Современный либерализм выдвигает лозунги построения общества с высоким уровнем потребления, оказания помощи малоимущим, но выступает против требований всеобщего благоденствия, опасаясь породить у социальных низов завышенные ожидания и иждивенчество. При этом некоторые авторы не без основания, считают, что сам либерализм лежит в основе потребительского, иждивенческого отношения людей к государству – «государство мною любимо, когда представляет собой лишь сферу административного сервиса»[93].
Либеральный подход ограничивает роль социальных функций государства стабилизацией развития общества, сглаживанием конфликтов и утверждением в обществе отношений солидарности и партнерства. Социальное государство для либералов - это прежде всего государство социальных услуг.
Тезис об ориентации современной либеральной мысли на социальное государство услуг хорошо иллюстрируется неприятием либерализмом государства всеобщего благоденствия. Именно критика с либеральных позиций заставила многие страны отказаться от этой модели. Как замечает Р.Дарендорф: «... у либералов всегда были сложные отношения с категорией государства всеобщего благоденствия»[94]. Эта сложность обусловлена, в частности, тем, что неприятие либералами ограничений экономической свободы в пользу общественных целей, значительного вмешательства государства в стихийные процессы рынка и высокой доли перераспределяемого общественного продукта, сочетается с признанием ими за государством всеобщего благоденствия ряда важных значимых функций, таких, как удовлетворение социальных потребностей, обеспечение гарантий определенного уровня жизни и соответствующих этому свобод, создание реальных условий индивидуальной свободы от государства.
Отказ от модели государства всеобщего благоденствия и переход к либеральному социальному государству стали важной вехой и для развития самих либеральных представлений. В процессе критики государства всеобщего благоденствия и его разрушения произошло осознание того, что защита экономических прав имеет совершенно иную природу и иные механизмы, чем защита классических прав (политических и личных). В указанной сфере недостаточно обеспечение свободы индивида и создания защитных механизмов этой свободы: необходима многосторонняя деятельность государства, которое ставит цель стать социальным, то есть обеспечивающим реальность экономических прав граждан. По мнению Х.Байера «современное социальное государство – это централизовано управляемая забота об обеспечении всех граждан во всех жизненных положениях, которая раскрывается, как первейшее проявление современной демократии, притом что социальная справедливость основывается на экономическом либерализме»[95].
Таким образом, в середине 90-х годов ХХ в. произошло объединение двух грандиозных идей, лежащих в основе государства и экономики, – либерального и социального принципов.
Интеграция либеральных и социальных принципов в единую конструкцию социального государства, с одной стороны, стала результатом длительного процесса сближения позиций, а с другой - закономерным итогом объективных требований эволюционного процесса.
Выше было показано, что более развитые формы социального государства уже не могут быть реализованы в рамках тоталитарных режимов, в условиях отсутствия демократических механизмов социального целеполагания. Тезис о том, что «нет социального государства без свободы»[96], на определенных этапах развития социального государства из лозунга трансформировался в его сущностное свойство, обеспечивающее необходимые функции. Таким свойством стало наличие гражданского общества. Но в основе гражданского общества как высшей ступени демократии лежит классический постулат либерализма о противопоставлении личности государству. Развитые институты гражданского общества одновременно обеспечивают достижение целей социального государства и обеспечение реальных свобод и гарантий личности.
Развитые формы социального государства не могут просто механически объединять в единую систему либеральный и социальный векторы. Системные качества предполагают функциональную интеграцию на основе конкретной цели, которая порождает принципиально новое системное качество.
В случае социального государства новым системным качеством, возникшим из интеграции принципов свободы, равенства и справедливости, является снятие противоречий, изначально существовавших между ними, и появления у государства ряда специфических функций.
В рамках и либерального государства, и государства всеобщего благоденствия накопились внутренние противоречия, которые не могли быть сняты собственным развитием этих систем. В рамках либерального государства главными противоречиями были реальные ограничения индивидуальной свободы в обществе, противоречия между свободой и солидарностью и справедливостью. Для государства всеобщего благоденствия – это несоответствие формальных и реальных прав, свободы и солидарности, противопоставление индивидуальной активности человека и патернализма государства, несовпадение прав и обязанностей, прав и ответственности. Разрешение этих противоречий было возможно только через включение и социального, и либерального государств в иную систему, какой стало либеральное социальное государство.
Основой возникновения либерального социального государства стало снятие противоречия между правами и обязанностями человека, противоречия, которое взорвало государство всеобщего благоденствия. Это противоречие позволяет некоторым авторам считать не правовым социальную деятельность государства и само социальное государство.
Действительно, получателями благ в социальном государстве являются в основном не те, кто эти блага оплачивает, что ведет к тому, что у получателей «бесплатного образования», «бесплатного медицинского обслуживания», «бесплатных пособий», «бесплатного жилья», «бесплатного отдыха» и тому подобного сплошь и рядом рождается ощущение, будто подобные блага вообще даровые, лишены всякого стоимостного измерения. Государство на самом деле предоставляет эти блага получателям безвозмездно, однако они оплачиваются той частью общества, которая создает эти стоимости. Таким образом, возникает вопрос о правовой природе общественного перераспределения, которое всегда было объектом либеральной критики.
Многие юристы исходя из сущности права как соответствия прав и обязанностей субъектов трактуют несимметричность прав и обязанностей в государстве всеобщего благоденствия как принципиальное различие между правовым и социальным государством (Э.Форстхоф; Л.Мамут).
В отечественном правоведении сложились представления о «правах второго поколения» (В.А.Четвернин, Л.С.Мамут), являющихся производными от деятельности государства, основанными на законах, через которые государство их легализует. В то же время, как отмечают те же авторы, «большинство из них суть не права, а привилегии, льготы, преимущества социально слабых»[97].
Возникающие в этих условиях противоречия между равенством и справедливостью, несоразмерность между правами и обязанностями порождают асимметрию социальных отношений между различными социальными категориями.
Устранить эти противоречия невозможно на уровне горизонтальных симметричных отношений между участниками социального взаимодействия, взаимными соразмерными правами и обязанностями. Снять эти противопоставления возможно только в том случае, если государство берет на себя функцию компенсации асимметрии прав и обязанностей.
Современное социальное государство снимает извечное противостояние свободы и равенства через компромисс ограничения свободы ради того, чтобы накормить голодных и поддержать обездоленных. Именно асимметричность прав и обязанностей личности и породила особый статус государства как монопольного субъекта социальной деятельности. В современных условиях государство стало опосредующим звеном между всей совокупностью прав и обязанностей, нивелируя и делая их соразмерными через свою социальную политику.
Современное социальное государство, реализуя свои специфические свойства, в отличие от государства всеобщего благоденствия, абсолютизировавшего принцип перераспределения, осуществляет компромисс между свободой и равенством через снятие противоречий между законами рынка и социальными целями. В отличие от государства всеобщего благоденствия современное социальное государство отказывается от патерналистской роли и ориентировано на устранение иждивенчества и на создание благоприятных социальных условий через социально ориентированное рыночное хозяйство. Эффективность рынка обеспечивается социальными факторами – мотивация к труду, рост потребительского спроса, снятием социальных противоречий и др., а социальные потребности людей обеспечиваются за счет экономического роста. Социальное государство отказывается от тотального перераспределения доходов, данная функция перестает быть доминирующей и переориентируется на удовлетворение потребностей конкретных сегментов гражданского общества.
Качественное отличие либерального социального государства от государства всеобщего благоденствия заключается, таким образом, в появлении таких новых для государства функций, как компенсация асимметрии прав и обязанностей; устранение антагонизма между социальными целями и требованиями рынка; обеспечение достижения высоких экономических показателей за счет социальных факторов; защита от социальных, нестраховых рисков за счет эффективной экономики на основе принципа компенсации ущерба.