Когда эти (германские) народы переходили в Европу, они прежде всего сталкивались с кельтами, при этом постоянно возникала борьба и войны. Ко времени распространения христианства военные действия велись постоянно. Как в веющем ветре и гремящем громе видели духовное начало, так видели его и в буре битвы. Это происходило так: у людей были щиты и с помощью этих щитов сомкнутыми рядами они всей массой шли в атаку. Так они наступали еще тогда, когда приходилось вести борьбу с римлянами. А если римляне бросались им навстречу и штурмовали северян сверху вниз, то римлянам приходилось слышать ужасный клич: при наступлении у северян из тысяч глоток вырывался крик, направленный в их щиты. И гораздо больше, чем от германских мечей, римляне испытывали страх от этого страшного клича нападавших. И если бы сегодня кто-либо захотел воспроизвести нечто подобное наступательному крику этих племен, направленному в их щиты, то это звучало бы как: «Циу цвинг цвист! Циу цвинг цвист!» Циу был духом битвы; они верили, что он идет на штурм вместе с ними. Если какое-то германское племя шло на битву, они чувствовали: среди них находится духовное существо, оно принуждает (zwing) к войне. «Zwist» — означает война. «Циу цвинг цвист!» — это они выкрикивали в свои щиты. И римляне слышали эти приглушенные звуки: «Циу цвинг цвист! Циу цвинг цвист!» И это при атаке неслось над головами римлян. Как говорят, это внушало им больший страх, чем все луки, стрелы и тому подобное. Поистине, духовное начало жило в мужестве и стремлении этих людей к битве.
Видите ли, если бы можно было вновь воскресить этих людей в их прежнем виде — они, конечно, восстанут снова, так как люди перевоплощаются, но тогда они забудут эту историю — если бы можно было воскресить их в том виде, какой они имели когда-то и сравнить их с нынешним населением, то все нынешнее население показалось бы им сонными тетерями, ночными колпаками! И они сказали бы так: совсем не годится для человека, если он постоянно ведет себя как сонная тетеря, как ночной колпак! Пусть надевает этот ночной колпак и отправляется спать. Их образ жизни был совсем иным, они были подвижны.
Конечно, затем наступали и такие времена, когда эти народы не воевали. Но если они не воевали, господа, то они ложились на медвежьи шкуры, имевшиеся у них, и пили — они пили ужасно много. Это было их вторым занятием. Это тогда считалось добродетелью; питье их совсем не было столь же опасным, как теперь, это был относительно безвредный напиток, сваренный из различных трав. Из этого возникло позднее пиво, хотя оно, конечно, очень отличалось. Эти племена пили в больших количествах. Они чувствовали себя людьми только тогда, когда по всему их телу сладко разливался этот сладкий напиток, этот мед (Met). Иногда еще встречаются люди, у которых можно заметить, если они немного чувствуют себя потомками этих древних германцев, как что-то от этих последних оживает в них. Так в Веймаре я встречался с одним немецким поэтом, который пил почти так же много, как древние германцы! Но он, конечно, пил пиво. Древние германцы пили медовый напиток. Мы разговорились, и я сказал ему: но ведь это просто невозможно, чтобы у человека была такая жажда! Тогда он сказал: какая там жажда, если у меня жажда, я пью воду; а вот если у меня никакой жажды нет, я пью пиво. Когда я пью пиво, то пью я не ради жажды, а ради веселья. Так было и с германцами; они становились веселы, они становились деятельными, когда эта медовая сладкая жидкость струилась по их членам, когда они возлежали на медвежьих шкурах.
Ну, а третьим основным занятием тогда была охота. Обработка пашен была в то время дополнительным занятием, и ее выполняли подчиненные народы. Когда племя умножалось, оно подчиняло себе других; эти последние и должны были тогда заниматься земледелием. Это были несвободные люди. Когда же начиналась война, они тоже должны были в ней принимать участие, они должны были носить оружие и так далее. Конечно, в то время разница между свободным населением и несвободным была очень велика. Свободное население, те, кто вел войну, занимался охотой, пил, возлежав на медвежьих шкурах, совместно осуществляли управление. Собираясь вместе, они обсуждали судебные и военные дела и все тому подобное, все, что было необходимо. Ничего не записывалось, потому что и писать-то тогда не умели. Все обсуждалось только устно. Городов тогда не было; люди жили рассеянно, по деревням. Они всегда образовывали своего рода общины из сотен и сотен деревень, так что примерно сотня деревень составляла общину. Они принадлежали друг другу, это называлось сотня. В свою очередь объединения из сотен составляли область, гау. Сотни имели свои собрания, области — свои. Люди, имевшие право собираться на такие собрания, свободно пользовались полной демократией. То, что функционировало при этом, называли не госсоветом, не рейхстагом — все эти слова появились позже. Поскольку такие собрания были приурочены к определенному дню, их так и называли («рейхстаг» буквально означает «государственный день» — прим. перев), в то время как все, что не было так регламентировано, называли динг (вещь). В английском языке вы и сейчас еще можете услышать, если говорят о чем-то, чему не удается сразу подобрать название: thing = Ding, это называли Tageding (деловой день). Слово Ding (вещь, дело и др. ) сегодня не пользуется уважением, не вызывает доверия к себе. Мне пришлось столкнуться с этим. Мне поручили однажды сформулировать резолюцию, причем я употребил в этой резолюции слово «Ding»; при этом председательствующий, очень известный астроном, страшно обиделся на меня, поскольку это слово в наше время считается неподходящим; его нельзя употреблять по отношению к собранию серьезных людей! Но в древности такие собрания называли Ding. Не говорили: собрался рейхстаг, говорили: идти на Tageding (тагунг, вече). И в разговоре могли сказать: он «обвечевал» это дело, er «vertagedingt» die Sache. Видите ли, из слова «vertagedingen» (обсуждать на вече) путем преобразования возникло слово «verteidigen» (защищать, оборонять, отстаивать). Так позднее переформируются слова: verteigigen «защищать» возникает из vertagedingen (отстаивать на вече). Сегодня слово (защитник) используется только в суде. Здесь, в Швейцарии используют не слово «защитник», а слова «поверенный», адвокат, но в других местах говорят «защитник», «Vertidiger». Вот как жили эти люди, с их божествами и духами. Этим людям в ту пору южные народы принесли христианство.
Но с другой стороны, здесь, на Западе христианство тоже возникало двояким образом. Частично оно было принесено прямо в Рим; но плелась еще иная линия распространения христианства. Из Азии сюда, по большей части через самые южные области, где латинско-римский элемент еще не оказывал сколько-нибудь существенного влияния, через Испанию в Ирландию. В Ирландии в первые христианские столетия форма распространения христианства носила весьма утонченный характер. Эта форма распространения христианства проникала и сюда, в Уэльс. Отсюда христианские миссионеры тоже проникали в Европу. Отчасти христианство приносили они, отчасти оно распространялось из Рима.
Видите ли, господа, я говорил вам, что, например, в монастырях, а также в первых университетах существовало многое, относящееся к древней науке, так что там христианство связывали с этой древней наукой. Вот то, что было получено от древней звездной мудрости, астрологии, все то, что позднее в Европе совсем исчезло, приходило из Ирландии. Из Рима, в сущности, распространялся только культ. Лишь позднее, когда Средняя Европа обратилась к Евангелию, Евангелие дополнило культ. Но среди людей жило многое из того, что было принесено из Ирландии. Видите ли, в Европе христианство постепенно целиком и полностью превратилось в стремление к мировому господству. Положительные элементы христианства, существовавшие здесь, вверху, там, где возник готский перевод Библии Вульфилы, а также занесенные сюда из Ирландии, позднее мало-помалу совершенно исчезли. Они еще существовали в средневековье в большом объеме, но затем по большей мере совсем исчезли. Видите ли, Рим действовал с большой хитростью. У народов, описанных мною выше, первоначально тесно связанных с природой, и перекочевавших из Азии в Европу — они не могли остаться в Азии, так как там земля подверглась запустению, — у этих народов сохранилась склонность к странствованию, бродяжничеству. События развивались весьма замечательным образом. Здесь, например, находится Эльба. Здесь, выше по Эльбе, во время, последовавшее сразу же за возникновением христианства, жили некоторые племена; это были лангобарды. Они жили здесь в северо-восточном направлении от саксов, на Эльбе. Вскоре после этого, спустя два столетия мы находим этих же самых лангобардов здесь внизу, на реке По, в Италии! Следовательно, лангобарды перекочевали сюда. Ко времени, когда христианства еще не было здесь, но оно уже возникло, мы находим готов, остготов (восточных готов) здесь, на Черном море. Вскоре после этого несколько столетий спустя, мы находим их здесь, где раньше осели вандалы и вестготы (западные готы). Вестготы кочевали все дальше и дальше на Запад. Через некоторое время мы находим их здесь, в Испании. Вандалов находим мы здесь, на Дунае. Несколько столетий спустя, вандалы вообще находятся не в Европе, но здесь, в Африке, напротив Италии. Эти народности кочуют. Они кочуют именно в то время, когда распространяется христианство; они все больше и больше оттесняются к Западу. Славяне пришли сюда лишь значительно позднее.
Что же тогда возникло на Западе? Римляне уже обладали мировым господством, когда возникло христианство. Римляне вели себя чрезвычайно хитро. К тому времени, когда эти народы приходили на Запад и выступали против римского государства, римляне были достаточно изнурены, они ослабели, превратились в опустившихся парней. Они не могли поделать ничего иного, кроме как испытывать дрожь в коленках, когда сверху раздавалось: «Циу цвинг цвист!» и раскатывалось по щитам. Они дрожали при этом как осиновый лист. Но умы у них были хитрые, заносчивые, гордые и высокомерные. Ну, а те племена по необходимости были скроены иначе. Конечно, между теми и этими существовала большая разница. У одних (римлян — прим. перев. ) здесь внизу были их земли — пашни, они были оседлые, имели за собой что-то. Эти же племена (германцы —прим. перев. ) здесь вверху не были привязаны к месту имуществом, они кочевали. Было так, что римляне принимали к себе эти племена, атакующие их в южном направлении. Они предоставляли им земли, поскольку у римлян земель было в избытке. Они давали им земли. В результате этого эти народности переходили от охоты и войны к земледелию, обработке почвы. Но на каких условиях римляне давали им землю? Да, эти германские народности имели земли, они могли обрабатывать пашню. Они могли это делать, но управление принадлежало римлянам! Благодаря этому римляне постепенно становились господами. Сильнее всего такое господство проявлялось здесь на Западе. В областях, позднее заселенных немцами, люди сопротивлялись дольше. Однако такие люди, как готы, приходя в Италию и приходя в соприкосновение с тамошними людьми, попадали в зависимость. Ведь римско-латинское население отличалось хитростью. Что они делали? Они говорили: если мы беремся за меч, у нас это больше не получается как надо. Ведь они стали худосочными парнями. Что же они сделали? Они сделали воинов из тех людей, которые к ним приходили! Если римляне хотели вести войну, то они вели ее с помощью германцев, ведь эти последние были военным народом. Они получали свои пашни и за это должны были воевать, вести войну. Германцы, оставшиеся вверху, должны были воевать со своими собственными бойцами! Римляне побеждали их, командуя германцами! Так что в первое время после распространения христианства мы наблюдаем войны, которые южное население, римское население ведет с помощью тех же самых германцев, выступающих среди них. В лучшем случае только командование римской армией состояло из римлян. Рядовой состав римской армии состоял, в сущности, из германцев, ставших римлянами. Дело было также и в том, что религиозное начало исходило из Рима и вводилось соответствующим образом, приобщая этих людей. В эти древние времена люди зависели от своей религии значительно больше, чем позднее. Поэтому происходило, например, следующее. Видите ли, эти люди повсюду в природе воспринимали свет и воздух как нечто духовное. Они тяжело переживали выпадение снега в октябре-ноябре, когда снег покрывал Землю и все духовное должно было исчезать. И напротив, они очень почитали то время года, на которое приходится наше Рождество. Тогда они ощущали: Солнце теперь снова возвращается. Это был праздник зимнего солнцеворота. Солнце снова обращалось к людям. Так что эти народности особенным образом относились к одухотворенной природе.