Вещает ложь язык врагов,
Десница их сильна враждою,
Уста обильны суетою;
Срывает в сердце злобный ков.
В духовных одах Ломоносов восхищен величием природы и одновременно испытывает «пиитический ужас» перед ней. Эти два чувства – восторг и священный трепет – рождают «парение мысли». Поэт хочет понять законы природы:
Кто море удержал брегами
И бездне положил предел,
И ей свирепыми волнами
Стремиться доле не велел?
Тогдашние научные представления были бессильны объяснить Вселенную, и поэт призывает на помощь фантазию. Однако фантазия поэта – не произвольный вымысел, а основанное на научном представлении живописное изображение космоса.
Идея неисчерпаемости космической жизни, владевшая Ломоносовым, который утверждал множественность миров в противовес религиозному воззрению, нашла отражение в «Вечернем размышлении о божием величестве при случае великого северного сияния »:
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, Бездне дна.
Величайший просветитель и гуманист, М. В. Ломоносов горячо верил в силу человеческого разума и видел единственный путь к благосостоянию народа и государства в науке, просвещении. Поэтому пропаганда науки в его художественных произведениях носит активный, деятельный характер и занимает огромное место. Прежде всего он подчеркивал практическую пользу науки, стремясь внедрить в сознание соотечественников мысль о широком применении наук, их величайшем значении в жизни общества. Он утверждал: «Нет ни единого места в просвещенной Петром России, где бы плодов своих не могли принести науки; нет ни единого человека, который бы не мог себе ожидать от них пользы». В живой поэтической форме он доказывает, как велика польза наук:
Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В щастливой жизни украшают,
В нещастной случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде:
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и на едине,
В покое сладки и в труде.
Ломоносов не только прославлял науку, но и сделал научное мышление предметом своей поэзии. Он размышлял в стихах о причинах различных явлений природы, высказывал научные предположения и гипотезы, полемизировал с ошибочными, по его мнению, суждениями и теориями. Подлинным гимном науке можно назвать величественное «Слово о пользе химии», которое ученый произнес в 1751 г., в «Письмо о пользе Стекла», адресованное И. И. Шувалову в 1752 г., и др. В своих художественных произведениях Ломоносов прославлял великие открытия науки, которые преобразуют природу и раскрывают ее тайны. Через голову царей и правительств он обращался прямо к русскому народу с горячим призывом:
Дерзайте ныне ободренны Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтовов Российская земля раждать.
Для Ломоносова, носителя новой демократической культуры, развитие русской науки, ее широкое распространение в народе были связаны с заботой о благосостоянии России. Родина и наука для него были неразрывными понятиями.
Тема России, тема Родины — основная в художественных произведениях Ломоносова. За безликими фигурами самодержцев встает великая необъятная Россия. «Всякое прикосновение к любезной сердцу его России, на которую глядит он под углом ее сияющей будущности, исполняет его силы чудотворной,— писал Гоголь.— Среди холодных строф польются вдруг у него такие строфы, что не знаешь сам, где ты находишься... Всю русскую землю озирает он от края до края с какой-то светлой вышины, любуясь ее беспредельностью и девственной природою»[2].
Восторженно, с большой любовью воспевал Ломоносов необъятные просторы родной земли, богатые ведра, неиссякаемые возможности России, позволяющие ей занять ведущее место среди других стран. Он рисовал перед читателями величественную картину бескрайних русских полей, высоких гор, быстрых, полноводных рек:
Воззри на горы превысоки,
Воззри в поля Свои широки,
Где Волга, Днепр, где Обь течет.
Богатство, в оных потаенно, Наукой будет откровенно .
Ломоносов был первым, кто нашел превосходные эпитеты, меткие выразительные метафоры, чтобы прославить достоинства русского народа. По его словам, это народ-богатырь, народ-труженик, достойный «величайшей степени благополучия и славы». Ломоносов восхищался и гордился достоинствами своего народа, наделенного «остротою понятия, поворотливостью членов, телесной крепостью, склонностию к любопытству». Прославляя подвиги русского народа на ратном поле и в труде, поэт с гордостью отмечал:
Крепит Отечества любовь Сынов Российских дух и руку;
Желает всяк пролить всю кровь,
От грозного бодрится звуку.
Для изображения созидательной, творческой силы русского народа Ломоносов вводит поэтический образ «Российского Колумба», который то «чрез воды спешит в неведомы народы», то в упорной борьбе покоряет могучие силы природы.
Отмечая выносливость, смелость, отвагу, боевое мужество своего народа, Ломоносов верил в его великое будущее:
Един сто острых жал притулит
И множество низвержет ран,
Един на сто голов наступит,
Восставит вольность многих стран.
Художественное наследие Ломоносова, его поэтические и публицистические произведения создали ему неувядаемую славу, а затем породили многочисленных последователей.
3. Теория прозы
Следующим этапом филологических исследований Ломоносова стала работа над теорией русской прозы, и в частности над вопросами стилистики. Еще будучи студентом Славяно-греко-латинской академии, он с увлечением занимался риторикой под руководством учителя П. Крайского. В Марбургском университете молодой Ломоносов прослушал курс римского красноречия у профессора истории элоквенции И. А. Гартмана, а также внимательно проштудировал трактаты по риторике Н. Коссена, Ф. Помея, И. Готшеда и др. По возвращении в Петербург, когда молодой адъюнкт приступил к чтению лекций о «стихотворстве и штиле российского языка», то у него, по всей вероятности, возникла мысль о составлении руководства по риторике. Итогом этой работы явилась «Риторика», первый вариант которой под названием «Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» был завершен к началу 1744 г.
Равнодушие академического большинства к вопросам «русского красноречия» привело к тому, что первый вариант «Риторики Ломоносова» был отвергнут. Но такое отношение со стороны коллег не приостановило стремлений молодого ученого к серьезным филологическим занятиям. В течение трех последующих лет - 1744—1746 гг. - Ломоносов не прекращал работы над «Риторикой». В начале 1747 г. рукопись книги была передана для издания под новым названием – «Краткое руководство к красноречию». Книга первая, в которой содержится риторика, показывавшая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки..
Выход в свет «Риторики» Ломоносова явился событием большого исторического значения. Книга получила высокую оценку со стороны таких крупных представителей культуры ХУIII в., как В. Н. Татищев, который назвал ее в числе «преизрядньгх книг», которые «хвалы достойный». О большой популярности «Риторики» Ломоносова свидетельствовали сообщения из Академической книжной лавки, что книгу «беспрестанно спрашивают».
Заслуга молодого ученого заключалась в том, что он утвердил основные начала русской литературной речи. В начале 40-х годов русский литературный язык был полон стилистических и лексических противоречий. В нем сочетались церковнославянский язык, разговорная русская речь и иностранные слова. «Риторика» Ломоносова содержала свод правил, которым необходимо следовать в литературных произведениях, где затрагивались преимущественно государственные, общественные и религиозно-философские темы.
Уже в «Риторике» Ломоносов четко сформулировал свое отношение к вопросам изучения русского языка. Он утверждал, что «чистота штиля» зависит от основательного знания языка, «от частого чтения хороших книг и от обхождения с Людьми, которые говорят чисто». Он советовал прилежно изучать грамматические правила.
Самой главной целью Ломоносов считал утверждение национальной самостоятельности русского языка. В «Риторике» он с гордостью заявил, что русский язык по своему «природному изобилию, красоте и силе» не уступает ни одному европейскому. При этом он выдвинул тезис не только о равенстве русского языка с европейскими, но и о превосходстве его над ними. Ученый понимал, что современная ему языковая практика не соответствует таким утверждениям и что в этом виноват не сам язык, не его возможности, а те, кто этот язык употребляет. И он поставил перед собой цель — привести язык в «такое совершенство», какое наблюдается в других языках, и вместе с тем научить соотечественников искусству правильного языкового употребления.
В период работы над подготовкой «Риторики» к изданию Ломоносова серьезно занимали вопросы русской грамматики. Он приступил к сбору материала для написания большого филологического исследования.
Уже в 1751 г. в одном из отчетов о работе ученый сообщал, что «собранные прежде сего материи к сочинению «Грамматики» начал приводить в порядок». Работа была завершена к середине 1755 г., а спустя два года книга увидела свет. Издание «Российской грамматики» Ломоносова явилось выдающимся событием не только в истории русского языкознания, но и в истории всей отечественной культуры. Эта книга стала первой научной грамматикой русского языка.
По замыслам Ломоносова «Российская грамматика» должна была дать свод правил русского литературного языка того времени. Основная задача грамматики, по его мнению, учить, как говорить и писать, отличать лучшие формы употребления родного языка от плохих образцов. Развивая идею общественной сущности языка, высказанную в «Риторике», Ломоносов подчеркивал, что язык — необходимое условие общественного прогресса. «Подобным образом,— писал он,— если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, то бы не токмо лишены мы были сего согласного общих дел течения, которое соединением разных мыслей управляется, но и едва бы не хуже ли были мы диких зверей, рассыпанных по лесам и пустыням»