Затем шла пятая ступень. На пятой ступени находились те люди, в обязанность которых входило вообще говорить только из духа. Они назывались в соответствии с принадлежностью к тому или иному народу «персом», или «индусом», или «греком». В Греции только они и были настоящими греками. Говорили себе так: если кто-то принадлежит к определенному народу, то он имеет свои личные интересы, кроме того, он хочет еще чего-то, причем он хочет чего-то иного, нежели тот, кто принадлежит к другому народу! Только в том случае, когда он зашел настолько далеко, что поднялся до пятой ступени, он уже не хочет ничего особенного; он хочет только того, чего хочет весь народ; это становится его интересом. Итак, он становится духом народа. Эти духи народа в древних мистериях, также и в Греции, были поистине очень и очень мудрыми людьми. Им было чуждо такое настроение: «Я все знаю, по отношению к любому человеку я противопоставляю себя, у меня собственная точка зрения». Нет, несмотря на достижение ими пятой ступени они с помощью упражнений долго готовились к тому, чтобы вынести суждение о чем-то. Видите ли, если сегодня кто-то является государственным человеком, то ему приходится отвечать на запросы, внесенные в рейхстаг, в парламент. Представьте себе, что это делалось бы так, как делалось когда-то! Если бы тот, кто обязан дать ответ (на запрос — прим. перев), сказал так: сначала я должен на восемь дней удалиться от мира, погрузиться в себя, чтобы вынести суждение об этом; хотел бы я знать, что скажут партии в Рейхстаге, скажем, господину Штресеману(11) или другим корпорациям, если бы на запрос последует такой ответ: чтобы составить зрелое суждение по заданному вами вопросу, я сначала должен буду на восемь дней удалиться от дел! Но ведь когда-то делали именно так. Ведь тогда доверяли духовному миру и знали: в мирской суете духовный мир не говорит, духовный мир говорит только тогда, если можно отстраниться от суеты. Во всяком случае, человек приобретал способность отстраняться даже и среди этой мирской суеты, но этому надо было сначала научиться. Научившись этому, человек в древности достигал шестой ступени.
Шестая ступень состояла в том, что данный человек вообще не имел больше точки зрения, связанной с земным, например, с определенным народом. Но он говорил так: я «грек», тогда как мой брат, посвященный в Ассирии в пятую степень — «ассириец», а тот, кто живет еще дальше — «перс». Но все это лишь отдельные местоположения, односторонние точки зрения. Солнце идет из Персии в Грецию; оно светит над всеми нами. Те, кто являлись посвященными шестой ступени, не желали больше учиться тому, что говорит отдельный народ, они хотели учиться тому, что говорит Солнце. Они становились «солнечными людьми», не «земными людьми», но «солнечными людьми». Видите ли, все такие «солнечные люди» пытались рассматривать все с точки зрения Солнца. Как все это делалось когда-то, об этом современные люди не имеют больше никакого понятия, ибо современные люди совсем ничего не знают о тайнах мира.
Желая заглянуть в эти вещи, следовало бы обдумать, например, следующее. Некоторое время назад ко мне пришел один человек, который говорил: появилась одна замечательная книга, в этой книге доказывается, что Евангелия были написаны в соответствии с цифровым ключом, они подчиняются числовой закономерности. А именно, если какое-либо слово находится тут в Евангелии —допустим, слово «начало» в Евангелии от Иоанна. «В начале было слово. И слово было у Бога. И Бог был слово» —то мы, анализируя это слово, обнаруживаем, что какая-то часть в два раза длиннее другой и что каждому слову может соответствовать числовое значение. На одном месте стоит слово, численное значение которого 50, затем следует 25, затем снова слово со значением 50, затем снова слово — 25. Можно вычислить, что за слово должно стоять в определенном месте.
Интересно проверить, господа, как согласуются такие вещи. Давайте возьмем, например, какое-нибудь слово — я хочу сделать пояснение с помощью слова, еще используемого в немецком языке. Возьмем слово Ева. Допустим, что «Е» соответствует единице, «в» соответствует двум и «а» соответствует трем. Допустим, что это так. В древности каждой букве ставили в соответствие численное значение. (См. например: Лайтман М. Кабала, тайное еврейское учение. — Новосибирск, 1993. Ч. III С. 96: «Как известно, каждой букве алфавита соответствует числовое значение» — прим. перев) Буквенный знак не был только буквой; знали, что, имея дело с L, имеют дело с тем или иным числом. Это вы можете проследить в римских буквах, им соответствуют числовые значения.
I = единица,
V = пять,
v
X = десять, х
Это, буквы, но в то же время эти буквы имеют числовые значения.
Давайте возьмем в качестве примера — хотя в случае слова Ева числа 1, 2 и 3 не подходят — но в качестве примера, для пояснения, допустим, что это так:
1 2 3
ЕВА — Мать всего живущего. Теперь перевернем слово:
3 2 1
А в е — Тут мы получим слово Аве, означающее конец жизни. Рассматривая по расходящемуся направлению сзади наперед, читаем наоборот, как перевертыш:
1 2 3 Ева
3 2 1 Аве
Так можно, изменяя цифры, повсюду находить соответствия между числами и буквами.
Есть некий цифровой ключ. Можно сказать: рассмотрим теперь первую строчку из Евангелия от Иоанна. Она представляет собой число. Рассмотрим вторую строчку: это то же самое число, только перевернутое наоборот, и в том, что оно перевернуто, заключается определенный смысл. Видите ли, такие вещи удивляют современных людей. Однако, господа, я знал одного человека — его звали Лувье (Louvier)(12), — который, перевернув слово «сфинкс», получил «загадка разгадана». Он исследовал гетевского «Фауста» в отношении числовых соответствий и обнаружил их. Гёте даже и не предполагал сочинять «Фауста» в соответствии с каким-либо числовым законом. И тем не менее, существует, ибо в любом поэтическом произведении внутри скрываются числовые закономерности. Даже если вы что-либо скажете, а я постараюсь использовать некий цифровой ключ, то окажется, что он применим и к сказанному вами; таково свойство самой речи. В сказанном вами господствует духовное начало.
Это, господа, относится ко внеземному; это возникает в результате солнечного влияния. Вот почему указанные «солнечные люди» исследовали тайны Солнца. Пирамиды, например, строились поистине не только для того, чтобы быть гробницами фараонов; в пирамидах были особые отверстия, через которые в определенное время года мог проникать солнечный луч. Солнечный луч описывал некую фигуру на земле. И когда такую фигуру рассматривали упомянутые люди, они получали инспирации от этой фигуры. Благодаря этому они исследовали тайны солнечной жизни. Следовательно, такой человек, ставший «солнечным человеком», мог сказать, что он больше не ориентируется на земное, что он ориентируется на Солнце. И затем, если он в течение долгого времени пребывал в состоянии «солнечного человека» и обучал людей тому, что является внеземным, космическим, он возвышался до ранга «Отца». Это было высшее достоинство, высший ранг, которого достигали немногие. Это были те, кто стали совершенно зрелыми: их слушались, следовали за ними. Человек подчинялся им, поскольку, во-первых, они достигали почтенного возраста — ведь пока человек преодолевал эти семь ступеней, он успевал состариться, — их слушались еще и потому, что они обладали житейской мудростью, и, кроме того, обладали также вселенской мудростью.
Мистерии
1. Ворон;
2. Оккультист: слушатель (послушник);
3. Защитник — защитник духа;
4. Сфинкс;
5. Грек: дух народа;
6. Солнечный человек;
7. Отец.
Теперь, господа, представьте себе, что Христос Иисус, Иисус из Назарета жил в то время, когда в Азии повсюду было еще кое-что известно об этих мистериях. Было известно, например, и то, что есть люди, которые возвещают солнечную мудрость. Иисус из Назарета хотел, чтобы не только в мистериях, но и помимо мистерий можно было просвещать людей, чтобы людям становилось ясно следующее: то, что совершает для человека Солнце, уже заложено в самом человеке, оно заложено в каждом человеке. Наиболее важным во Христе Иисусе является то, что Он сам являлся Солнечной Истиной, то, что Он учил солнечному слову, как Он называл его, являющемуся всеобщим для всех людей. Однако вы должны видеть отличие между Христом Иисусом и другими «солнечными людьми». Не поняв этого, вы никогда не придете к пониманию мистерии Голгофы. Видите ли, дело обстоит так: что должен был делать человек в древности, чтобы стать «солнечным человеком»? Он должен был сперва стать «вороном», затем «оккультистом», «защитником», «сфинксом», «народной душой» — и затем он мог подняться до «солнечного человека» (иногда эта ступень называлась «солнечный герой» — прим. перев). Другого пути не было. Он должен был быть принят в мистерии. Что же сделал Иисус из Назарета? Он позволил окрестить себя в Иордане по обычаю евреев того времени; и при таких обстоятельствах, без того, чтобы Он сначала побывал в мистериях, на Него сошло то Существо, которое в иных случаях имели только «солнечные люди». Что же Он мог сказать при этом? Он мог сказать: это существо пришло ко Мне от самого Солнца. Следовательно, Он был первым, Кто помимо мистерий вступил в контакт с небом. Что говорил тот, кто становился «солнечным человеком» в мистериях, взирая на того, кто стоял уже на седьмой ступени? В этом случае он говорил: смотри, это «Отец». «Отец» стоял на алтаре в белых одеждах, в облачении священника. Это был «Отец». Он был «Отцом» среди тех, кто проходил в мистериях по различным ступеням. Христос Иисус не проходил этого в мистериях. Он получил это от самого Солнца. Вот почему Он говорил: «Мой Отец находится не на Земле». Он имел в виду «не в мистериях», но «мой Отец вверху, в духовном мире». Итак, он очевидным образом указывает на Отца в духовном мире. Следовательно, Христос Иисус хотел указать людям, прежде принимавшим все духовное от Земли, на внеземной источник духовности. Вот почему все время неправильно понимали то, что, собственно, имел в виду Христос Иисус. Ибо, видите ли, говорили, например, как Христос Иисус учил о том, что очень скоро Земля погибнет и придет тысячелетнее духовное Царство. Интеллектуальные современники, будучи разумными, иногда охотно проявляют благосклонность к древности, они и к Иисусу относятся благосклонно и говорят так: что ж, эсхатологию Иисус перенял у своего времени, ведь Он был сыном своего времени и перенял это (то есть эсхатологическое настроение — прим. перев).