому, прежде чем перейти к рассмотрению концепции Силы и Мощи, мне хотелось бы — во избежание путаницы — привести понятие личной силы, отличающейся от Силы вообще.

Распространённый современный термин «личная сила», введённый, если не ошибаюсь, Кастанедой, соответствует древнескандинавскому Megin, под чем понималось личное магическое могущество, приносящее богатство и удачу.

Уставший штангист, сколь бы силён он ни был, может оказаться неспособным поднять и ведро с водой; в таком состоянии он оказывается лишённым способности совершать работу, т.е. лишённым энергии, но не теряет при этом свою силу. И, напротив, сидящий в кабине подъёмного крана строитель обладает огромной способностью к совершению работы — распоряжается энергией, но не становится при этом сильным в собственном смысле слова.

Надеюсь, эти несколько примитивные примеры могут дать возможность понять содержание скандинавского Megin и русского «личная сила» как некую интегральную характеристику, отвечающую общему уровню мага. Именно это мы имеем в виду, говоря об «ореоле силы» или о «накоплении личной силы магом».

В отличие от «личной силы», энергия (Мощь, Моща в славянских традициях) — всего лишь нечто, чем маг оперирует и чем в данный конкретный момент он может обладать или нет. Аналогичные представления мы можем наблюдать у других народов — носителей Традиции; так, у скандинавов для обозначения Мощи использовался термин önd, образующий, по мнению исследователей, параллель индийскому «прана»[31].

В древней европейской традиции Мощь является «тем, что действует», образуя пару с Силой — «тем, что ведёт». К сожалению, невозможно, дать однозначное и всеобъемлющее определение как двум кругам магии, так и различиям Силы и Мощи: подобные вещи всегда проще узнать, нежели описать на бумаге. Возможно, именно поэтому нордическая традиция всегда была инициатической. Ощущавший жар Мощи в своих руках и хотя бы раз чувствовавший течение Силы никогда их не спутает... Здесь же мы можем лишь попытаться провести некоторые сопоставления, которые, возможно, позволят почувствовать различия между Силой и Мощью в магическом контексте.

Во-первых, пара Сила — Мощь параллельна паре внутренний — внешний круги магии и соответственно — паре нагуаль — тональ Кастанеды. Так, одним из проявлений Силы является кастанедовское «безмолвное знание», истекающее из нагуаля, или внутреннего магического круга, а одним из проявлений Мощи — способность совершать прямые магические действия в явленом мире (исцеление, телекинез и т.д.).

Во-вторых, вновь возвращаясь к индуистской Традиции, мы — очень условно! — можем сопоставить Силу с Шива-таттвой, чистым сознанием в шуддха-майя, сверхсознательной сфере, а Мощь — с Шакти-таттвой, энергией, истекающей от Бога

И, наконец, концепцию Силы и Мощи можно понять, более пристально всмотревшись в нордическую мифологию.

Две школы язычества

Одно из принципиальных отличий традиционного язычества от современного догматического христианства заключается в осознании язычником многогранности Мира, в отсутствии неколебимых «истин», обязательных для принятия всеми и каждым. В рамках одной языческой традиции могут мирно сосуществовать школы, совершенно по-разному трактующие даже такой центральный символ, как Мировое Арево...

Подобно делению индуизма на родственные и не отрицающие друг друга направления (шиваизм, вишнуизм и т.д.) северо-западная ветвь арийского учения также делилась некогда на две глобальные школы (что сказывается, к слову, и на ходе современного языческого возрождения). Пожалуй, более всего эти различия проявились в Древней Руси, где они были подкреплены старинным антагонизмом Новгорода и Киева, Севера и Юга.

Принципиальное различие двух этих школ проявляется в отношении к противостоящей божественной паре Перун — Велес, борьба которых представляет собой содержание «Центрального Мифа Индоевропейцев». Если для южной, киевской, школы культ Перуна всегда был центральным, а сам Перун почитался как верховный небесный бог, то в Новгороде культ Перуна получил широкое распространение лишь после религиозной реформы Владимира Святославича (конец X века).

...Понятие о внешнем и внутреннем кругах магии, о Мощи и Силе являются столь же фундаментальными для северо-западного язычества, как, например, представление о таттвах для индуизма. Однако в недрах двух языческих школ, столь различно воспринимавших одних и тех же богов, не могло не сложиться разное понимание схожих понятий. Далее мы увидим, что понятие о Силе и Мощи связано с мифом о противостоянии Бога Магии и Бога-Громовника. Давайте же взглянем на этот древний миф с точки зрения двух школ язычества.

Орёл и Дракон

Один из аспектов этого противостояния, получивший собственное название «Центральный Миф Индоевропейцев», считается хорошо изученным на обширном материале индоевропейской мифологии. Прочие аспекты оказываются не затронутыми официальной наукой — и навсегда останутся таковыми, ибо связаны с магией, а это отнюдь не область, доступная для научного анализа.

Итак, «Центральный Миф Индоевропейцев». Бог магии, бог подземного мира в образе Змея похищает стадо священных коров у бога-громовника (редкие варианты: не коров, а жену, не у громовника, а у кого-нибудь другого из верховных богов). Разъярённый громовник преследует грабителя, настигает его и карает, возвращая похищенное. Вот и весь миф.

И снова мы должны обратиться к образу Мирового Древа, ибо именно вдоль его ствола разворачивается действие центральной мифологемы Севера — мифологемы поединка Орла и Дракона. Для перунической (громовной) школы Перун (громовник вообще) — небесный бог, венчающий Мировое Древо. Действительно, известно, что орёл (сокол) почитался в древности как священная птица Перуна. Отсюда, например, появился знаменитый знак Рюриковичей — изображение Сокола Рарога. А Велес — он Змей и есть, это ясно без комментариев. Таким образом, выраженное в более общих символах противостояние Перуна/Тора и Велеса/Одина предстаёт перед нами именно как противостояние Орла на вершине Древа и Дракона под его корнями.

На самом деле мы могли бы не ограничиваться нордической Традицией — мифологемы, как и архетипы, суть инварианты мировые, а не этнокультурные, как будет показано в следующем разделе этой главы. Поединок Орла (Феникса) и Дракона (Змея) мы при желании могли бы обнаружить в традиционных культурах Востока, в мифологии американских индейцев...

Казалось бы, картина ясна: добро побеждает зло, светлый бог Верхнего Мира наказывает тёмного бога Мира Нижнего. Действительно, ведь Змей (Дракон) — он подземный, он под корнями Древа, а громовник — он в Асгарде (в Ирии), под самой кроной...

Однако с точки зрения культа Велеса картина сложнее. Вспомним, Велес — родоначальник и покровитель искусств, бог певцов и волхвов, мастеров и хранителей знания. А Перун? Северные сказания иногда рисуют громовника (Тора) могучим, но не слишком сообразительным. Как Велес (Один) — персонификация Силы, так Перун (Тор) — персонификация Мощи, иногда почти стихийной, неуправляемой. Так что для новгородских волхвов бой Перуна с Велесом представлялся, быть может, восстанием грубой силы против власти искусства и знания, восстанием, которое должно быть подавлено. И Велес как бы уходит на второй план, предоставляя противнику разъезжать по небу и забавляться метанием молний, но оставляя за собой реальную, такую незаметную, власть...

Мы сталкиваемся здесь ещё с одним аспектом «функционального политеизма» нордической Традиции — с представлением о необходимости противостояния: «Только в молчании — слово, и свет — лишь во тьме»[32]... Действие мифа незаконченно, оно протяженно во времени. Перун противостоял и будет противостоять Велесу вплоть до наступления Сумерек Богов. Их поединок так же естественен и необходим, как извечный поединок между мужчиной и женщиной.

Противостояние Бога Магии и Громовника отражает антитезу Силы и Мощи: использовать Силу — прерогатива мага, использовать Мощь — задача воина.

Эту исходную мифологему — как и все прочие — можно проиллюстрировать, используя северные руны, образующие, как будет показано далее[33], один из базисов волшебных искусств Северо-Запада.

Сила, «то, что ведёт», — значение руны

, Лагуз. Имя руны означает «движущаяся вода», что напоминает нам и о связи с водой Велеса/Одина, и о связи самой Силы с женским (водным/лунным) началом. Мощь, «то, что действует», — значение руны , Уруз. Имя «Уруз» переводится как «бык», что ассоциируется с мужским (огненным/солнечным) началом. Далее следует вспомнить традиционное представление о гермафродитизме Меркурия (как римского аналога Велеса), намёки Старшей Эдды на то, что Один равно владеет мужским и женским посвящением, о почитании Шивы как Ардханаришвары, двуполого бога, и добавить к двум названным третью руну. Это — руна , Ансуз, чьё имя означает просто «бог», руна, принадлежащая одновременно Одину и его «оборотной», «тёмной» ипостаси — Локи. Руна Ансуз объединяет водную и огненную половины магии, внешний и внутренний её круги, и является, таким образом, символом противостояния Орла и Дракона, символом их борьбы и единства.