III. Евхаристия и елеопомазание больных
22. Иисус не только послал Своих учеников исцелять больных (ср. Мф 10. 8; Лк 9. 2; 10. 9), но и установил для последних особое таинство – елеопомазание больных[66]. Послание к Иакову свидетельствует о существовании этого сакраментального действия уже в первой христианской общине (ср. Иак 5. 14-16). Если Евхаристия показывает, что страдания и смерть Иисуса были преображены в любовь, то елеопомазание больных, со своей стороны, соединяет страдающего с Христовой самоотдачей за спасение всех, чтобы и он мог благодаря тайне общения святых участвовать в искуплении мира. Связь между этими двумя таинствами проявляется также перед лицом усиления болезни: «Тем, кому предстоит оставить эту жизнь, Церковь предлагает, помимо елеопомазания больных, Евхаристию как напутствие»[67]. В переходе к Отцу причащение Тела и Крови Христа являет себя как семя вечной жизни и сила воскресения: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин 6. 54). Поскольку святое напутствие открывает больному полноту Пасхальной тайны, необходимо обеспечивать его преподание практически[68]. Внимание и пастырская забота о тех, кто болен, является недежным источником духовной пользы для всей общины, ибо мы знаем: всё, что мы сделали одному из меньших братьев, сделали Самому Иисусу (ср. Мф 25. 40).
IV. Евхаристия и таинство священства
In persona Christi capitis
23. Глубинная связь между Евхаристией и таинством священства проистекает из самих слов Иисуса в Иерусалимской горнице: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк 22. 19), - ведь Иисус накануне Своей смерти установил Евхаристию и, в то же время, основал священство Нового Завета. Он есть священник, жертва и жертвенник – посредник между Богом Отцом и народом (ср. Евр 5. 5-10), жертва умилостивления (ср. 1 Ин 2. 2; 4. 10), принесшая себя на жертвеннике креста. Никто не может сказать «это есть Тело Мое» и «это есть чаша Крови Моей» иначе, нежели от имени и от лица Христа, единственного Первосвященника нового и вечного Завета (ср. Евр 8-9). В ходе других ассамблей Синод Епископов уже обсуждал тему служебного священства в связи с идентичностью служения[69], а также подготовкой кандидатов[70]. По этому случаю в свете диалога во время последней ассамблеи Синода хочу напомнить некоторые принципы, касающиеся взаимосвязи между таинствами Евхаристии и священства. Прежде всего нужно напомнить, что связь между священством и Евхаристией особенно очевидна на Божественной Литургии, где епископ или священник предстоятельствует в лице Христа-Главы (in persona Christi capitis).
Учение Церкви называет пресвитерское рукоположение необходимым условием для действительного совершения Евхаристии[71]. В самом деле, «в церковном служении рукоположенного священника Сам Христос присутствует в Своей Церкви как Глава Тела, Пастырь стада, Первосвященник искупительного жертвоприношения»[72]. Несомненно, рукоположенный служитель «действует также от имени всей Церкви, предстоя перед Богом в молитве Церкви и, в особенности, совершая евхаристическую Жертву»[73]. Поэтому священникам нужно осознавать, что в их служении они всегда должны ставить на первый план не самих себя и свои мнения, но Иисуса Христа. Всякое стремление сделать себя протагонистом священнодействия противоречит самой сущности священства. Священник есть прежде всего слуга и должен быть знаком, указывающим на Христа, при этом сам являясь послушным орудием в Его руках. Это выражается и в том смирении, с каким священник совершает богослужение, послушно исполняя чинопоследование, соответствуя ему и сердцем, и духом, избегая всего, что могло бы произвести впечатление неподобающего выставления себя на первый план. Поэтому я рекомендую духовенству постоянно углублять понимание своего евхаристического служения как служения ради Христа и Его Церкви. Священство, как говорил св. Августин, есть amoris officium [служение любви][74], служение доброго пастыря, который отдает свою жизнь за овец (ср. Ин 10. 14-15).
Евхаристия и священнический целибат
24. Отцы Синода пожелали подчеркнуть, что служебное священство – через рукоположение – требует полного сообразования Христу. Отдавая дань уважения разнообразию практик и восточной традиции, уместно напомнить глубокий смысл священнического целибата, который справедливо считается неоценимым богатством и также находит свое подтверждение в восточной практике, где епископы избираются только из числа живущих в безбрачии, а также очень уважаются священники, добровольно выбравшие состояние целибата. В таком выборе поистине находит особое выражение та самоотдача, которая сообразует священника Христу, и исключительное самопожертвование ради Царства Божия[75]. Тот факт, что Сам Христос, Первосвященник вовек, осуществил Свою миссию, вплоть до жертвы крестной, в состоянии девства, является надежным ориентиром для понимания смысла традиции Латинской Церкви в этом вопросе. Поэтому недостаточно осмысливать священнический целибат в чисто функциональных понятиях. В действительности, он является особым сообразованием с формой жизни Самого Христа. Этот выбор имеет, прежде всего, брачный характер: это сообразование себя с сердцем Самого Христа-Жениха, Который отдает жизнь за Свою Невесту. В единстве с великой традицией Церкви, со II Ватиканским Собором[76] и с Верховными Понтификами, моими Предшественниками[77], я вновь подчеркиваю красоту и значение священнической жизни в безбрачии как знака, выражающего всецелое и исключительное дарование себя Христу, Церкви и Царству Божию, и подтверждаю его обязательный характер для латинской традиции. Священнический целибат, проживаемый в зрелости, радости и самоотверженности, есть великое благословение для Церкви и для самого общества.
Нехватка духовенства и пастырская забота о призваниях
25. Ввиду связи между таинством священства и Евхаристией Синод остановился на трудной ситуации, которая обнаруживается в различных епархиях, сталкивающихся с нехваткой священников. Это происходит не только в регионах первичной евангелизации, но также и во многих странах с длительной христианской традицией. Более справедливое распределение священников может определенно быть вкладом в разрешение этой проблемы. Поэтому необходима работа, требующая особо пристального внимания. Епископам следует подключать к решению пастырских нужд институты посвященной Богу жизни и новые церковные организации, проявляя уважение к их собственной харизме, и побуждать всех членов клира с большей готовностью служить Церкви там, где в этом есть нужда, даже ценою жертв[78]. С другой стороны, в ходе Синода обсуждалась также проблема пастырского внимания к тому, чтобы осуществлять поощрение, особенно среди юношей, внутреннего раскрытия священнического призвания. Выход из подобной ситуации не может быть найден чисто прагматическими средствами. Следует избегать того, чтобы епископы, побуждаемые в силу недостатка священников хорошо понятными функциональными заботами, осуществляли неподобающее распознания призваний и допускали к специальной подготовке и к рукоположению тех кандидатов, которые не обладают необходимыми для священнического служения качествами[79]. Клирик, который недостаточно подготовлен и допущен до рукоположения без подобающего распознания, едва ли сможет предложить свидетельство, способное пробудить в других желание щедро ответить на призыв Христа. Пастырское попечение о призваниях должно поистине включать в себя всю христианскую общину во всей ее совокупности[80]. Очевидно, эта огромная пастырская работа предполагает также внимательное участие семей, которые зачастую равнодушны, если не открыто противостоят идее священнического призвания. Пусть они щедро открываются дару жизни и воспитывают своих детей, чтобы те были доступны для воли Божией. Короче говоря, нужно прежде всего иметь мужество предлагать молодым людям радикальную форму следования за Христом, показывая и привлекательность такого следования.
Благодарность и надежда
26. Наконец, надо иметь большую веру в Божественную инициативу и большую надежду на нее. Даже если в некоторых регионах отмечается нехватка священников, никогда не следует сомневаться в том, что Христос продолжает призывать людей, которые, оставляя всякую другую деятельность, всецело посвящают себя совершению святых Тайн, проповеданию Евангелия и пастырскому служению. В этой связи я хочу от всей Церкви выразить благодарность за епископов и священников, которые исполняют свою миссию с полной самоотдачей и истинным усердием. Естественно, эта благодарность относится и к диаконам, которые рукоположены «не для священства, но для служения»[81]. Как рекомендовала Ассамблея Синода, я обращаюсь с особой признательностью к священникам Fidei donum, которые с компетентностью и щедрой отдачей созидают общину, возвещая ей слово Божие и преломляя Хлеб жизни, не щадя своих сил в служении миссии Церкви[82]. Нужно благодарить Бога за многих священников, которые претерпели страдания вплоть до принесения в жертву собственной жизни ради служения Христу. В них красноречивыми фактами явлено, что значит быть священником до конца. Это волнующее свидетельство способно вдохновлять многих молодых людей в свою очередь следовать за Христом и отдавать свою жизнь за других, находя таким образом истинный путь.