Классами шли ребята в отделы кадров заводов, руководители предприятий приходили в школы, приглашали ребят на работу. Через день после объявления войны группа школьниц 10-го класса 189-й школы пришли к ее директору с просьбой послать их работать на любое предприятие или в госпиталь. [14]
Директор Машиностроительного завода «Красная вагранка» В.В. Костин в первые дни войны рассказывал: «На места ушедших на фронт становятся их дети. Дочь стахановца-формировщика Валентина Крупенина, ученица 5-й школы, работает хронометражистом, ее младший брат Геннадий – учеником электромонтера. Две дочери ушедшего на фронт начальника производственного отдела товарища Новикова, ученицы 8-го и 7-го классов, направлены в цех. Школьники-старшеклассники – достойная смена отцам и братьям, ушедшим на фронт». [15]
В опустевшие, обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками для них изготавливали деревянные подставки.
Однако, если появились рабочие руки – это еще не значило, что производство наладилось. Детей надо было обучить, сделать из них высококвалифицированных рабочих. Рабочие с довоенным производственным стажем в годы войны составляли 10-30%. В решении секретариата ГК ВЛКСМ от 15 июня 1942 года говорилось, что «комсомольские организации должны быть душой технического обучения на предприятиях, первыми помощниками администрации и партийных организаций в деле подготовки новых квалифицированных кадров». Горком комсомола разработал специальное положение «О производственном обучении молодых рабочих и повышении их квалификации», предусматривающее создание при комитетах комсомола предприятий комиссий по производственно-техническому обучению молодежи, максимальное сокращение сроков обучения. [16]
Реализуя постановление ГК ВЛКМ, на предприятиях были созданы кружки техминимума, стахановские школы. Основной формой подготовки молодых кадров на всем протяжении войны являлся индивидуально-бригадный метод. Путем прикрепления молодежи к опытным квалифицированным мастерам этот метод получил самое широкое распространение и полностью себя оправдал. Так на заводах «Электросила», им. Егорова, Кировском, Охтинском химкомбинате, фабрике «Скороход» и в Областном управлении легкой промышленности всего было обучено молодых рабочих 5053 человека. Из них бригадно-индивидуальным методом – 2321человек (45,9 %), в краткосрочных стахановских школах – 1250 человек (24,8%), прочих курсам – 834 человека (16,5%) и в кружках техминимума – 648 человек (12,8%). [17]
На Кировском заводе работала 14-летняя Тамара Турунова. Отец и мать Тамары умерли от голода, старший брат находился на фронте. Изо дня в день Тамара приходила на свой завод, где когда-то работал ее отец. За отличные трудовые успехи Тамару в 1943 году наградили медалью «За оборону Ленинграда».
В том же году в Ленинграде побывал английский журналист Александр Верт. Он встретился с Тамарой. С чувством восхищения он описывает в своей книге «Россия в войне 1941-1945 годов» патриотический подвиг девочки: «…а тебе не страшно там работать?» На ее личике появилась гримаса. «Да нет, к этому привыкаешь. Когда снаряд свистит, он летит высоко. Вот когда он начинает шипеть, так и знай – жди беды. Конечно, бывают несчастья, и очень часто; иногда каждый день. Вот на прошлой неделе у нас был такой случай: снаряд попал в наш цех, и многих ранило, две девушки-стахановки сгорели заживо». Девочка рассказывала об этом с ужасающей простотой, как будто если бы не погибли эти две девушки-стахановки, то все было бы не так серьезно. «А тебе не хотелось бы перейти на другой завод?» – спросил я. «Нет, – ответила она, покачав головой. – Я кировка, и мой отец был путиловцем». Чувствовалось, что она говорит это вполне искренне, хотя можно было очень ясно представить себе, какое невероятное нервное напряжение пришлось пережить этому хрупкому существу». А главное, в ответе ленинградской пионерки английскому журналисту чувствуется великая сила преданности традициям рабочего класса, огромная глубина коммунистической нравственности юных защитников своего города. [18]
Обычно о борьбе с голодом в Ленинграде принято говорить в героическом ракурсе. Это не показывает весь ужас, творившийся в Ленинграде зимой 1941-1942 годов – самой голодной зиме в войну с фашистами. Каннибализм, убийства, воровство… Конечно, этих случаев мало, но они были, и мы должны помнить о жертвах таких случаев. Я хочу затронуть проблему каннибализма в Ленинграде. Чаще всего от этого страдали дети: беспризорники, дети фронтовиков. Их заманивали в квартиры под предлогом раздачи сладостей, убивали – и в кастрюлю. Вот некоторые случаи из недавно рассекреченных правительственных документов, протоколов: «В январе 1941года 18-летняя Вера Титанова утопила в тазу свою новорожденную дочь, расчленила ее труп и вместе со своей матерью употребила в пищу». Чаще всего случаи из таких рассекреченных документов идут без имен: «Две старшие сестры убили младшую 14-летнюю и съели», «Женщина 69 лет зарезала ножом внучку и накормила ее мясом мать и брата убитой», «Отец в отсутствие жены убил двоих сыновей 4 лет и 10 месяцев и употребил в пищу.» [19] Когда мы с моей учительницей истории Ириной Ивановной были у блокадницы Табаричевой (Быстровой Г.А.), она рассказывала, что из дома было страшно выходить. Убивали, вырезали груди, ляжки, ягодицы, несли мясо на продажу, ели сами. Несмотря на то, что трупоедство каралось тюрьмой, а людоедство – расстрелом с конфискацией имущества, некоторые вконец отчаявшиеся шли на это. Были и бандитские шайки, которые основывали на этом «бизнес». Их карали без пощады. Мы должны помнить о жертвах этих случаев и не допускать такого. Человек перестает быть человеком, когда переступает границы дозволенного. В книге В.Новикова «Блокада снится мне ночами» [20] описывается другая сторона людских характеров. Большая часть ленинградцев, находясь в блокадном городе, не обезумели от голода, не потеряли гордость и доброту, заботу о ближнем. Ленинградцы выжили, выстояли и победили.
Гитлер возлагал очень большие надежды на блицкриг (молниеносную войну), поэтому, когда фон Лееб не смог быстро взять Ленинграда, Гитлер отстранил его и назначил на его место Георга фон Кюхлера. Тот терроризировал мирное население Ленинграда, стремясь угодить Гитлеру: бомбил город, пытался взять его измором. Немецко-фашистские войска, выполняя свой варварский план по уничтожению Ленинграда и его населения, ежедневно обрушивали на город тонны смертоносного оружия. От артиллерийских снарядов и фугасных бомб рушились жилые дома, десятки тысяч зажигательных бомб угрожали городу пожарами.
Для ликвидации образовавшихся очагов поражения использовались бойцы батальонов МПВО – местной противовоздушной обороны (11540 человек), бойцы объектных команд (5000 человек), бойцы аварийно-восстановительных полков (1500 человек), дружинницы Красного Креста (1850 человек), полк противопожарной обороны, бойцы групп самозащиты (4500 человек). В городе было создано 35 батальонов МПВО, произведена обязательная приписка к группам самозащиты (215000 человек) с последующим их обучением, создано 508 штабов-кварталов. [21]
К командам МПВО и группам самозащиты вместе со взрослыми населением города были причислены школьники. Все группы самозащиты направлялись и контролировались участниками МПВО, между которыми во время воздушной тревоги поддерживалась как телефонная, так и пешая связь.
Школьники с большой ответственностью выполняли обязанности связных. Они доставляли на своих велосипедах или самокатах пакеты с приказами штаба МПВО, сообщали о действиях групп самозащиты. От ребят требовалась не только мальчишеская проворность, но и смекалка, и храбрость.
Под взрывы бомб и снарядов проносился на своем велосипеде по улицам города Витя Куропато. Газета «Ленинградская правда» 31 октября 1941 года писала: «Он гордился тем, что он, тринадцатилетний мальчик, участвует в обороне города, работая связным при штабе своего района, и разносил донесения так уверенно, точно все, что видел кругом, его не касается. Он проходил под осколками сквозь дым пожара, этот маленький герой, и был типичным мальчиком Ленинграда периода блокады, не больше». [22] За самоотверженность и проявленное при этом мужество и героизм Виктор Куропато был награжден Исполкомом Ленгорсовета ценным подарком.
С началом сигнала «Воздушная тревога» группы самозащиты занимали свои посты на крышах домов, чердаках, во дворах. Военная дисциплина, знание своего поста и четкое выполнение поставленной задачи требовались от каждого. Вооружившись лопатой и щипцами, с помощью заранее приготовленного песка и воды, ребята вместе со взрослыми тушили зажигательные бомбы. Часто приходилось стоять на посту не только днем, но и ночью, под проливным дождем или в жуткий мороз по нескольку часов подряд, без отдыха. Вокруг грохотало, рушились стены домов, кирпичная пыль лезла в глаза и хрустела на зубах, но сквозь дым пробирались люди и, рискуя жизнью, гасили зажигательные бомбы, очаги пожаров, вытаскивали из-под завалов людей, оказывали и помощь.