Очевидно, что еще многое предстоит открыть в области формального инструментария вообще. Я вовсе не считаю, что сказанное должно считаться единственно возможным подходом. Безусловно, существует еще целый ряд формальных проблем, порожденных механизмами автономизации, которые долы быть разрешены каким-то способом, отличным от сугубо поверхностного подхода. Например, что представляют собой адекватные области операторов в случае иммунных или нервных сетей? Как можно уложить в данные рамки факторы возмущения окружающей среды?
Выводы
Вооружившись представленным понятием замкнутости, теперь важно остановиться на какой-то момент, чтобы разобраться в том, что автономность привносит в понимание когнитивности, в противном случае мы рискуем утратить главную интенцию цепи наших рассуждений.
По моему мнению, две главные темы выступают в качестве двигателей данной исследовательской программы. Первая - это автономность, присущая природным системам. Вторая - их когнитивные возможности. Эти две темы находятся в отношении друг к другу подобно внутренней и наружной стороне окружности, изображенной на плоскости: разделенными, но в то же время соединенными рукой, их нарисовавшей.
Буквально автономность - это самоуправление. Чтобы понять, что это означает, проще противопоставить ее зеркальному отражению, аллономии, либо управлению извне. Т.е. тому, что мы называем контролем. Оба изображения - автономность и контроль - находятся в состоянии непрерывного танца. Один представляет собой производство, внутреннюю регуляцию, утверждение собственной индивидуальности: определение изнутри. Другой представляет собой потребление вход и выход, утверждение чужой индивидуальности: определение снаружи. Их взаимодействие простирается в широких пределах, от генетики до психотерапии. Главная парадигма при взаимодействии с контролируемой системой - инструкция, а нежелательные следствия этого - ошибки. Главная парадигма при взаимодействии с автономной системой - общение, а нежелательные следствия этого - трудности в понимании.
Отныне, то, каким способом идентифицируется и специфицируется система, неотделимо от того, как мы понимаем когнитивную активность. Характеристика в терминах контроля тесно связана с пониманием информации как инструкции и репрезентации. Однако это вовсе не является обязательным, если мы характеризуем систему как автономную. Таким образом, перепроверка того, как система специфицирует собственную индивидуальность, означает ipso facto установление того, что может подразумеваться под информационной активностью. Мы приходим к точке зрения, что, чем бы информация ни была, она не является инструкцией, но скорее - конструкцией; не репрезентацией, а скорее - тем способом, благодаря которому адекватное поведение обеспечивает жизнеспособность системы в процессе ее функционирования.
Другими словами, за господствующей точкой зрения в отношении контроля и информации-как-репрезентации мы находим целое созвездие философских высказываний о том, как мы сами себя соотносим с природными системами. Я говорю не только о живых существах, но и о других совокупностях, таких как экологические сети, административные комплексы и т.д. Розенберг удачно охарактеризовал господствующие точки зрения такого типа как «компьютерный образ» («geslalt of the computer») (Rosenberg 1974). Он прав, как я полагаю, дважды. Во-первых, с традиционных позиций это действительно выглядит как перцептивный образ, что делает весьма затруднительным определить собственное положение со стороны. Во-вторых, компьютер является воплощением той ключевой метафоры, на которой базируется все остальное. Согласно подходу «компьютерный образ», информация становится эквивалентной тому, что она репрезентирует, а сама репрезентация означает корреляцию между некими символическими единицами в одной структуре и такими же единицами в другой.
Если мы примем во внимание аспект автономности естественных систем, то валидность компьютерного образа становится под вопросом. В мозге не существует никого, к кому бы мы могли обратиться для подтверждения соответствия. Так же как и другие естественные системы, все, чем мы располагаем, - это лишь определенные регулятивы, которые интересуют нас как внешних наблюдателей, имеющих доступ, как к активности самой системы, так и к области ее взаимодействий.
Такие регулятивы, если мы решим называть их когнитивными и информационными, всегда будут перенаправлять нас к свойству унитарности рассматриваемой системы, будь то клетка, мозг, или акт общения. Тогда то, что мы могли бы именовать репрезентацией с указанной точки зрения, не является соответствием, задаваемым внешним положением вещей, а скорее - некая сущность с поддержанием своей собственной целостности.
Таким образом, при переходе с точки зрения на системы как контролируемые на точку зрения автономности, то, что мы называем информацией, существенно отличается от того, что понимается под этим термином в рамках подхода «компьютерный образ». Информация не воспринимается и не передается, а равно - не существует никакой разницы между информативными и неинформативными факторами окружающей среды. Другими словами, понятие информации должно быть переосмыслено в сторону ее взаимозависимости и конструктивности в противоположность репрезентационности и инструк-тивности. Это влечет за собой сдвиг в проблемном поле: от вопросов о семантической корреспондентности к вопросам о структурных паттернах. Именно данная структура определяет сущность системы и то, каким образом она справляется с возмущениями, причиняемыми внешней средой. При этом она не нуждается ни в каких образцах (референтах) для корректировки или согласования своей активности.
Приведенные идеи не являются совершенным новшеством; они лишь высвечивают необходимость переосмысления феноменологических интерпретаций, типичных для многих континентальных (европейских) традиций. Их особенность в том, что делают они это в контексте биологической феноменологии и механизмов, лежащих в ее основе. И в этом, по моему мнению, суть подхода. На сегодняшний день нам удалось разработать лишь некоторые пункты данной исследовательской программы. Остальные еще ждут своего развития.
Литература
Beer, S. (1975), Preface to "Autopoiesis", in Maturana and Varela (1979).
Eigen, ML, and P. Schuster: The hypercycle: A principle of natural self-organization. A. The emergence of the hypercycle, Naturwiss. 64: 541 (1978).
Goguen, J., and F. Varela: Some algebraic foundations of self-referential system's processes, Int. J. Gen. Systems (1979).
Goguen, J., J. Thachter, E. Wagner, and J. Wright: Initial algebra semantics and continuous algebras, J. Assoc. Comput. Mach. 24: 68 (1978).
Iberal, A.: Towards a General Science of Viable Systems, McGfaw-Hill, New York, 1973.
KaufTman, L., and F. Varela: Form dynamics, J. of Soc. Biol. Structures, 3 (2), 173-206 (1980).
Maturana, H.: The neurophysiology of cognition, in: P. Garvin (Ed.), Cognition: A Multiple View, Spartan Books, New York 1969.
Maturana, H.: The biology of language, in: G. A. Miller and E. Lenneberg (Eds.), The Biology and Psychology of Language, Plenum Press, New York 1978.
Maturana, H., and F. Varela: De M<quinas у Seres Vivos, Editorial Universitaria, Santiago de Chile. Reprinted in: Autopoiesis and Cognition, Boston Studies in the Phil. Of Science, D. Reidel, Boston, 1980.
Rosenberg, V.: The scientific premises of information sciences, J. Am. Soc. Inform. Sci., July-August (1974).
Scott, D.: The lattice of flow diagrams, in: Springer Lecture Notes in Mathematics, No. 188, Springer-Verlag, New York 1971.
Varela, F.: A calculus for self-reference, Int. J. Gen. Systems, 2: 5 (1975).
Varela, F.: From recursion to closure, Abstracts 111 European Meeting on Cybernetics and Systems Res., Vienna, April 1976.
Varela, F.: Principles of Biological Autonomy, Elsevier-North HollandNew York, 1979.
Varela, F., and J. Goguen: The arithmetic of closure, J. Cybernetics 8: 125 (1978).
Varela, F., H. Maturana, and R. Uribe: Autopoiesis, the organisation of living systems, its characterization and a model, Biosystems 5:187 (1974).
Vaz, N., and F. Varela: Self and Non-Sense: an organism-centered approach to immunology, Medical Hypothesis 4: 231 (1978).
Zclcny, M., and N. Pierre: Simulation of self-renewing systems, in: (E. Jantsch and C. Waddington, Eds), Evolution and Consciousness, Addison Wesley, Reading Mass. 1976.
НейроОиологический конструктивизм Герхарда Рота
«Действительность, в которой я живу, является конструкцией мозга»
[Roth 1997,8.21]
1. Место концепции Рота в конструктивистском дискурсе.
Конструктивизм Герхарда Рота в определенной мере можно было бы рассматривать в качестве методологического принципа, помогающего в разрешении главной исследовательской задачи нейрофизиологии - как работает мозг? - если бы не та глубина философских выводов, которая позволяет ставить имя их автора в один ряд с такими классиками конструктивизма, как Ватцлавик, Глазерсфельд, Фёрстер, Матурана и др. Дело в том, что наряду с традиционными инструментами и подходами современной нейробиологии и когнитивной психологии, без которых не мыслимы никакие эмпирические исследования, Г. Рот выдвигает два базовых методологических тезиса, один из которых звучит следующим образом: «Эпистемологическип копструкти-аизм (erkenntnistheoretischen Konstruktivismus), как я утверждаю, является неизбежным следствием конструктивной особенности нашего мозга. Мозг - согласно моему тезису - принципиально не в состоянии отражать мир; он должен быть конструктивны.*/, причем, как в силу своей функциональной организации, так и в силу своего назначения, а именно - порождать поведение, благодаря которому организм мог бы выжить в своей окружающей среде» [Roth 1997, S.23]. В таком свете эпистемология конструктивизма из предмета исследования превращается в инструмент для решения проблем, в методологический принцип. Уже сам по себе этот факт говорит о достаточной степени зрелости базовых положений конструктивизма, разработанных более ранним поколением исследователей в 70-х, начале 80-х годов, и - преконструк-тивистами - начиная еще с 30-х годов. Тем не менее, процесс становления конструктивистского дискурса вовсе не прекращается с перенесением акцента в области конкретных наук. Наоборот, вовлечение в круг рассматриваемых проблем современного лабораторного материала дает возможность открыться новым, доселе неизвестным (либо недостаточно ясно сформулированным) сторонам основной конструктивистской парадигмы. Сам Рот рассматривает свои усилия, предпринимаемые им в рамках так называемой «когнитивной нейробиологии» [Roth 1997, S.26], в качестве «наведения мостов между нейробиологи-ей, психологией и философией» [Roth 1997, S.13]. И в другом месте: «То, что я хотел бы здесь изложить, является связующим звеном между конструктивизмом как философской теорией, с одной стороны, и знаниями, добытами в результате исследований мозга, с другой. Мне хотелось бы продемонстрировать, что любой мозг конструктивен с силой необходимости, а также то, что конструктивистская теория восприятия и познания является неизбежным следствием тех всеобщих условий, которые определяют и дают возможность мозгу справляться со своими специфическими задачами» [Roth 1992, S.280].