Платов Антон Магические Искусства Древней Европы (стр. 58 из 73)

Знаки богов

Завершая этот обзор магических изображений и символов, мы обратимся к ещё одному их разряду, а именно — к прямым символам богов. Использование такого рода изображений, насколько мы можем судить, было распространено в древности довольно широко, и многие архаические символы, ныне понимаемые просто как магические или геральдические знаки, служили некогда символами вполне конкретных богов или богинь.

Некоторые из них уже были упомянуты нами: прежде всего это шестиконечный крест в круге — символ, устойчиво ассоциируемый с Перуном/Тором и другими богами-громовержцами; далее — валькнут, символ Одина; руна Ингуз, символ светлого Фрейра и богов плодородия вообще. Сюда же можно отнести руну Тейваз как символ Тюра.

Руны победы,

коль ты к ней стремишься,

вырежи их на меча рукояти

и дважды пометь именем 'Тюра!

(Речи Сигрдривы, 6)

Некоторые из подобных символов, не упомянутых раньше, мы рассмотрим теперь.

Молот Тора

Этот молот, скандинавское имя которого Мьоллнир, был и остаётся одним из основных символов культа бога-громовержца. В своё время (поздняя предхристианская эпоха, IX-X, вплоть до конца XI века) такие амулеты, носимые на шнурке вокруг шеи или в ожерелье, даже стали в Скандинавии объединяющим символом, по значимости вполне сопоставимым с христианским нательным крестом.

Один из самых великолепных таких амулетов происходит из бывшей шведской провинции Сконе и датируется X веком. Амулет украшен серебряным сканным орнаментом и тонкой зернью и имеет длину около 5 см; одной из отличительных его особенностей является изображение «маскообразного» лица в верхней части амулета. Согласно одному из предположений, это лицо по замыслу мастера должно было изображать лицо самого Тора, однако неясный намёк на присутствие рогов может также навести на мысль, что это — изображение одного из принадлежащих Тору священных козлов.

Утки, кони и ящеры

На территории Северо-Западной Европы сохранилось огромное количество как древних, так и относительно молодых амулетов, выполненных в форме различных птиц и животных или с использованием украшений в виде их голов. Памятники такого рода достойны послужить предметом для специальных исследований; мы же лишь упомянем наиболее вероятную интерпретацию их значения, предоставив интересующимся обратиться, например, к известным монографиям академика Б.А.Рыбакова.

Изображения уточек (птиц вообще) могут быть истолкованы двояко: во-первых как отражение древнего мифа о том, что мир был сотворён из комочка грязи, поднятого уточкой со дна предначального Океана; во-вторых, как изображение Богини-Матери в её «птичьей» ипостаси.

Конь в северо-западной Традиции нередко становился объектом особого почитания, и изображения его распространены чрезвычайно широко. Отчасти такое почитание отразилось в представлениях о смене дня и ночи (а иногда и времён года) как о движении коней или всадников:

Скинфакси конь

сияющий день

поутру нам приносит;

слывёт у героев

он лучшим конём

с гривой сверкающей.

(Речи Вафтруднира, 12)

Изображения Ящера связаны с почитанием богов Нижнего Мира (в том числе Велеса) со всеми вытекающими отсюда следствиями, а также с плодородными и исцеляющими силами земли.

Топоры, ключи и ложки

Не менее разнообразны и амулеты, выполненные в форме всевозможных миниатюрных топориков, ножей, ложек, ключей и т.д. Насколько мы можем судить, такого рода амулеты (которые вряд ли можно назвать «знаками богов» в полном смысле этого слова) связаны с культом жилища и культом предков как его хранителей. Кроме того, маленькие топорики и ножички, несомненно, считались ещё и оберегами, охраняющими от злых сил.

25. Сила

Вероятно, сейчас мы подходим, наконец, к основному элементу искусства Вёлунда. Рассказ о нём позволю себе предварить известной тибетской притчей.

У одной старой женщины был сын. Однажды, отпуская сына в город, мать попросила его принести из города какую-нибудь священную реликвию. Сын обещал, но, придя в город, принялся веселиться и забыл о просьбе матери. Вернулся ни с чем. На следующий раз история повторилась, и снова сын забыл о просьбе. В третий раз провожая сына, мать опять напомнила о своей просьбе и сказала ему: «Вот умру пред тобою, если не принесёшь священную реликвию». Но придя в город, сын снова забыл о матери и её просьбе и вспомнил слова её лишь по дороге домой. И вот увидел он у обочины труп собаки, вырвал из черепа её зуб, завернул в лоскут жёлтого шёлка и, вернувшись домой, сказал матери: «Вот зуб Гаутамы Будды». А мать поблагодарила сына и положила зуб на алтарь, и самые сокровенные молитвы свои возносила к нему. И приходили соседи, и все дивились священной реликвии, и радовались ей, и возносили к ней молитвы свои. И зуб Гаутамы Будды отвечал на их радость золотым сиянием, и источал волшебный аромат, и многие чудеса произошли от него.

Так воздействие Силы изменяет сущность предмета. Пояснений, что это означает, надеюсь, не требуется. А вот на том, как это делается, стоит остановиться чуть подробнее. Однако следует сразу оговориться, что эта книга, как уже отмечалось, отнюдь не является «учебником по магии», и потому мы ограничимся лишь двумя примерами традиционного подхода к данному вопросу.

Следовать Силе

В магии, как мы не раз уже видели, дуальные противоположности часто сходятся. Так и самый простой (и самый надёжный и эффективный) приём, позволяющий «оживлять» тот или иной предмет с магической точки зрения, наполнять его Силой, оказывается на поверку довольно сложным в реализации.

Суть этого приёма действительно выглядит очень простой (как и всё гениальное): если я хочу получить магический предмет, т.е. предмет, несущий магию или, если угодно, Силу, то я должен позволить самой Силе контролировать все действия, связанные с изготовлением или приобретением этого предмета. Так, например, камешек, «случайно» подобранный в некоем особом месте, куда вас привела магическая интуиция, да ещё в особое время (также выбранное «случайно») и в особом состоянии сознания, может оказаться более магическим амулетом, нежели специально изготовленный с соблюдением всех «правил» талисман.

Рован в своей уже упоминавшейся мною статье[207], посвящённой критике повального увлечения ньюэйджеров и неоязычников «магией кристаллов», так описывает собственный опыт такого рода.

«Фактически, все авторы — используют ли они языческую основу или отталкиваются от магии вообще — все соглашаются с тем, что магия есть акт Воли и Намерения. [...] Обычно признаётся, что совершение магии требует от мага определённых усилий, и я предположила бы далее, что одним из ключевых факторов при использовании физического фокуса для нашей Воли является то, что мы должны сами найти этот объект. [...]

Когда я жила в Норфолке, у меня был завидный выбор из [...] лесов (в которых я умудрилась собрать чудесно скрученные куски дерева, перья, кончик беличьего хвоста, кости и черепа разных животных) и ряда уединённых и незагаженных пляжей; один из последних преподнёс мне прекрасный, хотя и сношенный, кремневый наконечник стрелы времён неолита («стрелу эльфов», как их называли наши предки), который всегда при мне. И вы — если вы посещаете особенные места — вы также заметите, что силы этого места становятся более доверчивыми и податливыми, когда они начинают понимать, что вы готовы предпринять усилия, чтобы установить отношения с этим местом, и что вы следуете не одному только праздному любопытству; когда это происходит, силы этого места, несомненно, поделятся с вами чем-нибудь.

Фольклор обычных людей прошедших веков — людей, которые были языческими предками большинства из нас, исконных жителей этих островов[208], — фольклор этот содержит множество упоминаний о ведьминских камнях, о кусочках древесины, выбранной для данной магической цели, о местных растениях и травах или о сушёных кусочках тел местных животных. Это то почти утерянное знание наших предков, которое мы могли бы пытаться восстановить: ведь язычество — это в гораздо большей степени осознание своих корней и установление взаимоотношений с сакральным ландшафтом, нежели собирание красивых кусочков камня, привезённых к нам международными [горноразрабатываюшими] корпорациями».

Другой стороной того же приёма — следовать Силе для обретения магического предмета или материала для него — является использование «следования» уже после обретения или изготовления предмета. Это, например, может иметь отношение к тому, что, собственно говоря, с ним делать, или к тому, как установить с предметом личную связь или увеличить его силу. Одним из малоизвестных, но действенных вариантов такой работы является работа в сновидении, когда, например, можно попытаться заново отыскать (или хотя бы просто увидеть) магический предмет.