5 декабря 1943 года агентство Рейтер передало, что с конца октября около 8 тысяч солдат «Голубой дивизии» вернулись в Испанию. Однако экстремистские элементы фаланги повели энергичную агитацию за вербовку добровольцев в «Германский иностранный легион», который должен находиться исключительно под германским командованием. В результате «Голубая дивизия» была расформирована, но в составе вермахта остался «Голубой легион». Солдат специальных подразделений (артиллеристы, саперы, связисты и т. д.) оставили в приказном порядке. В «Голубом легионе» было 2500 человек, командовал им полковник Антонио Гарсия Наварро, бывший начальник штаба «Голубой дивизии». До конца января 1944 года легион находился в районе неподалеку от железнодорожной станции Любань (дорога Ленинград — Москва), где в ходе начавшегося вскоре наступления Красной Армии был практически стерт с лица земли. Жалкие остатки легиона были вывезены в район Кенигсберга, и в апреле 1944 из Прибалтики были выведены оставшиеся легионеры. После чего в состав войск СС записалось несколько десятков самых одержимых добровольцев, чьи тела были найдены на берлинских улицах в апреле 1945 года.
Генерал Эмилио Эстебан-Инфантес, командовавший «Голубой дивизией», в книге «Голубая дивизия. Добровольцы на Восточном фронте» приводит следующие цифры потерь: 14 тысяч — на Волховском фронте и 32 тысячи — на Ленинградском (зима — весна 1943 года). Эти данные соответствуют и тем сведениям, которые отразились в документах советских архивов: на пополнение частей дивизии за все время войны было отправлено 33–35 тысяч солдат и офицеров. Первоначально 18.000 ушли на восточный фронт. В Испанию после снятия дивизии с фронта вернулись 8 тысяч солдат и офицеров, в легионе остались 2500 человек. Если исходить из этих сведений, потери дивизии должны были составить около 42 тысяч человек. Некоторое расхождение со сведениями генерала Эстебан-Инфантеса можно объяснить тем, что часть раненых вернулась в строй. Сюда не входят весьма значительные потери легиона.
Рассмотренные данные свидетельствуют о том, что через так называемую «Голубую дивизию» за время ее участия в операциях на советско-германском фронте прошли контингенты, значительно превышающие 50 тысяч человек. По масштабам Второй мировой войны это была армия, причем одновременно действовало в ней около 20 тысяч солдат и офицеров. Следовательно, участие франкистской Испании в войне против Советского Союза реально выразилось в посылке армии, носившей название «Голубая дивизия». Она была использована гитлеровским командованием на ответственных участках фронта, в первую очередь для поддержания кольца блокады вокруг Ленинграда. [41]
III. Испанские военнопленные.
Цена политической авантюры испанского диктатора для его народа выражалась в следующих числах. Убитыми, если считать добровольцев, оставшихся в легионе, Испания потеряла более 5 тыс. человек. Справки о ранениях получили 8,5 тыс. испанцев. В русском плену оказалось 326 солдат и офицеров. Результатом всего были лишь дополнительные проблемы Испании в послевоенном мире. [42]
Неопределенный статус этих людей из-за отсутствия ответственности со стороны испанского государства усложнил для них и без того нелегкое положение в русском плену. Попытки организовать возвращение пленных проваливались по юридическим мотивам. В 1947 году советское руководство попыталось сделать несчастных разменной картой в политической игре по укреплению советско-испанских контактов, но неуступчивость Франко продлила их беду до 1954 года.
В лагерях осталась группа испанских военнопленных, переживших более 10 лет плена. 2 апреля 1954 года после затянувшихся переговоров в порт Барселоны прибыл пароход «Семирамис», на борту которого было 286 репатриантов, 227 из них были военнопленными и дезертирами. [43]
По Справке о количестве и национальном составе военнопленных, поступивших в лагеря ГУПВИ в ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. на 26 июня 1945 г., значится, что в них содержалось 368 испанцев. В первые послевоенные годы более ста испанцев были репатриированы на родину как освобожденные из немецкого плена. Оставались в плену также интернированные испанцы, удерживаемые (иногда вопреки их воле) на территории СССР после поражения республиканцев в марте 1939 г. В разные годы и в разных исследованиях эта цифра менялась. Количество пленных доходило максимально до 452 человек. Это были последние официальные сведения, приведенные в Справке начальника тюремного отдела МВД СССР от 28 апреля 1956 г. По ней значится, что 382 испанцев было репатриировано и 70 умерло.[44]
Но в документе, составленном в 1956 году, имеется таблица численности испанцев различных категорий, прибывших в СССР в период с 1937 по 1956 год, и числящихся оставшимися в СССР на эту дату. В ней приводится цифра участников «Голубой дивизии», еще остающихся в СССР на 1956 год – 80 человек, с интересным примечанием: «В этот итог включены, помимо тех, кто продолжал находиться в тюрьмах и концентрационных лагерях, те, кто приобрел свободу путем присоединения к Советскому Союзу или дезертирства в русские ряды». Эти данные, скорее всего, сообщенные вернувшимися на судне «Семирамис», свидетельствуют о том, что какая-то, очень небольшая, часть военнослужащих из «Голубой дивизии», действительно, осталась в России. Вероятнее всего, под «освобожденными для работы в СССР» скрываются оставшиеся в СССР и определенные для поселения в совхоз «Массандра» испанцы. Таким образом, наряду с передачей в 1954 г. французскому Красному Кресту военнопленных испанцев, некоторые из них «в том же году убыли на постоянное местожительство в Одессу, Тбилиси и другие города Советского Союза». [45]
В разное время военнопленные находились в лагерях Ленинградской, Киевской, Одесской и других областей. Испанцы, попавшие в плен 10 февраля 1943 г. у Колпино Ленинградской области направлялись в лагерь НКВД № 270 Новгородской области. На 1 января 1950 г там было сосредоточено 240 испанских граждан (в том числе 34 интернированных). К началу августа 1950 г. их стало 285 человек, а к концу года – 307.
В архивных источниках, часть документов которых еще не рассекречена, освещаются формы антифашистской работы среди военнопленных испанцев. Выпуск стенгазет, в том числе на испанском языке, кружки художественной самодеятельности, беседы и доклады, производственные совещания с бригадирами. В «Истории лагеря МВД № 158 для военнопленных, г.Череповец, за 1942-1948 гг.», где находилось больше всего испанцев, отмечается рост числа военнопленных испанцев, солидаризирующихся с антифашистским движением (в начале отчетного периода таких было 17 (7%), в конце - 180 (90%)). Цитируются слова испанца Кано, который о медицинском обслуживании военнопленных писал: «Мой отец богатый, но он не позволил бы отпустить без платы такие ценные медикаменты даже своему соседу испанцу, не говоря о том, чтобы отдать их своему бывшему врагу».
Репатриация испанцев продолжалась и после 1954 г., но сведений об этом крайне мало; многие документы еще не прошли процедуры рассекречивания.
В 2003 г. от испанской исследовательницы Хосефины Итурраран, прибывшей в СССР в составе испанских детей в 1937 году, был получен ряд дополнительных сведений. В частности, речь идет о представленном Союзом ветеранов «Голубой дивизии» (Hermandad de la Division Azul) по просьбе корреспондентки газеты «E1 Pais» Пилар Бонет и Хосефины Итурраран списке испанцев, погибших в советских концентрационных лагерях.
Список содержит имена 115 человек. К этому списку Хосефина Итурраран приложила еще один список выявленных ею умерших в СССР пленников «Голубой дивизии» на 14 человек, 3 из которых, но с некоторыми другими данными, имеются и в списке Союза ветеранов, а 12 содержатся в Базе данных Российского государственного военного архива об умерших военнопленных.
Если объединить эти данные с имевшимися сведениями на 89 человек, то полученный список умерших военнопленных и интернированных испанцев составит 180 имен. Именно он является наиболее близким к реальности, хотя требует дальнейших уточнений относительно написания имен и фамилий, дат и мест гибели.[46]
Хосефиной Итурраран нам была также передана ксерокопия статьи в газете «Е1 Pais», посвященной рассматриваемой нами проблеме и основанной на исследовании самой Хосефины Итурраран. Закончим нашу работу несколькими строчками из этой статьи, лишний раз подтверждающими, что наряду с отечественной историей каждого народа существует действительно всеобщая история человечества. Упрекая «официальную Испанию» в отсутствии интереса к судьбе своих граждан, умерших в лагере, автор статьи свидетельствует о повышении внимания испанской общественности к этой проблеме. «По поручению редакции «Е1 Pais* исследовательница Хосефина Итурраран предприняла первое систематическое изучение военнопленных и интернированных испанцев ... Она изучила списки сотен тысяч человек и нашла испанский след в списках 33 кладбищ заключенных, разбросанных по советской географии...
Эта женщина, награжденная Орденом Исабель Католической за труд по выявлению следов Испании, предприняла первые шаги, чтобы сделать известным тот период истории, который еще глубоко болит в русском народе, и достичь примирения. Хосефина верит, что это произойдет, когда будет сооружен в каком-либо старом концентрационном лагере монолит в память испанцев, которые умерли или страдали в них. Кто, как не эта девочка войны, которая выехала из Герники в 1937 г. за несколько дней до того, как ее разбомбили, может добиться этого?
Тема эта деликатна и требует большого такта. В бывшем лагере в Красногорске, в окрестностях Москвы, имеются памятные доски о германцах, японцах и венграх. В Вологде, которая тяжело страдала в оккупацию, еще невозможно думать о таких памятниках. Однако, ход времени превращает боль в историю.[47]