9 часов 9 минут. Отделение первой ступени. Гагарин должен услышать, как отделилась эта ступень, и почувствовать, что вибрация резко уменьшилась. Ускорение возрастает, так же, как и перегрузки. На пункте наблюдения ждут доклада Гагарина...
8 динамиках молчание.
— «Кедр», как чувствуете себя?
Гудение динамиков, знакомого голоса нет.
— «Кедр», отвечайте.
Все внимание на динамики.
— «Кедр»! На связь! Я «двадцатый». — Ив другой микро
фон: — Связь! Быстро!
«Двадцатый» — Королев.
По-прежнему — молчание. Мысли приходят невеселые. Внезапная разгерметизация? Обморок от растущих перегрузок?
Неожиданно голос Гагарина:
— Сброс головного обтекателя... Вижу Землю... Красота-то
какая!..Только в эту минуту многие из присутствующих осо
знали: человек в космосе! Всех охватила радость, веселье. От
ступили волнения из-за непредвиденного молчания. Как по
том выяснилось, всего на несколько секунд произошел сбой в
линии связи. Но эти секунды стоили седых волос Королеву.
9 часов 22 минуты. Радиосигналы советского космического
корабля запеленговали наблюдатели с американской радар
ной станции Шамия, расположенной на Алеутских островах.
157
Пятью минутами позже в Пентагон ушла шифровка. Ночной дежурный, приняв ее, тотчас же позвонил домой доктору Джерому Вейзнеру — Главному научному советнику президента Кеннеди.
Заспанный доктор Вейзнер взглянул на часы. Было 1 час 30 минут по вашингтонскому времени. С момента старта «Востока» прошло 23 минуты. Предстоял доклад президенту — русские опередили американцев.
9 часов 57 минут. Юрий Гагарин передал, что пролетает над
Америкой.
В эти минуты на пункте управления звучит сообщение ТАСС о запуске космического корабля. Оно немного запоздало — приказ о присвоении старшему лейтенанту Гагарину звания майора находился на подписи.
10 часов 13 минут. Телетайпы закончили передачу первого
сообщения ТАСС. Сотни корреспондентов малых и больших
стран штурмом брали здание Телеграфного агентства.
В редакциях всех газет мира началась беготня — надо было успеть их переверстать. «Новость века» должна была стать гвоздем всей сегодняшней прессы.
«Советский Союз, впервые запустивший в 1957 году искусственный спутник Земли, первым достигший Луны в 1959 году, наконец, первым в прошлом году вернувший на Землю животных из космоса, только что дал миру своего Христофора Колумба космического пространства». Так передали французы. От них не отставали американцы, итальянцы, немцы, англичане.
Юрий Гагарин стал близким для всех народов земного шара. Но больше всего волновалась и переживала за него, конечно же, Родина.
10 часов 25 минут. Включилась тормозная двигательная установка, и корабль пошел на спуск.
Посадка — самый ответственный этап космического полета: ошибка на метр в секунду при скорости 8000 метров в секунду отклоняет точку приземления уже на целых 50 километров...
10 часов 55 минут. Обгоревший железный шар стукнулся о вспаханную почву — поле колхоза «Ленинский путь», юго-западнее города Энгельса, неподалеку от деревни Смеловка. Неподалеку на парашюте опустился Юрий Гагарин...
158
...Через несколько минут спортивный комиссар Иван Бо-рисенко, который находился в специальной группе поиска, попросил Гагарина предъявить удостоверение (этого требовал спортивный кодекс). Потом, записав все необходимые сведения и проверив опознавательные знаки космического корабля, на котором была надпись «Восток — СССР», зарегистрировал три абсолютных космических рекорда:
—рекорд продолжительности полета — 108 минут;
—рекорд на высоту полета — 327 километров;
—рекорд максимального груза, поднятого на эту высоту, —
4725 килограммов.
Спустя еще несколько часов самолет, на борту которого находился Юрий Гагарин, взял курс на Куйбышев».
Вопросы и задания к тексту:
1. Как происходила подготовка первого космонавта к поле
ту?
2. Как описывает источник событийную сторону 12 апреля
1961 г.?
3. Какие проблемы технического характера проявились во
время полета?
4. Какое впечатление произвел полета Юрия Гагарина на
мировое сообщество? Как вы думаете, почему?
5. К.Э. Циолковскому принадлежит крылатое выражение:
Земля — колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.
Как вы понимаете это выражение? Почему иностранные СМИ
назвали Гагарина «Христофором Колумбом космического про
странства»?
Материал для четвертой группы.
По книге Юрия Гагарина «Дорога в космос». М.: Политиздат, 1961.
«Взгляд мой остановился на часах. Стрелки показывали 9 часов 7 минут по московскому времени. Я услышал свист и все нарастающий гул, почувствовал, как гигантский корабль задрожал всем своим корпусом и медленно, очень медленно
159
оторвался от стартового устройства. Началась борьба ракеты с силой земного тяготения. Гул был не сильнее того, который слышишь в кабине реактивного самолета, но в нем было множество новых музыкальных оттенков и тембров, не записанных ни одним композитором на ноты и которые, видимо, не сможет пока воспроизвести никакой музыкальный инструмент, ни один человеческий голос. Могучие двигатели ракеты создавали музыку будущего, наверное, еще более волнующую и прекрасную, чем величайшие творения прошлого.
Начали расти перегрузки. Я почувствовал, как какая-то непреоборимая сила все больше и больше вдавливает меня в кресло. И хотя оно было расположено так, чтобы до предела сократить влияние огромной тяжести, наваливающейся на мое тело, было трудно пошевелить рукой и ногой. Я знал, что состояние это продлится недолго: пока корабль, набирая скорость, выйдет на орбиту. Перегрузки все возрастали.
«Заря» напомнила:
— Прошло семьдесят секунд после взлета.
Я ответил:
— Понял вас: семьдесят. Самочувствие отличное. Продол
жаю полет. Растут перегрузки. Все хорошо.
Ответил бодро, а сам подумал: «Неужели только семьдесят секунд? Секунды длинные, как минуты». «Заря» снова спросила:
— Как себя чувствуете?- Самочувствие хорошее, как у вас?
С Земли ответили:
— Все нормально.
С Землей я поддерживал двустороннюю радиосвязь по трем каналам. Я слышал голоса товарищей, работавших на радиостанциях, настолько отчетливо, как если бы они находились рядом.
За плотными слоями атмосферы был автоматически сброшен и улетел куда-то в сторону головной обтекатель. В иллюминаторах показалась далекая земная поверхность. В это время «Восток» пролетел над широкой сибирской рекой. Отчетливо виднелись на ней островки и берега, поросшие тайгой, освещенной солнцем.
— Красота-то какая — снова, не удержавшись, воскликнул
я и тут же осекся: моя задача — передавать деловую информа-
160
цию, а не любоваться красотами природы, тем более что «Заря» тут же попросила передать очередное сообщение.
«Слышу вас отчетливо, — ответил я. — Самочувствие отличное. Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут. Вижу землю, лес, облака»... Перегрузки действительно все время росли. Но организм постепенно привыкал к ним, и я даже подумал, что на центрифуге приходилось переносить и не такое. Вибрация тоже во время тренировок донимала значительно больше. Словом, не так страшен черт, как его малюют...
Одна за другой, использовав топливо, отделялись ступени ракеты, и наступил момент, когда я мог сообщить:
— Произошло разделение с носителем, согласно заданию. Самочувствие хорошее. Параметры кабины: давление — единица, влажность — 65 процентов, температура — 20 градусов, давление в отсеке — единица, в системах ориентации — нормальное.
Корабль вышел на орбиту — широкую космическую магистраль. Наступила невесомость — то самое состояние, о котором еще в детстве я читал в книгах К.Э. Циолковского. Сначала это чувство было необычным, но я вскоре привык к нему, освоился и продолжал выполнять программу, заданную на полет. «Интересно, что скажут люди на Земле, когда им сообщат о моем полете», — подумалось мне.
Невесомость — это явление для всех нас, жителей Земли, несколько странное. Но организм быстро приспосабливается к нему. Что произошло со мной в это время? Я оторвался от кресла, повис между потолком и полом кабины, испытывая исключительную легкость во всех членах. Переход к этому состоянию произошел очень плавно. Когда стало исчезать влияние гравитации, я почувствовал себя превосходно. Все вдруг стало делать легче. И руки, и ноги, и все тело стали будто совсем не моими. Они ничего не весили. Не сидишь, не лежишь, а как бы висишь в кабине. Все незакрепленные предметы тоже парят, и наблюдаешь их словно во сне. И планшет, и карандаш, и блокнот... А капли жидкости, пролившиеся из шланга, приняли форму шариков, они свободно перемещались в пространстве и,
161
коснувшись стенки кабины, прилипали к ней, будто роса на цветке.
Невесомость не сказывается на работоспособности человека. Все время я работал: следил за оборудованием корабля, наблюдал через иллюминаторы, вел записи в бортовом журнале. Я писал, находясь в скафандре, не снимая гермоперчаток, обыкновенным графитным карандашом. Писалось легко, и фразы одна за другой ложились на бумагу бортового журнала. На минуту забыв, где и в каком положении я нахожусь, положил карандаш рядом с собой, и он тут же уплыл от меня. Я не стал ловить его и обо всем увиденном громко говорил, а магнитофон записывал сказанное на узенькую скользящую ленту. Я продолжал поддерживать радиосвязь с Землей по нескольким каналам в телефонных и телеграфных режимах.
«Заря» поинтересовалась, что я вижу внизу. И я рассказал, что наша планета выглядит примерно так же, как при полете на реактивном самолете на больших высотах. Отчетливо вырисовываются горные хребты, крупные реки, большие лесные массивы, пятна островов, береговая кромка морей...