ет политическую направленность, что в основном преследу-
ют сербов-преступников, но никак не хорватов и никак не ал-
банцев [здесь мы также видим прием «присвоение новости»,
16.1: Познер выступает как глашатай от лица тех людей, кото-
рые «так считают». «Так считают» все здравомыслящие люди, и
Познер стремится «набрать очки», «смело» задавая гостю «ост-
рые вопросы»]. И вот вы говорили, что у вас есть целый ряд
мер... так система сделана, чтобы суд не был использован по-
литически. Может ли суд при этом быть эффективным?
Филипп КИРШ: Мы сейчас разрабатываем как раз норма-
тивно-правовую базу для того, чтобы суд стал наиболее эф-
фективным. Например, у нас есть палата, которая рассматри-
вает предварительно дела. И на этой стадии мы хотим исполь-
зовать эту палату для того, чтобы ускорить процедуру. На этом
уровне не определяется виновность или невиновность, дело
передается затем на рассмотрение другой палаты. И потом...
мы хотим, таким образом, в самом начале отмести различные
политические мотивировки, по которым человек может быть
привлечен к ответственности. Поэтому у нас существует оп-
ределенный фильтр».
Самореклама (самого суда) присутствует в самом кон-
це монолога Ф. Кирша:
«Мы хотим, таким образом, в самом начале отмести раз-
личные политические мотивировки, по которым человек мо-
жет быть привлечен к ответственности».
Основная цель этой части беседы ведущего и его гос-
тя — убедить аудиторию, что «политической ангажированно-
сти опасаться не стоит». Проводится утверждение: вот, неко-
торые этого (преследования не за объективно совершенные
преступления, а по политическим мотивам, как Милошеви-
ча) боятся. Но у нас все надежно.. Мы очень хорошие!...
Предварительно, кстати, г-н Кирш забалтывает конкре-
тику с помощью перечисления «доказательств»: «норматив-
но-правовую базу» и «специальную палату». То есть исполь-
зуется прием «прицеп» — 14.4.
Одним из вариантов частного случая использования «са-
морекламы» является придание «пожеланию» вида конечной
цели и реального положения вещей с увязыванием этих «по-
желаний» с личностью манипулятора или той структуры, ко-
торую он представляет. Например, в той же передаче, между
Познером и Киршем происходит следующий диалог:
«ВЕДУЩИЙ: На ваш взгляд, почему они [страны, не при-
нявшие на себя обязательств подчиняться этому суду] не рати-
фицировали [статут Международного уголовного суда]? Поче-
му они не хотят признать юрисдикцию Международного уго-
ловного суда?
Филипп КИРШ: Некоторые государства, разумеется, хо-
тят посмотреть, как практически будет действовать суд, пре-
жде чем признать его юрисдикцию. Аргументы иногда поли-
тические. Боязнь, что суд может рассматривать какие-то поли-
тические вопросы. Когда государства... когда был создан суд,
был создан суд, который мог рассматривать любые ситуации.
Государства хотят, чтобы суд ... не подчинялся каким-то поли-
тическим органам. Они хотят, чтобы никакие влияния полити-
ческие не действовали на работу этого суда. ... Я думаю, что
суд должен снять все эти сомнения своей практической ра-
ботой, чтобы доказать государствам, что эти опасения не вер-
ны. Поэтому я думаю, что когда они в этом убедятся, то дело
пойдет на лад».
Здесь типичное использование «пожеланий» в качест-
ве реальных достижений с приписыванием этих «достиже-
ний» заслугам суда. При внимательном разборе высказы-
ваний г-на Кирша, видно: манипулятор говорит, как БУДЕТ
или вообще как ДОЛЖНО БЫ БЫТЬ. А в качестве доказа-
тельства он предлагает «государствам» фактически принять
участие в работе этого суда, а там и «должен снять все эти
сомнения своей практической работой». То есть подчинить-
ся его юрисдикции и тем требованиям, которые отказались
признавать все нормальные неевропейские государства. За-
метно, что г-н Кирш — манипулятор весьма неопытный.
Самореклама применялась (и применяется) и Путиным.
Вообще, это один из его излюбленных приемов, к которо-
му он прибегает в ситуации, когда более похвастать, мягко
говоря, нечем.
К примеру, осенью 2004 года, на сборе руководящего со-
става ВС РФ, Путин заявил:
«В ближайшие годы у России на вооружении появят-
ся новейшие ракетно-ядерные системы, испытания которых
уже проводятся. Это такие разработки, которых нет и в бли-
жайшие годы не будет у других ядерных держав... одной из
основных угроз для нашей страны является международный
терроризм, но мы понимаем, что стоит нам ослабить внима-
ние к таким составляющим нашей обороны, как ядерный ра-
кетный щит, то у нас появятся другие угрозы. Поэтому мы и
дальше будем настойчиво и последовательно заниматься
строительством Вооруженных сил в целом, в том числе ядер-
ной составляющей. У нас не только проводятся исследова-
ния и ракетные испытания новейших ракетно-ядерных сис-
тем. Уверен, в ближайшие годы они появятся на вооружении.
Притом это будут такие разработки, которых нет и в ближай-
шие годы не будет у других ядерных государств».
Читая эти высказывания (в тот же период подобные за-
явления сделал и министр обороны РФ С. Иванов) можно по-
думать, что оборона России на самом деле находится на высо-
ком уровне, а верховная власть исключительно внимательно
заботится о государственных интересах нашей страны.
На самом деле ситуация принципиально иная. Объемы
финансирования Министерства обороны в 2002—2005 году
действительно выросли. Но они совершено недостаточны
не только для развития и модернизации оборонного ком-
плекса России, но и для поддержания его на существующем
уровне. Более того, значительная часть этого финансирова-
ния уходит не на развития парка современных вооружений,
а на «социально-бытовые» нужды. Что, безусловно, необ-
ходимо: голодный и неустроенный солдат своей армии за-
частую опаснее солдата армии противника. Однако это не
остановит прогрессирующий развал системы безопасности
России.
Высказывания были приурочены к двум принципиаль-
но опасным для российской верхушки событиям. Во-первых,
стало известно о преступной передаче Путиным российских
территорий Китаю. Позднее выяснилось, что в данном слу-
чае произошла сложнейшая операция, итогом которой ста-
ло направление полученных от продажи нашей земли де-
нег на покупку «освободившихся активов» ЮКОСа через
подставную «фирму-икс» БФГ, в совокупности с получени-
ем разрешения от заинтересованных в этой «схеме» акторов
на ликвидацию финансовой империи Ходорковского. Эта
операция без малого поставило Путина в один ряд с такой
одиозной фигурой, как Горбачев.
Во-вторых, вскоре стало известно о сокращении находя-
щихся на боевом дежурстве российских МБР. Сворачивание
ракетных комплексов в сегодняшних условиях, когда мир ка-
тится к большой войне, выгодно кому угодно, но только не
России и ее народу. Который, как никто иной, знает: не же-
лающий кормить своих солдат, будет кормить чужих. Все
эти действия четко показывают: если Путин и не отстаивал
интересы враждебных России стран, то, во всяком случае,
ставил свою выгоду выше выгоды государства.
В-третьих, у всех свежи были в памяти неудачные стар-
ты российских морских ракет во время «учений» Северно-
го флота. Ракеты не смогли взлететь в присутствии самого
Главнокомандующего, что говорит о катастрофическом со-
стоянии российского «ядерного щита». Ответственность за
это несет, безусловно, верховный лидер страны, не сумев-
ший в условиях «нефтяного изобилия» перенаправить сред-
ства с покупок западных футбольных клубов на отстраива-
ние оборонной системы страны.
Подобный удар по имиджу исключительно был опасен
для Путина, так как он и легитимизировался в глазах обще-
ства как «государственник». Для поддержания своего имид-
жа «радетеля земли русской», Путин и устроил это шоу с за-
явлениями о «новом российском ядерном оружии». Пока-
зательно, что попытка саморекламы настолько бросалась в
глаза, что политические аналитики говорили об этом прак-
тически открыто. К примеру, вот как прокомментировал эти
высказывания Дмитрий Тренин, заместитель руководителя
московского Центра Карнеги: «Это старая песня. Он дол-
жен ободрить военных и нацию в целом, поскольку он от-
дал два с половиной острова китайцам и предложил уступ-
ки японцам».
Еще один пример саморекламы — диалог В. Познера и
В. Потанина в эфире программы «Времена с Владимиром
Познером» 16 ноября 2003 года. Передача рекламировала
«крупный российский бизнес» как благо для России и на-
селения. Предельно четкая постановка задачи (объяснить
аудитории, что крупные предприниматели ни копейки ни
у кого не украли, а только тем и занимаются, что в поте
лица зарабатывают деньги для выплаты налогов и жертву-
ют на благотворительность) заставляла ведущего наводя-
щими вопросами добиться того, чтобы в эфире как мож-
но чаще «крупный бизнес» был выставлен с самой хорошей
стороны:
«Ведущий: Скажите, пожалуйста, вот слово «олигарх».
«Олигарх» в греческой основе и так далее, это все-таки чело-
век, который обладает помимо всего прочего политической
властью. Можно ли сказать, что сегодня в России нет олигар-
хов, поскольку от политической власти, какой они обладали
еще не так давно, их довольно решительно отодвинули, весь
крупный бизнес?
В. Потанин: Мне не нравится слово «олигарх», потому что
в него вкладывается однозначно негативное звучание и упот-
ребляется оно и к месту, и не к месту. Я не олигарх, я предпри-
ниматель, российский предприниматель.
Ведущий: Крупный.