Если же не останавливаться на антитезе "моральное - аморальное", но, разомкнув ее, сделать шаг дальше, то можно обнаружить, что неуместность определенного морального принципа в определенной ситуации говорит о неуместности именно данного принципа, а не морали вообще. Если кто-то, исповедующий ненасилие, оказывается в ситуации, когда необходимо силой противостоять злу, чтобы предотвратить угрозу жизни, здоровью и достоинству человека, то это означает не отказ от морали, а понимание небезусловности определенного морального требования, в данном случае ненасилия, признание приоритетности над принципом ненасилия других, более высоких принципов, в данном случае - ненанесения вреда и оказания помощи.
11. Мораль в ее универсальных в партикулярных определениях
Иногда к морали применяют пословицу "О вкусах не спорят", полагая, что у каждого человека может быть свое понимание добра и зла. Тем самым отражаются действительные факты нравственной жизни. Предполагается, что человек воспринимает и трактует высшие моральные представления, исходя из своего личного, варьирующегося житейского опыта и своих частных интересов, что человек осознает моральное значение событий в ситуациях конфликта, перед необходимостью принятия решения, и моральные проблемы, таким образом, понимаются как проблемы по поводу отдельных ситуаций.
Универсальность морали обнаруживается не в одинаковости мыслей и поступков и не в непременной исполненности во всех ситуациях соответствующих нравственных установлений, и не в том, что каждый индивид обладает моральными способностями и чувствами. Моральная ценность носит всеобщий характер, но ее всеобщность проявляется не в том, что каждый человек обладает этой ценностью или принимает ее, но в том, что эта ценность вменяется в исполнение каждому человеку. Моральное суждение или действие универсализуемо в том смысле, что высказывая суждение и совершая действие, человек предполагает, что каждый на его месте в аналогичных обстоятельствах должен бы высказать такое же суждение или совершить такое же действие. Другой вопрос, что в нравственности универсальным является главным образом принцип, тогда как сообразные ему действия носят конкретно-индивидуальный характер. В.С. Соловьев, разбирая сюжет с буддийским апостолом Арья-девой, который из чувства милосердия к раненой собаке, страдающей от червей, гложущих ее кровоточащую плоть, отрезал от себя кусок и пересадил на нее червей, не сомневается, что апостол проявил бы милосердие к каждому страдающему существу, но милосердие его имело бы смысл лишь при условии, что оно было проявлено соответствующим образом в каждом отдельном случае. Так, милосердие к страждущему от заблуждений и пороков человеку потребовало бы от апостола не куска мяса, а слов истинного учения. "Одинаковое милосердие ко всем требует не одинакового, а совершенно различного деятельного отношения к тем или другим из них <...> Итак, вместе с милосердием всеобъемлющим необходимой становится правда различающая и каждому воздающая свое: кусок мяса животному и слово духовного пробуждения существу разумному".
Универсальной в морали, главным образом, является форма, а содержание может быть случайным. На это неоднократно указывал Гегель, полемизируя с Кантом в решении вопроса о всеобщности нравственных определений. Однако если встать на позиции диалектики, то надо будет признать, и это обсуждалось мною во введении, что форма и содержание в морали подвижны, так что относительное в одном контексте становится абсолютным в другом. Этически же несомненным остается одно: моральные принципы носят универсальный и универсализуемый характер.
Мораль специфически проявляется в том, что, основываясь на идеале всечеловеческого единства, она формулирует требования, которые носят универсальный характер, и ставит человека в положение, когда он необходимо выражает себя универсализуемым образом. Лишь строя свое поведение по универсальным программам, человек способен практически реализовать себя как разумное, волевое и внутренне-свободное существо.
Если мы возьмем нравственный идеал в его императивном выражении, то есть в форме заповеди любви, причем возьмем эту заповедь в ее полном виде - "Возлюби Господа Бога и ближнего твоего, как самого себя", то мы увидим, что в ней, во-первых, устанавливается отношение к абсолютному и универсальному началу - к Божеству. Во-вторых, абсолютный стандарт, который являет это начало, противопоставляется человеку как единичному и партикулярному (себялюбивому) существу. В-третьих, в отношении к ближнему человек обязывается исходить из своего отношения к высшему. Тем самым другие оказываются как бы представителями общего, универсального начала, и в отношении к ним человек должен преодолевать свою партикулярность.
В универсальности и трансцендентности морали коренится особенность морального долженствования, сопрягающего идеал и действительность. Противоречие должного и сущего, то есть того, что вменяется человеку в обязанность и того, в каких формах человек воплощает моральные требования в своих практических отношениях с другими людьми, - задает одно из фундаментальных противоречий морали. Моральное сознание фиксирует эту антитезу более или менее адекватно в форме различия и противостояния общего и частного интереса, универсальности и партикулярности. В контексте человеческих связей эта антитеза обнаруживается в отношении Я - Ты, напряженность которого разрешается в формуле второй части заповеди: "..Возлюби ближнего своего, как самого себя". В различии и противостоянии Я - Ты проявляется другое фундаментальное противоречие морали. В требовании, обращенном к человеку под «Ты» подразумевается конкретный другой. Но требования морали универсальны и универсализуемы. Ты обобщается до Они, Мы, Человечество. Мораль повелевает относится к другому как к вочеловеченному другому, в лице другого - относится к человечеству, но и к себе относится как к человечеству. Потому и возможно, что отношение как будто бы единичностей (Я - Ты) вбирает в себя и передает антитезу совсем иного масштаба - антитезу "универсальное - партикулярное".
12. Идея нравственного совершенства
В европейских языках слово "совершенство" содержит в себе представления о завершенности, законченности, исполненности чего-то и родственно словам, в которых эти представления выражаются. Понятие совершенства возникает на основе идеи некоторой высшей цели или некоторого стандарта, с которым соотносятся результаты деятельности, и как бы указывает на реализованность цели, помысла стандарта или образца.
Если попытаться выделить в этической мысли различные образы совершенства и, соответственно, традиций этики самосовершенствования, или перфекционизма, то один из них будет связан именно с понятием меры. Говоря о различных образах совершенства, следует иметь в виду многообразие смыслов, которое обнаруживается в обыденном употреблении этого слона. В естественном языке под совершенством может пониматься практическая пригодность вещи для определенных целей, достигнутость поставленной цели, завершенность, полнота чего-то, высшая степень развития и, наоборот, лаконичность, простота (в которой обнаруживается гениальность), наконец, гармоничность. В этике речь идет о совершенстве человека и о путях достижения им совершенства, причем понятие совершенства, находится в зависимости от нравственного идеала и только через пего получает свое определение.
Итак, один из образов совершенства предполагает внутреннюю уравновешенность и гармоничность личности. Необходимо оговориться, что речь здесь не идет об утилитарианском, или прагматическом понимании меры. Ведь совершенство может пониматься как адекватность сил и способностей человека условиям существования (Г. Спенсер), или выполняемым общественным функциям (Э. Дюркгейм), или целям прогрессивного общественно-исторического развития (как это провозглашалось в коммунистической идеологии). В каждом из этих пониманий на первый план выдвигается рестриктивная функция меры, а совершенствование рассматривается как процесс развития способностей человека или его приспособления к среде. Этический интерес для нас представляет духовное понимание меры. Умеренность в потребностях и желаниях уже древними мудрецами и философами мыслилась как условие личной безупречности, самосовершенствования, приближения к идеалу. И эта мысль безусловно противостоит натуралистическим трактовкам совершенства как развития природных способностей или социальных навыков. Точнее, она указывает на кардинальное различие между совершенствованием в способностях, навыках и умениях и нравственным совершенствованием как духовным возвышением личности.
Такое понимание совершенства содержится, например, в учении Аристотеля о добродетели и добродетельной личности: совершенной является добродетельная, а значит деятельная личность, знающая надлежащую меру всему и во всем стремящаяся к достойной, разумно определенной и прекрасно благой жизни. Аристотелевское понимание совершенства показывает, что эта идея и соответствующее требование самосовершенствования формируются в этическом мышлении как антитеза ограниченным потребностям и партикулярным интересам человека; моральному субъекту таким образом в общей форме задается ориентация на идеал, на высшее благо, в аристотелевской трактовке, на подготовление себя к его практическому осуществлению. И отсюда видно, что перфекционистское мышление содержит в себе два пласта взаимопересекающихся представлений - совершенство как идеал и совершенствование как процесс достижения идеала.