Индустриализация и развитие капиталистических отношений обусловили преобладание либеральных принципов, следствием чего стало доминирование идей личной ответственности. Компромиссом между идеей личной ответственности и необходимостью социальной защиты стало социальное страхование, которое соответствует и принципу солидарности и индивидуальной ответственности за свою жизнь. Эффективность социального страхования как универсального механизма социальной защиты обязана именно тому, что в социальном страховании снимаются изначальные противоречия индивидуального и общественного начал.
Дальнейшее развитие индустриального общества и переход его в постиндустриальное привело к росту социальных рисков, не зависящих от человека, - нищета, безработица, экономические кризисы и дефолты, мировое разделение труда и т.п. Если понятие «бедняк» обозначало состояние отдельного человека, то пауперизм был уже массовым социальным явлением, породившим пролетариат, для которого вспомоществование уже не решало проблем социальной защиты, и возникла необходимость революционного переустройства общества, «угрожая разрушить существовавшее веками соотношение между правом собственности и правом на вспомоществование»[101]. Мирным способом разрешения данного конфликта, предотвратившим мировую революцию, стало развитие принципов солидарности.
В этих условиях солидарность становится главным источником социальной защиты, абсолютизирует принцип солидарного социального страхования и в ходе дальнейшего нарастания независимых социальных рисков подменяет страховой принцип возмещением ущерба через социальный налог.
Нарастающее в современных условиях противопоставление солидарности и страхования связано и с увеличением доли лиц, не являющихся плательщиками взносов, но получающих социальную поддержку, т.е. не происходит разделения ответственности.
В этих условиях принцип солидарности становится асимметричным. Получателям социальных пенсий, никогда не платившим взносов в пенсионный фонд, оказывается помощь, пожертвование со стороны плательщиков. Остается открытым вопрос: насколько с этим согласны сами плательщики? В данном случае мы в очередной раз сталкиваемся с ситуацией, когда государство как власть берет на себя функцию перераспределения в целях реализации принципа всеобщей доступности социальной защиты. В этом случае в социальном государстве происходит подмена принципа солидарности граждан принципом солидарности государства и индивида. Эта солидарность реализует естественное право человека на социальную помощь, которое иначе как государством удовлетворена быть не может. То есть как в случае с распределительной справедливостью, социальное государство берет на себя функцию опосредующего звена солидарности, выступает как механизм компенсации объективного неравенства.
Солидарность как вид социальных прав связана и с понятием долга по отношению к отдельным людям со стороны общества. Возникнув впервые в 1792 г. во Франции как помощь семьям защитников родины, в дальнейшем эта обязанность общества, симметричная праву гражданина на получение признания за выполнение им общественного долга, стала основой политики государственного вспомоществования без привязи к реальным потребностям людей. Этот тип солидарности также связан с солидарностью гражданина и государства и по сути является политической, а не социальной солидарностью. Проблема состоит в том, что смешивание, а не разделение, двух типов отношений солидарности – гражданин - общество (другие граждане) и гражданин - государство (власть) – порождает конфликт между обществом и властью, что разрушает основы солидарности как принципа.
В качестве солидарных прав в некоторых странах выступают и гражданские права. В первую очередь это относится к нормам гражданского права по возмещению убытков.
В отличие от собственно социальных прав, вытекающих из законов жизни в обществе, право на возмещение убытков основано на философии индивидуализма. Поэтому распространение данной модели тесно связано с уровнем либерализма в конкретной стране и получило наибольшее распространение в США, где, по словам П.Розанваллона, «расширительное толкование концепции возмещения ущерба является заменой политики взаимопомощи».
Центральной фигурой при возмещении ущерба является жертва. Исходя из принципа коммутативной справедливости, жертве возмещают нанесенные ей убытки и тем самым стремятся достичь справедливого распределения. Только добившись признания себя жертвой, человек приобретает социальные права и может претендовать на компенсацию.
По своей сути понятия «жертва» и «компенсация» относятся к гражданскому праву и выводятся из понятия «ответственность».
В условиях применения данного принципа критерием предоставления социальной помощи является признание за определенным меньшинством статуса жертвы, за которым следует предоставление бюджетных трансфертов. Типичным примером реализации принципа виктимизации в социальной политике Российской Федерации являются социальные выплаты участникам чернобыльской аварии. Основанием получения статуса жертвы могут являться не только события в настоящем, но и события в прошлом. «Раны и страдания прошлых лет тоже становятся своего рода капиталом, а тетрализация несчастья – пусковым механизмом требования восстановления справедливости»[102]. Примером может служить предоставление льгот жертвам политических репрессий или малолетним узникам фашизма.
В рамках данной модели социальные группы приобретают социальные права на государственную помощь по праву компенсации, а не вследствие солидарности, равенства и справедливости, поскольку даже принципы коммутативной справедливости в большинстве данных притязаний весьма условны.
Принцип компенсации и возмещения ущерба не нуждается в понятиях риска, поскольку в любом «несчастном случае» находится виноватый – либо человек, либо общество.
Принцип виктимизации иначе как через ответственность государства, будь то прямые обязательства государства или обеспечение государством выполнения возмещения ущерба ответственным субъектом, реализован быть не может. В связи с этим можно говорить, что виктимизация является логически завершенным либеральным механизмом реализации социальных прав человека государством.
В настоящее время традиционные системы социальных прав сталкиваются с рядом трудностей в своей реализации, главной из которых является то, что в условиях массовой безработицы и растущей маргинализации социальные права как способ компенсации временной дисфункции системы становятся неэффективными. Кризис системы социальной защиты в современном обществе, выражающийся в разрушении системы социального страхования, в трудностях финансового и управленческого характера в реализации социальных программ, переориентации системы компенсации конъюнктурных рисков (временная безработица, потеря дохода и т.п.) на системы длительной социальной поддержки, привели к необходимости пересмотра основных положений концепции социальных прав.
Как следует из вышеприведенного анализа, одним из главных положений современного состояния социальных прав являются взаимообусловленность различного вида социальных прав, организация их в систему, в которую включаются права, имеющие разные основания, и повышение роли государства в их обеспечении. Только социальное государство в силу своих специфических свойств делает возможным преодоление противопоставления формальных прав реальным правам, прав социальных и политических.
Сформировавшиеся представления об естественных социальных правах человека во второй половине ХХ в. получают закрепление как в конституциях ряда стран, так и в международных документах.
Практическая реализация данных прав, как было показано выше, связана с повышением роли государства в компенсации асимметрии возникающих отношений. Государство в этом случае не просто берет на себя дополнительные обязательства по удовлетворению социальных потребностей и созданию условий для обеспечения социальных прав, но и становится необходимым условием, действующим механизмом их реализации. Другими словами, социальное государство является неизбежным ответом на возникающий в обществе вызов, связанный с повышением значения социальных прав для человека и их историческим развитием.
Одно из наиболее значимых последствий либеральной концепции государства - идея гражданского общества, основанная на представлениях о естественных неотъемлемых правах человека и ответственности государства за обеспечение этих прав. В определенном смысле идея естественных прав, восходящая к Платону и Аристотелю и Цицерону, получившая развитие у Бэкона, Гроция, Гоббса, Локка и Спинозы, оформившаяся в политическую теорию «Общественного договора» у Гольбаха, Дидро, Руссо, Монтескье, Пуфендорфа, Томазия и реально воплощенная Джеферсоном и Мэдисоном, предшествовала либерализму. Идея индивидуальной свободы, непосредственно вытекающая из представлений о естественных правах человека, стала основой представлений о государстве, как гражданско-правовом субъекте. В отличие от классических либеральных представлений, подчеркивавших примат неотчуждаемых прав человека и его экономические свободы, гражданская идеология требует политических и культурных свобод и прав[103].
Рассматривая политические права и свободы как естественные свойства отношений человека с государством, гражданское общество, как правило, не ведет борьбы за власть и является политической сферой социума, противостоящей государству или сосуществующей с ним. «Гражданское общество выступает своеобразным представителем разнообразных частных и общественных объединений, имеющих собственные, независимые от государства, источники существования»[104]. Основой выделения гражданского общества в самостоятельную реальность являются дихотомии государственное – негосударственное и общественное – частное. При этом сущность гражданского общества относится к полюсам «негосударственная общественность» и «негосударственная частная жизнь». Ю.М.Резник в связи с этим рассматривает гражданское общество как внегосудартсвенную общественную реальность, противостоящую государству; как частную сферу жизни людей, их ассоциаций, отличную от государственной и общественной сфер, и как общественную (публичную) сферу, посредующую отношения между частной сферой и государством.