Как показала практика введения Федерального закона № 122-ФЗ упорядочить все льготы политически трудно, но объективно совершенно необходимо. Без замены существующей системы социальных пособий и льгот на четко разделенные три категории:
· для объективно нуждающихся;
· по профессиональному признаку;
· льготы за особые заслуги;
с жестким разграничением источников их финансирования включая муниципальный уровень дальнейшая модернизация социальной защиты невозможна.
Широкое применение в современной России механизма социальных льгот (в натуральной форме в виде «соцпакета» или через ежемесячные денежные выплаты) требует четких теоретических представлений об их природе. Ряд авторов считают, что социальные льготы представляют «собой социальные гарантии отдельным категориям населения»[146]. Это утверждение делается на основании того, что социальные льготы как и социальные гарантии предоставляются без учета индивидуальной нуждаемости и обеспечиваются за счет бюджета. На наш взгляд, совпадение этих формальных признаков социальных льгот и социальных гарантий не может служить основанием их отождествления, поскольку эти механизмы обеспечивают решение разных задач. Если социальные гарантии являются формой социальной защиты граждан, препятствуют снижению определенных социальных показателей и при этом обладают гибкостью, зависят от финансовых возможностей бюджета, а также имеют тенденцию к увеличению своих значений, то социальные льготы могут рассматриваться как механизмы социальной защиты весьма условно, только для отдельных социально-демографических групп, без связи с реальной нуждаемостью и как временная мера. По сути - это форма безадресного предоставления социальных благ и услуг по политическим (популистским) мотивам. В любом случае социальные льготы могут рассматриваться как суррогатный механизм социальной защиты.
Тот факт, что российская система социальной помощи изначально не была нацелена на смягчение бедности, а предназначалась для предоставления льгот и пособий за определенные заслуги нескольким немногочисленным категориям населения и продолжающееся воспроизводство этого принципа, является не просто продолжением социальной идеологии большевиков, но и существенным препятствием строительства социального государства.
Другими существенными особенностями российской системы социальной защиты, требующими коррекции, являются «плоское» распределение социальной помощи – без различий между бедными и теми, кого нельзя отнести к этой категории; незначительный размер социальных пособий (в 1997 г. вся система социальной поддержки покрывала около 4% средств, недостающих для преодоления бедности) и ограниченность предоставляемой помощи (в том же 1997 г. 87% малоимущих не получали никакой социальной поддержки). Другой показатель, принятый в международной практике, – процентная доля социальной помощи, получаемой нижним децилем населения – составляет в России только 8% по сравнению с 20% и 27% в Польше, Венгрии и Болгарии и 35% в Эстонии).
Прояснение проблем и противоречий современного социального развития, а также соответствующих альтернатив создает предпосылки для объективирования интересов различных групп, определения эффективности действующих социальных механизмов, структурирования субъектов социальной политики и выработки на основе системы приоритетов целостной социальной политики.
Одним из принципиальных положений модернизированной социальной политики должен стать заявительный механизм оказания социальной помощи. Пример автоматической выплаты пособия на ребенка независимо от уровня дохода родителей, который автору удалось перевести на заявительный принцип, что позволило значительно сократить расходы на эти цели, повысить уровень пособий и обеспечить своевременность их выплат, достаточно показателен. Смысл заявительного механизма в том, что социальные выплаты не навязываются, а предоставляются только тем, кто их просит и в них нуждается.
В этой связи особенно показательна ситуация с выплатой пособий по безработице. Организация общественных работ практически везде наталкивается на устойчивое нежелание безработных заниматься этим даже за дополнительную плату. Мало того, отдельные регионы одновременно просят об увеличении фонда занятости и разрешение на дополнительное привлечение иностранной рабочей силы. Поощрение иждивенческих настроений современной системой социальной защиты - главный ее недостаток, тормоз модернизации.
Вся система социальной защиты, будь то социальные пособия, социальная помощь, социальные выплаты и льготы, носит по сути нестраховой характер, поскольку нет связи взносов и выплат, дифференцированных по суммам и периодам накопления, уровня риска, и нарушена солидарность между плательщиками и получателями.
В результате исчезает ответственность субъектов социальной защиты за минимизацию социальных рисков, перестает действовать механизм саморегуляции социальной системы, происходят вынужденная централизация и огосударствление социальной защиты. Государство, уклоняясь от создания действительного социального страхования, вынуждено брать на себя дополнительные функции и увеличивать нагрузку на бюджет.
Попытка сохранить после развала Советского Союза нерыночную систему социальной защиты, сейчас уже в этом есть уверенность, закончилась провалом. То, что мы имеем в области социальной защиты сегодня, неприемлемо ни для консолидированного государственного бюджета, ни для населения. Есть три возможности дальнейшей модернизации социальной политики в области социальной защиты и социальных услуг:
· продолжать развивать существующую систему, устраняя ее несуразности и плодя новые, совершенствуя межбюджетные отношения и социальные трансферты на основе минимальных социальных стандартов, вводя частичную адресность, упорядочивая льготы и прочее, и прочее;
· начать создавать систему социальной защиты в новых рыночных условиях. Для этого обратиться к мировой практике, взять на вооружение рекомендацию МОТ № 67 от 1944 г., определившую тенденцию к созданию единой системы социальной защиты на основе социальной помощи и социального страхования и обозначившую необходимость предоставления социальных гарантий отдельным группам. Создать условия для действительного исполнения ратифицированных нами 102 Конвенции МОТ (1952г.) «О минимальных нормах социального обеспечения», 118 Конвенции (1962г.) «О равноправии в области социального обеспечения», 128 (1967г.) «О пособиях по инвалидности, по старости и по случаю потери кормильца», 167 (1983г.) «О сохранении прав в области социального обеспечения» и рекомендаций Всемирного Банка по программам СПАЛ и СПИЛ, использовать опыт модернизации европейских стран после Второй мировой войны и некоторых стран Восточной Европы после развала соцлагеря;
· не начинать модернизацию с позиций пятидесятилетней для остальных стран давности. На полувековом пути строительства социального государства наряду с успехами во всех странах было и много ошибок, анализ которых давно сделан. Путь, который проделали большинство стран Европы от послевоенной разрухи к государству всеобщего благоденствия и от него к либеральному социальному государству с социально-ориентированной рыночной экономикой, был весьма сложен и полон ошибок. Главный вывод этого опыта, что в конечном счете каждая страна в настоящее время имеет свою национальную модель социального государства. При наличии общих свойств и набора социальных функций каждая страна использует свои механизмы достижения социальных целей, связанные с социо-культурной, экономической и политической спецификой каждого государства. Многие механизмы одинаковы, очень близки, хотя, как правило, и имеют различия, как имеют различия формы солидарности и справедливости, но при всем единстве целей социальных государств у каждого из них свой путь к ним.
Какую из этих трех возможностей выберет Россия, предсказать очень трудно. Ясно одно, что к социальному государству может привести только третий путь, собственный путь России, учитывающий собственную, исторически сложившуюся социальную практику, предполагающий адаптацию сложившихся механизмов к рынку и запуск новых собственно рыночных механизмов, использующий накопленный опыт других стран.
Наряду с качественными характеристиками социального государства существуют и количественные индикаторы выраженности его свойств. К ним относятся различного рода индексы и стандарты. Количественные социальные показатели имеют не только сравнительное значение и несут функцию нормативов социальной политики, но и являются ориентирами качественного развития и задающими уровни структуры факторами.
Одним из наиболее используемых интегральных количественных показателей является принятый в системе ООН индекс развития человеческого потенциала. Он суммарно оценивает уровень здоровья и продолжительности жизни, уровень грамотности взрослого населения и охват населения учебными заведениями, ВВП на душу населения. Индекс развития человеческого потенциала служит показателем для международного сопоставления уровня и качества жизни населения. В России он иногда применяется для межрегиональных сопоставлений. В настоящее время по данному индексу возможно сравнение большинства стран мира (табл. 4). В течение последних лет среди 174 стран мира Россия занимает устойчивое 67–71-е место (В.М. Бобков, 2002).