Переход от классической к неклассической науке характеризует та революционная ситуация, которая заключается во вхождении субъекта познания в «тело» знания в качестве его необходимого компонента. Изменяется понимание предмета знания: им стала теперь не реальность «в чистом виде», как она фиксируется живым созерцанием, а некоторый ее срез, заданный через призму принятых теоретических и операционных средств и способов ее освоения субъектом. Поскольку о многих характеристиках объекта невозможно говорить без учета средств их выявления, поскольку порождается специфический объект науки, за пределами которого нет смысла искать подлинный его прототип. Выявление относительности объекта к научно-исследовательской деятельности повлекло за собой то, что наука стала ориентироваться не на изучение вещей как неизменных, а на изучение тех условий, попадая в которые они ведут себя тем или иным образом.
Научный факт перестал быть проверяющим. Теперь он реализуется в пакете с иными внутритеоретическими способами апробации знаний: принцип соответствия, выявление внутреннего совершенства теории. Факт свидетельствует, что теоретическое предположение оправдано для определенных условий и может быть реализовано в некоторых ситуациях. Принцип экспериментальной проверяемости наделяется чертами фундаментальности, то есть имеет право не «интуитивная очевидность», а «уместная адаптационность».
Концепция монофакторного эксперимента заменилась полифакторной: отказ от изоляции предмета от окружающего воздействия якобы «чистоты рассмотрения», признание зависимости определенности свойств предмета от динамичности и комплексности его функционирования в познавательной ситуации, динамизация представлений о сущности объекта – переход от исследования равновесных структурных организаций к анализу неравновесных, нестационарных структур, ведущих себя как открытые системы. Это ориентирует исследователя на изучение объекта как средоточия комплексных обратных связей, возникающих как результирующая действий различных агентов и контрагентов.
На основе достижений физики развивается химия, особенно в области строения вещества. Развитие квантовой механики позволило установить природу химической связи, под последней понимается взаимодействие атомов, обуславливающее их соединение в молекулы и кристалы. Создаются такие химические дисциплины, как физикохимия, стереохимия, химия комплексных соединений, начинается разработка методов органического синтеза.
В области биологии русским физиологом растений и микробиологом
Д.И. Ивановским был открыт вирус и положено начало вирусологии. Получает дальнейшее развитие генетика, в основе которой лежат законы Менделя и хромосомная теория наследственности американского биолога Т. Ханта. Хромосомы – структурные элементы ядра клетки, содержащие ДНК, которая является носителем наследственной информации организма. При делении ДНК точно воспроизводится, обеспечивая передачу наследственных признаков от поколения к поколению. Американский биохимик Дж. Уотсон и английский биофизик Ф. Крик в 1953 году создали модель структуры ДНК, что положило начало молекулярной генетике. Датским биологом В. Йогансеном было введено понятие «ген» – единица наследственного материала, отвечающая за передачу некоторого наследуемого признака.
Не менее значительные достижения были отмечены в области астрономии. Под Вселенной понимается доступная наблюдению и исследованию часть мира. Здесь существуют большие скопления звезд – галактики, в одну из которых – Млечный Путь – входит Солнечная система. Наша Галактика состоит из 150 миллиардов звезд, среди которых Солнце, галактические туманности, космические лучи, магнитные поля, излучения. Возраст Солнечной системы около 5 миллиардов лет. На основании «эффекта Доплера» (австрийского физика и астронома) было установлено, что Вселенная постоянно расширяется с очень высокой скоростью.
Астрономы и астрофизики пришли к выводу, что Вселенная находится в состоянии непрерывной эволюции. Звезды, которые образуются из газово-пылевой межзвездной среды, в основном, из водорода и гелия, под действием сил гравитации различаются «по возрасту». Причем образование новых звезд происходит и сейчас.
В период неклассической картины мира зарождаются две противополодные друг другу мировоззренческие позиции: сциентизм и антисциентизм. Существуют они и в настоящее время.
Сциентизм (от латинского scientia – «знание», «наука») – мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире. Идеалом для сциентизма выступает не всякое научное знание, а прежде всего результаты и методы естественнонаучные познания. Его представители исходят из того, что именно этот тип знания аккумулирует в себе наиболее значимые достижения всей культуры, что он достаточен для обоснования и оценки всех фундаментальных проблем человеческого бытия, для выработки эффективных программ деятельности.
Сциентизм выдвигает науку в качестве абсолютного эталона всей культуры, тогда как антисциентизм третирует научное знание, возлагая на него ответственность за различные социальные антагонизмы. Конкретными проявлениями сциентизма служат концепция науки, развиваемая в рамках современных школ неопозитивизма, технократические тенденции, а также устремления ряда представителей гуманитарного знания, пытающихся развивать социальное познание строго по образцу естественных наук.
В качестве осознанной ориентации сциентизм утвердился в западной культуре в конце XIX века, причем одновременно возникла и противоположная мировоззренческая позиция – антисциентизм. Эта концепция подчеркивает ограниченность возможностей науки, а в своих крайних формах толкует ее как силу, чуждую и враждебную подлинной сущности человека.
Противоборство сциентизма и антисциентизма приняло особенно острый характер в условиях научно-технических революций ХХ века. С одной стороны, научный прогресс открыл все более широкие возможности преобразования природной и социальной действительности, с другой – социальные последствия развития науки оказались далеко не однозначными, а в современном обществе нередко ведут к обострению коренных противоречий общественного развития. Именно противоречивый характер социальной роли науки и создает питательную почву для этих двух мировоззренческих концепций.
Характерное для классического этапа стремление к абсолютизации методов естествознания, выразившееся в попытках применения их в социально-гуманитарном познании, все больше и больше выявляло свою ограниченность и односторонность. Наметилась тенденция формирования новой исследовательской парадигмы, в основании которой лежит представление об особом статусе социально-гуманитарных наук.
Как реакция на кризис механистического естествознания и как оппозиция классическому рационализму в конце XIX века возникает направление «философия жизни». Здесь жизнь понимается как первичная реальность, целостный органический процесс, для познания которой неприемлемы методы научного познания, а возможны лишь внерациональные способы – интуиция, понимание, вживание, вчувствование и другие.
Например, немецкий социолог, историк и экономист Макс Вебер (1864 – 1920 гг.) не разделял резко естественные и социальные науки, а подчеркивал их единство и некоторые общие черты. Предметом социального познания для Вебера является «культурно-значимая индивидуальная деятельность». Социальные науки стремятся понять ее генетически, конкретно-исторически, не только какова она сегодня, но и почему она сложилась такой, а не иной. Вебер отдает предпочтение причинному объяснению по сравнению с законом. Для него знание законов не цель, а средство исследования, которое облегчает сведение культурных явлений к их конкретным причинам, поэтому законы применимы настолько, насколько они способствуют познанию индивидуальных связей. Особое значение для него имеет понимание как своеобразный способ постижения социальных явлений и процессов.
Вебер внес существенный вклад в такие области социального знания, как общая социология, методология социального познания, политическая социология, социология права, социология религии, экономическая социология, теория капитализма.
В качестве своеобразного инструмента познания и как критерий зрелости науки Вебер рассматривает овладение идеальным типом. Идеальный тип – это рациональная теоретическая схема, которая не выводится из эмпирической реальности непосредственно, а мысленно конструируется, чтобы облегчить объяснение «необозримого многообразия» социальных явлений. Мыслитель разграничивает социологический и исторический идеальные типы. С помощью первых ученый «ищет общие правила событий», с помощью вторых – стремится к анализу индивидуальных, важных в культурном отношении действий, пытается найти генетические связи. Вебер выступает за строгую объективность в социальном познании, так как вносить личные мотивы в проводимое исследование противоречит сущности науки. В этой связи можно вскрыть противоречие: с одной стороны, по Веберу, ученый, политик не может не учитывать свои субъективные интересы и пристрастия, с другой стороны, их надо полностью отвергать для чистоты исследования.
Начиная с Макса Вебера намечается тенденция на сближение естественных и гуманитарных областей знания, что является характерной чертой постнеклассического становления науки.