Бывало и по-другому. Испанский капитан, открывший Амазонку, воевал с индейцами в районе современного Эквадора, на склонах Анд. Орельяна спустился на восток и увидел, что текут большие реки, и решил узнать, куда эти реки текут. И увлек за собой свой отряд. Пищи почти не было, снабжение там было очень плохое, переходы были длинные. Индейцы, из которых они делали носильщиков, от непосильного труда умирали в большом количестве. Но тем не менее, Орельяна увлек весь свой отряд, а там были интеллигентные люди, которые оставили записи (например, патер-капеллан отряда, Гаспар де Кар-захаль, который вел дневник, и это было его главное занятие. Сейчас этот дневник опубликован). Они спустились по Амазонке, причем им встречались там разного рода индейские деревни. По рассказам Карвахаля, это были большие поселения, не такие, как сейчас, а гораздо больше, но там жили самые примитивные индейцы, у которых никакого золота не было. Откуда в Амазонке золото? «Так мы, — писал этот падре, — мы золоте особенно и не искали, мы искали, что покушать, голодные плыли на лодках и на плотах по реке, самой большой и многоводной в мире», и, наконец, выплыли — больные, усталые, замученные напуганные страшными аллигаторами, огромными анакондами которые заглатывают и больших аллигаторов, а уж человека большой анаконде ничего не стоит проглотить. В общем, выплыли в море, добрались до испанских колоний на остров Кубагуа к поселку Новый Кадис и отдохнули.
Орельяне дали титул маркиза за открытие этой огромной реки, дали наградные, потому что у него никаких своих богатств не было, он вернулся нищим и голодным. Что же сделал Орельяш после этого? На полученные деньги снарядил новую экспедицию отправился снова на Амазонку. Но уже не вернулся. Зачем oн ехал навстречу гибели?
Теперь обратим внимание, как проявляют себя такого типа люди в зависимости от тех целей, к которым они стремятся. Ведь не все они хотят лидерствовать и быть вождями. Вот Ньютон Он потратил свою жизнь на решение двух кардинальных научных проблем — создание механики и толкование Апокалипсиса, только это его и интересовало. Жены не завел, богатства не на копил, ничем не интересовался, кроме своих идей, жил дома с экономкой и работал. И когда король Англии Карл II, сделав его пэром, он, как добросовестный человек, ходил в парламент и высиживал там все заседания, но за все это время он сказал там только два слова: «Закройте форточку». Все остальное его не интересовало.
Вот пример человека, который отнюдь не стремился к лидерству, но вместе с тем он вел полемику, спорил, доказывал свою правоту. Он был искренний протестант и враг католиков, т. е, у него были все человеческие качества, но целью его жизни было жажда знаний, которую мы можем назвать модусом алчности, Скупой Рыцарь собирал деньги, а Ньютон — знания: тот п другой были алчными, но не тщеславными.
И наоборот, мы можем найти сколько угодно актеров, которые безумно тщеславны, или поэтов, которые ради своей популярности готовы пожертвовать всем, чем угодно.
История зафиксировала и крайне экстремальные случаи поведения людей, когда они до такой степени влюбляются в свой идеал, что, жертвуют ради него своей жизнью, а это совсем нецелесообразно с нормальной точки зрения. Жанна д'Арк была девушкой очень впечатлительной и очень патриотической. Несмотря на то, что она по-французски плохо говорила, она решила спасти Францию и, как известно, она ее спасла. Но все-таки после того, как она освободила Орлеан и короновала Карла в Реймсе, превратив его из дофина в законного короля, она попросила, чтобы ее отпустили. Она не стремилась к тому, чтобы занять место при дворе. Ее не отпустили, и дальнейшая ее судьба была печальна.
Есть люди, которые стремятся в большей или меньшей степени к идеальным иллюзорным целям. Мнение, что все люди стремятся исключительно к личной выгоде и что если они рискуют жизнью, то только ради получения денег или прочной материальной выгоды, — это мнение не Маркса с Энгельсом, а барона Гольбаха, французского материалиста XVIII в., который считается вульгарным материалистом и никакого отношения к марксизму не имеет. Это тот материализм, который Марксом и Энгельсом был преодолен.
А если так, то мы можем совершенно спокойно поставить вопрос о том, как же понять это самое «что-то», т. е. пассионарность — качество, толкающее людей на следование иллюзорным целям, а не реальным. Что это за страсть, которая иногда оказывается даже сильнее самого инстинкта самосохранения?
СТЕПЕНИ ПАССИОНАРНОСТИ. Несомненно, что подавляющее число поступков, совершаемых людьми, диктуется инстинктом самосохранения либо личного, либо видового. Последнее проявляется в стремлении к размножению и воспитанию потомства.
Однако пассионарность имеет обратный вектор, ибо заставляет людей жертвовать собой и своим потомством, которое либо не рождается, либо находится в полном пренебрежении ради иллюзорных вожделений: честолюбия, тщеславия, гордости, алчности, ревности и прочих страстей. Следовательно, мы можем рассматривать пассионарность как антиинстинкт, или инстинкт с обратным знаком.
Как инстинктивные, так и пассионарные импульсы регулируются в эмоциональной сфере. Но ведь психическая деятельность охватывает и сознание. Значит, нам следует отыскать в области сознания такое деление импульсов, которое можно было бы сопоставить с описанным выше. Иными словами, все импульсы должны быть разбиты на два разряда: а) импульсы, направленные к сохранению жизни, и б) импульсы, направленные к прп-несению жизни в жертву идеалу — далекому прогнозу, часто иллюзорному.
Для удобства отсчета обозначим импульсы «жизнеутверждающие» знаком плюс, а импульсы «жертвенные», естественно, знаком минус. Тогда эти параметры можно развернуть в плоскостную проекцию, похожую па привычную систему декартовых координат, причем отметим, что положительные не значит «хорошие» или «полезные», а отрицательные — «плохие» (ведь в физике катионы и анпоны, а в хпмпц — кислоты и щелочи качественных оценок не имеют).
Вообще надо отметить, что только в общественной форме движения материи есть смысл противопоставлять прогресс — застою и регрессу. Поиски осмысленной цели в дискретных процессах природы — неуместная телеология. Как горообразование в геологии ничем не «лучше» денудации. Или зачатие и рождение — такие же акты жизни организма, как смерть, так и в этнических процессах отсутствует критерий «лучшего». Однако это не значит, что в этногенезе нет системы, движения и даже развития — это значит лишь, что нет «переда» и «зада». В любом колебательном движении есть только ритм и большая или меньшая напряженность. Так условимся же о терминах.
Положительным импульсом сознания будет только безудержный эгоизм, требующий для осуществления себя как цели рассудка н воли. Под рассудком мы условимся понимать способность выбора реакции при условиях, допускающих это, а под волей — способность производить поступки, согласно сделанному выбору. Следовательно, из этого разряда исключаются все тактильные и рефлекторные действия особей, равно как и поступки, совершенные по принуждению других людей или достаточно весомых обстоятельств. Но ведь внутреннее давление — императив либо инстинкта, либо морали, либо пассионарности — также детерминирует поведение. Значит, и его надо исключить наряду с давлением этнического поля и традиций. Для «свободных» пли «эгоистичных» импульсов остается небольшая, но строго очерченная область, та, где человек несет за свои поступки моральную и юридическую ответственность.
Тут мы опять сталкиваемся с невозможностью дать дефиницию, практически ненужную. Коллективный опыт человечества четко отличает вынужденные поступки от преступлений. Убийство при самозащите отличается от убийства с целью грабежа пли мести, обольщение — от изнасилования и т. д. В середине прошлого века делались попытки отождествить такие поступки, но это было беспочвенное резонерство. В паше время очевидно, что сколь бы ни была разумна забота человека о себе, она не дает ему основания сознательно нарушать права соседей или коллектива.
«Разумному эгоизму» противостоит группа импульсов с обратным вектором. Она всем хорошо известна, как, впрочем, и пассионарность, но также никогда не выделялась в единый разряд. У всех людей имеется искреннее влечение к истине (стремление составить о предмете адекватное представление), к красоте (тому, что нравится без предвзятости) и к справедливости (соответствию морали и этике). Это влечение сильно варьирует в силе импульса - всегда ограничивается постоянно действующим «разумные эгоизмом», но в ряде случаев оказывается более мощным и приводит к гибели не менее неуклонно, чем пассиоиарность. В сфере сознания оно как бы является аналогом пассионарности и, следовательно, имеет тот же знак. Назовем его аттрактивлостью.
СООТНОШЕНИЕ РАЗРЯДОВ ИМПУЛЬСОВ. В биологической природе инстинктивных импульсов можно не сомневаться. Как желание долго жить, так и тяга к воссозданию себя через потомство — биологический признак, свойственный человеку. Но если так, то его величина (в смысле воздействия на поступки особи) должна быть стабильна. Это значит, что тяга человека к жизни у всех людей — живущих, живших и имеющих жить, в каждом отдельном случае одна и та же. На первый взгляд, это противоречит наблюдаемой действительности.
В самом деле, есть сколько угодно людей, не ценящих жизнь настолько, что они идут добровольно на войну; бывают случаи самоубийства; родители сплошь и рядом бросают детей на произвол судьбы, а иной раз и убивают. И это наряду с дезертирами, уклоняющимися от войны; с теми, кто ради спасения жизни терпит всевозможные оскорбления, унижения и даже рабское состояние; родителями, отдающими жизнь за детей, часто недостойных и неблагодарных. Огромный разброс данных! Кажется, что никакой системы в сумме наблюдаемых явлений нет.