Примечательно также и следующее, господа; видите ли, есть отдельные ученики древней мудрости. В Азии эти ученики научились кое-чему у тибетских учителей, мудрецов, тибетских посвященных. Сами эти посвященные не имеют дела с европейцами; но ученики иногда общаются с последними. Тут иногда человек оказывается в крайней степени удивленным. Я уже говорил вам такие вещи, которые удивляли вас, например, о влиянии Космоса на человека. Если это хотят исследовать по-настоящему, потребуется очень много времени. Я действительно могу сказать: кое-что из того, о чем я могу сказать вам сегодня, длилось сорок лет, прежде чем я смог заговорить об этом.
Ведь это невозможно открыть в два счета, за один день, тут для открытия требуются годы. Так открывают подобные вещи. Например, открывают то, что я рассказывал вам о Луне, о том, что и там есть некое население, которое имеет дело с населением Земли, чтобы тем самым регулировать размножение. Действительно, господа, этого не удается обнаружить на путях, которыми идет современная наука; этого нельзя обнаружить в два счета, за один день, к такому открытию можно прийти лишь в течение многих лет. Это именно так! Тогда достигают этого. Но если это уже достигнуто, то неожиданно проливается свет и на то, что говорят ученики восточных посвященных. Прежде это было непонятно. Эти люди говорят, скажем, о духах Луны и их влиянии на Землю. Европейские ученые скажут: все, что они говорят — вздор! Но если человек сам приходит к этому, он уже не говорит больше, что это вздор, нет, он только удивляется тому, что эти «древние головы» много тысяч лет назад уже знали об этом, а человечество утеряло эти знания. Это может произвести большое впечатление на человека: как! Он сам открыл эти вещи с такими усилиями, а затем ему стало известно, что об этом уже знали когда-то, все это, хотя и в непонятной сегодня форме — ведь иногда те, кто говорит об этом, сами ничего не понимают — сохранилось с древнейших времен. Можно почувствовать известное уважение, большой респект, большое уважение к тому, что здесь когда-то было.
Если европейцы хотели что-нибудь сделать в Азии, им следовало бы сначала позаниматься антропософией! Потому что иным образом у них дело не пойдет. Современная европейская наука и техника не импонирует жителям Азии, так как они рассматривают современную европейскую науку как детскую забаву, как нечто, имеющее отношение только к внешнему; а во внешней европейской технике они не нуждаются. Они говорят: почему мы должны иметь дело с машинами? Это бесчеловечно! Это им вовсе не импонирует, и они рассматривают как посягательство на свои права, если там строят железные дороги и фабрики; это делают европейцы. Но там это вызывает ненависть. Так вести дело нельзя. Надо было бы немного поучиться у древности. В древности фактически обладали известным духом для того, чтобы вести дела как следует.
Видите ли, почему современной европейской культуре не удается ничего сделать в Азии? Но вот одному человеку удалось кое-что сделать в Азии на основе греческой культуры. Это было в VI столетии до основания христианства; это удалось Александру Великому. Александр Македонский перенес в Азию многое из греческой культуры. Теперь это присутствует в Азии. При этом то, что перенес Александр в Азию, по окольному пути — через Испанию, через арабов и евреев — снова пришло в Европу! Но благодаря чему Александру Великому вообще удавалось переносить эти вещи в Азию? Только благодаря тому, что он никогда не поступал, как современные европейцы. Европейцы считают себя разумными людьми, абсолютно разумными людьми. Сталкиваясь с иными людьми, они говорят: «Все они глупы, мы должны преподать им нашу мудрость». Но при таком подходе к этим «иным людям» ничего не получится. Александр так не делал; он прежде всего усваивал то, чем обладали эти люди. И в то, что уже имели эти люди, он давал возможность — причем очень постепенно, в малом масштабе — он давал возможность влиться чему-то иному; он ценил и уважал то, чем обладали другие.
Вообще-то это тайна — умение нечто привнести! Несмотря на то, что против англичан следовало бы сказать многое, несмотря на достойную сожаления главу английской истории, когда англичане эгоистически доставляли опиум в Китай ради наживы, несмотря на то, что многое другое тоже говорит против англичан, следует все же сказать: не только в духовной области, но даже, скорее по преимуществу, в хозяйственной жизни англичане всегда внимательно относились к тому, что было обычаем у народов, к которым они приходили. Они умели относиться к этому с уважением! Немцы же в таких случаях меньше всего умеют проявлять уважение. Потому-то немцы всегда несчастливы в делах колонизации, у них и мыслей нет о том, как выглядит то или иное в глазах людей, у которых они хотят иметь свою колонию. Сломя голову этим последним приходится перенимать порядки, которые сами немцы имеют в центре Европы! Конечно, ничего из этого не получается. Поэтому развитие осуществляется таким путем: англичанам везет в деле основания своих колоний; несмотря на то, что колонисты бунтуют и прочее, в хозяйственном отношении Англия, тем не менее всегда удерживает перевес. Итак, англичане понимают, что необходимо постоянно вникать в природу и сущность чужого народа. Англичане и войну тоже ведут совершенно иначе, нежели ведут ее, например, немцы. Как представляет себе немец необходимость войны с каким-либо народом? Я сейчас совсем не хочу говорить против войны, я хочу лишь рассказать, как это себе представляют немцы: надо просто выступить и завоевать этот народ. Этого англичане не делают; они сначала приглядываются, провоцируют к выступлению народ, дают возможность (этим народам) измотать, разгромить друг друга, и наблюдают лишь за тем, как долго это длится; иными словами, они дают возможность людям доканать друг друга. Это подтверждает история. Именно благодаря этому и была основана эта английская мировая империя (Британская империя, занимавшая к 1914 г. четверть земной суши —прим. перев). Другие никогда, в сущности, не знают, «куда побежит заяц», как пойдут дела. Англичане же в известном смысле инстинктивно с уважением относятся к отличительным качествам, свойствам чуждого им народа. Благодаря этому англичанам удалось достичь колоссального экономического превосходства. В Англии наверняка никому не пришло бы в голову сделать то, что делают теперь в Германии, а именно ввести рентную марку (денежная единица Германии 1923—1924 гг. —прим. перев). Само собой разумеется, сейчас в Германии большая нехватка денег. Денег нет ни у кого. Но когда была введена рентная марка, так называемая денежная единица со стабильной стоимостью, люди восприняли это как что-то страшно умное. На самом деле это была величайшая глупость из всего, что можно было сделать. Ибо пока в Англии любые бумажные деньги обеспечивались золотом, все происходило так же, как это обычно происходит в экономике всего остального мира; для любых бумажных денег имеются в наличии обеспечения золотом. Если же печатают деньги, не обеспеченные золотом, то эти деньги или же немедленно падают в цене, то есть валютный курс опускается, или, если курс поддерживается искусственно, как это делают сейчас с деньгами со стабильной стоимостью, товары становятся все дороже. Не правда ли, теперь в Германии мы имеем рентную марку; ее стоимость всегда составляет одну марку. Но, господа, приобрести на нее можно лишь столько, сколько раньше можно было приобрести за пятнадцать пфеннигов, следовательно, в действительности стоимость ее составляет не более пятнадцати пфеннигов. То, что она не опускается, то, что она является «денежной единицей со стабильной стоимостью», всего лишь иллюзия. Дело обстоит так: в Германии думают, но не имеют понятия о том, что надо с уважением относиться к реальности.
Видите ли, на эту тему есть один довольно милый анекдот о том, как представители различных народов изучают естественную историю, изучают, например, кенгуру, или какое-нибудь другое животное, живущее в Африке. Англичанин путешествует в Африку, — как Дарвин(59) в целях естественной науки предпринял свое кругосветное путешествие — и наблюдает животное там, где оно действительно живет. Там он может увидеть, как оно живет, в каких природных условиях. Француз переносит это животное из пустыни в зоопарк. Он изучает его в зоопарке; он не наблюдает за животным в его естественной обстановке, а делает это в зоопарке. Однако что же делает немец? Он вообще не беспокоится по поводу этого животного, как оно выглядит; он сидит у себя в кабинете и начинает размышлять. Вещь сама по себе его не интересует, я ведь недавно рассказывал вам о философии Канта, его интересует только то, что у него в голове. Он довольно долго что-то выдумывает. И после того, как он долго выдумывал, он говорит. Но с действительностью это не согласуется.
Но даже у англичан все это обстоит очень относительно. Принятый в древности образ действий по отношению к людям в Европе в настоящее время уже никто не понимает — тогда как Александр Великий внешне оставлял все как было и лишь едва-едва медленно осуществлял то, что ему надлежало перенести из Греции в Азию. В Европе ни один человек этого больше не понимает. Однако европейцем следовало бы снова усвоить это. Вот почему первое из того, чему следовало бы научиться европейцам, это не переносить в Азию то, что европейцы имеют; нет, европейцы должны сначала внимательно изучать все то, что известно жителям Азии; затем узнать и то, например, что является мудростью Тибета. Только в этом случае, отнесясь со всем уважением к культуре других людей, можно чего-то достичь. Вот то, чему должна научиться Европа.