В 1678 г. Лейбниц в работе «Essay de quelques raisennements neuoeanx sur la nature humaine» рассматривает различные формы справедливости, продолжая известный спор Платона и Аристотеля, и, в частности, противопоставляет принцип коммутативной справедливости, которая, согласно Аристотелю означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу каждого члена общества, принципу распределительной справедливости или уравнительной справедливости (по Платону), которая основывается на равенстве. В этой же работе Лейбниц выдвигает идею социального страхования в качестве инструмента справедливости.
В этот же период в обществе получает развитие идея права на достойное человеческое существование. Представления о правах свободного индивида, заложенные гуманизмом Возрождения, в дальнейшем Пуфендорф, Томазий, Вольф определили как естественные права человека на достойную жизнь. Энциклопедисты, в частности Ж.-Ж.Руссо, обеспечили широкое распространение идеи естественных социальных прав в обществе.
Все эти идеи формировали общественное сознание и структуру ценностей общества, стимулировали проявления благотворительности, закладывали идеологические основы солидаризма в будущем, но до 70-х годов XVIII в. ни в одном государстве они не трансформировались в специализированные социальные функции государства.
Третий этап развития социальных функций государства в Европе и России продолжался со второй половины XVIII в. по 70-е годы XIX в. Характерной особенностью данного этапа является принятие на себя государством возрастающей ответственности за удовлетворение социальных потребностей всех общественных групп и начало возникновения у государства собственно социальных функций.
Между резолюцией Петра I «богадельням быть» и образованием Екатериной II Приказа общественного призрения в 1775 г. проходит принципиальный водораздел между государственной благотворительностью и системой государственной социальной защиты.
С конца XVIII в. в Европе и России складывается государственно-административная система общественного призрения. Для этой системы характерны становление институциональной системы помощи, формирование правовой базы, административное управление, включающее территориальные структуры, частичное финансирование государством социальной помощи. Особенностью данного этапа является то, что государство, принимая на себя ответственность за социальную политику, не стремится к прямому исполнению социальных функций, а только содействует в этом другим институтам – личной и общественной благотворительности, благотворительным обществам, корпоративному социальному страхованию, местной власти, церкви.
Необходимо отметить, что на данном этапе противопоставление милосердия и благотворительности полицейскому государственному подходу к нищете в определенной степени снимается. Государство уже не преследует за нищету, но еще и не ставит цель её устранения.
Две основные характеристики данного этапа: - появление у государства собственно социальных функций и обращенность социальной политики на всех членов общества – взаимосвязаны и основаны на необходимости обеспечения консолидации общества, испытывающего прогрессирующее антагонистическое противоречие в условиях раннего капитализма. Принцип солидарности, согласно которому общество имеет обязательства перед своими членами, напрямую вытекающий из теории общественного договора или социального контракта, не может быть реализован через благотворительность.
Уже во время Французской революции государство берет на себя функцию социальной помощи жертвам гражданской войны, о чем свидетельствует целая серия революционных декретов: о помощи акадийцам и беженцам из Канады; о компенсациях гражданам, собственности которых был нанесен ущерб в связи с вражеским вторжением; о помощи родственникам жертв событий 10 августа 1792г., дня событий на Марсовом поле и т.д.
К этому же времени относится возникновение идей социального страхования, или, в терминологии того времени, «взаимное вспомоществование», которое позже станет основным инструментом социальной солидарности и которое, по мнению Лейбница, должно ограждать людей от рисков. Пьер Розанваллон пишет: «В эту эпоху появляются три модели осмысления общественных связей: общественный договор (вытекающий из политического торга различных общественных групп); рынок (рассматриваемый как невидимая рука проведения, призванная связывать людей экономически) и страхование (понятое как невидимая рука общественной солидарности)»[39].
Идеи социального страхования, как механизма устранения индивидуальных рисков, получили воплощение еще в виде общих касс при гильдиях и профессиональных цехах, осуществляющих социальную помощь вдовам и сиротам членов цеха; сельских общинах; «огневых товариществах» (XV в. - в немецких замках); «коровьих кассах» (XVI век); страховых акционерных обществах (первое – голландская Ост-Индская компания, 1602 год); «тонтинах» (по имени итальянского врача Тонти – XVII в., Франция); похоронных и пенсионных касс XVIII в.; обществ по страхованию жизни (первое возникло в 1765 г. в Англии).
В XVIII в. идеи социального страхования получают дальнейшее развитие. В 1754 г. Пьярон де Шамюссе публикует «План дома ассоциаций», согласно которому при условии взноса весьма умеренной суммы каждый ассоциированный вкладчик сможет в случае болезни получить все мыслимые выгоды помощи, в 1770 году он издает «Записку об обществах по страхованию здоровья». В 1788 году Клавьер представляет «Проспект относительного введения пожизненного страхования», в котором пишет: «Пожизненное страхование приходит на помощь тому драгоценному чувству, которое связывает индивида с другими индивидами и позволяет ему выжить. Подобное страхование означает безопасность относительно несчастливых обстоятельств».
Примечательно, что Клавьер предлагал пожизненное страхование «по установлению правительства и под его опекой и надзором», однако эти идеи были воплощены только через сто лет. В те же времена они рассматривались как аморальные, подрывающие принцип личной ответственности, в соответствии с которым человек является хозяином своей судьбы и отвечает за себя сам, и противопоставлялись предусмотрительности, обязывающей индивида заботиться о своем будущем.
К этому же периоду относится развитие наряду с идеей солидарности и идеи справедливости, получивших в ходе Французской революции форму принципов. Идея справедливости, понимаемая как соответствие природе вещей или экономической, либо политической норме, была дополнена идеей справедливости в рамках общественного договора и естественных прав человека.
В соответствии с отечественной традицией данный этап можно обозначить как этап общественного призрения.
Следующий, четвертый, этап развития социальных функций начинается во второй половине XIX в. и характеризуется переходом социальных функций общества к государству.
Середина XIX в. стала тем перекрестком, на котором встретились рациональный, диктуемый объективными потребностями выживания и экономики путь развития социальных функций государства, и иррациональный, обусловленный религией, нравственностью и милосердием. Развитие производительных сил потребовало более мощной социальной интеграции общества, которая могла быть достигнута только через деятельность государства по консолидации всех граждан на основе солидарности. При этом отношения государство и общество и государство и личность претерпели определенные изменения, связанные с совпадением государственных целей и морально-этических принципов человеческого общежития.
В отличие от социалистов-утопистов, подчеркивавших доминирующую ценность всеобщего блага и подчинения личных интересов интересам общества, отводившим государству роль обеспечения общественных целей, идея социального государства с самого зарождения, снимает довлевшее со времен Аристотеля противоречие, возникавшее из деления государств на правильные ( в них достигается общее благо ) и неправильные ( достигаются частные цели ). В социальном государстве впервые происходит совпадение личностных и общественных целей. И не просто совпадение, а принятие государством целей индивида как своих собственных.
Основой идеи о социальной направленности государства послужили представления социалистов-утопистов, трансформировавшиеся у И.Бентама, Э.Чэдвика в тезис о необходимости оценки любого законодательства и всех институтов с точки зрения принципа «наибольшего счастья для наибольшего числа людей». Э.Чэдвик первым выдвинул положение о необходимости изменения социальной среды с помощью государственной деятельности, «которая не только выполняет функцию помощи слабым, но и создает условия для развития своих граждан».
Государство признало себя ответственным за условия жизни людей, благотворительность перестала быть только актом веры и сострадания отдельного человека и стала государственной функцией.
Приход государства как субъекта социальной защиты на смену частной благотворительности привел, с одной стороны, к резкому возрастанию объема социальных гарантий и численности их получателей в обществе, с другой - к повышению притязаний общества напрямую к государству. Все это стало основой для изменения роли государства в отношении государство-личность. Личность из обязанной государству превратилась в того, кому государство обязано.
Как пишет В.А.Торлопов, «развитие современного социального государства ... означало, в противоположность принципам существовавшей в Европе уже с XVI века государственной помощи бедным нечто абсолютно новое. В то время, как помощь бедным исходила из представления об индивидуальной задолженности нуждающегося в помощи и была ориентирована на общее благосостояние в смысле поддержания общественного порядка, социальное страхование выдвигало на первый план общие причины нужды и объявляло индивидуальное благосостояние целью»[40].