Подлинно плюралистическое общество может быть только гуманистическим, в котором отсутствует социальное неравенство. Без создания такого общества все разговоры о необходимости внедрения толерантности останутся лишь благими пожеланиями, а все усилия педагогов по привитию молодежи толерантности окажутся ношением воды в решете. Истинная терпимость в обществе, разделенном на непримиримые социальные группы с противоположными интересами, раздираемом острыми конфликтами, попросту невозможна, ибо для нее нет никаких предпосылок: ни социальных, ни идеологических, ни индивидуально-психологических. Очевидно, что сама проблема терпимости встает в связи с глубокими идеологическими и социальными различиями между людьми, народами, государствами, политическими субъектами и вытекающими из этих различий столкновениями интересов и конфликтами.
Конкретно-исторический подход к реализации принципа терпимости в социальной практике показывает нам, что истинная терпимость может быть лишь в гуманистическом обществе, в котором различия, идеологические и социальные, не носят принципиального характера непримиримого классового конфликта. В конфликтном и конфликтогенном обществе может существовать лишь ложная или иллюзорная, фальшивая форма терпимости, при которой формальная терпимость, обеспечиваемая либеральной юридической системой, выступает как прикрытие антигуманной социальной системы и как фарисейская форма проповеди классового смирения и мира со стороны угнетателей по отношению к угнетенным. Эта «терпимость» носит односторонний характер. Другая же сторона, прикрываясь маской либеральной терпимости, в нужные моменты жестко подавляет всякие формы сопротивления антигуманному социально-политическому режиму. Поэтому еще раз подчеркнем, что преодолеть экстремизм как одну из форм антигуманистической идеологии и практики, невозможно без действительного гуманистического преобразования современного общества. Так как экстремизм является антиценностью и средством разжигания социальных конфликтов, толчком к насилию, необходимо научиться искоренять причины его возникновения и распространения.
Проблема экстремизма, в конечном счете, это проблема нарушения разумного соотношения между столкновением и согласованием интересов. Установление баланса интересов зависит от наличия в обществе доверия, готовности к компромиссу. Отсутствие доверия в обществе, нежелание идти на компромисс, стремление к достижению своих целей вопреки интересам, убеждениям, верованиям, обычаям и привычкам других людей — причины, ведущие к рассогласованности. В любой социальной системе можно наблюдать столкновение интересов, люди редко пребывают в идиллическом согласии друг с другом. Конфликтные ситуации в обществе вызываются многими причинами, борьба мнений связана с социальной дифференциацией и считается вполне нормальным явлением, если не перерождается в фанатичную нетерпимость к инакомыслию.
Психологический стимул на пути к экстремизму — страх перед чужим, основанный на неуверенности в своих собственных силах. Экстремизм базируется на убеждении в том, что «иной» всегда является врагом, явным или потенциальным, положиться же можно только на «своего». Отсутствие доверия и взаимопонимания одновременно выступает и побудительным мотивом, и закрепляющимся стереотипом поведения, которое направлено на противодействие чуждым влияниям, на их изоляцию. Культурный контакт в этом контексте становится невозможным или разрушительным.
Экстремистская позиция — это, с одной стороны, игнорирование, неприятие, вражда по отношению к определенным социальным реалиям, с другой — признание их важности и значимости для общества или личности. Экстремистское отношение само по себе уже означает признание факта существования «другого», его влияния на людей и одновременно отрицание за ним права на существование. Экстремизм, таким образом, оказывается начальной позицией, «стартовой площадкой» для конкретных действий, которые могут привести к потере взаимопонимания.
Как феномен сознания экстремизм обусловлен типом социального взаимодействия и его культурными регуляторами, включая ценностные ориентации. Парадоксальным образом «диалог культур» может сопровождаться «нарастанием неприязни принимающего (влияние извне. — авт.) к тому, кто над ним доминирует, и острой борьбой за духовную независимость»[290]. Этот феномен М. Лотман описал как «бунт периферии против центра» культурного ареала на примере изменения отношения русского православия в Московской Руси к Византии.
Экстремизм предполагает наличие предубежденности, несправедливо-негативного отношения к «другим», утверждение «двойной бухгалтерии», когда «чужим» не прощается то, что считается позволительным среди «своих». Он означает призыв к нетерпимому отношению к тому, что воспринимается как иное, не свое. Экстремистское отрицание того, что может быть и должно быть терпимым в поликультурной среде, часто является результатом неадекватного восприятия и оценки тех или иных культурных феноменов. Оно может быть и бездумным, некритическим воспроизведением определенных традиций, и результатом идеологического «зомбирования». Экстремистское отношение к иному нередко диктуется просто страхом оказаться в роли отступника от принятой в данном сообществе «генеральной линии», а то и беспринципным приспособленчеством, лицемерием.
Экстремизм в современном обществе перестал быть актуальным и необходимым типом поведения. Связано это с тем, что возрастающая плюралистичность общества ведет к сужению сферы единообразного поведения личности, подчиняющегося непреложным и общеобязательным нормам поведения. Наряду с общими правилами поведения, соблюдение которых превращает отдельную личность в члена того или иного сообщества, возникают и утверждаются более размытые нормы и ценности, являющиеся условием оригинального и разноликого поведения. Современное общество расширяет пределы допустимого поведения, разномыслия, инаковерия, которые не только не ставят под угрозу существование социума, но и повышают его жизнеспособность. Речь здесь идет о допустимых и неизбежных в определенных пределах отклонениях и определении самих пределов, за рамками которых лежит неприемлемое и нетерпимое.
Экстремизм не является изобретением какого-либо одного народа. Он выступает негативным атрибутом всего процесса развития человеческой жизнедеятельности. Только человек фанатично и без устали уничтожает себе подобных. Только он угрожает себе и всему живому на земле, нарушая природный баланс. В то же время экстремизм обладает и национальной спецификой, которая обуславливается особенностями истории и культуры данного этноса, его национальным характером и ментальностью. Национальная специфика экстремизма объясняется особенностями уклада народной жизни, своеобразием духовного строя общества. Так, экстремизму восточных народов более свойственны самопожертвование и требование жертвенного поведения от других. Об этом свидетельствуют действия террористов-смертников, явления шахидизма и камикадзе, ритуалы харакири и акты самосожжения. Западный экстремизм в большей мере циничен и своеволен. Слепая уверенность в своем превосходстве ведет западных экстремистов к уничтожению и разрушению всего того, что представляется препятствием на пути вестернизации народов мира. В попытках навязать западные ценности остальному миру они идут на неисчислимые жертвы и требуют от всего мира такого же жертвенного поведения.
Своей спецификой обладает и российский экстремизм, который замешан на отношении к власти и идеологии. Экстремизм открыто стал заявлять о себе в России со времен опричнины Ивана Грозного. Именно тогда, по словам историка Н.И. Костомарова, «кровь разлакомила самовластителя: он долго лил ее с наслаждением, не встречая противодействия, и лил до тех пор, пока ему приелось этого рода развлечение»[291]. Он усилился во времена старообрядства, когда сбежавшие в леса и степи староверы сжигали себя заживо в собственных избах. Экстремизм сотрясал политическую, общественную и культурную жизнь России в последующем: и в период петровских реформ, и в ходе столыпинских преобразований, и в эпоху большевистского передела, и в постперестроечное время.
Экстремизм не может быть присущим всему народу. Готовность к самопожертвованию проявляют, как правило, отдельные личности или группы людей. Об этом хорошо написал А.А. Вассоевич, который комментировал идеи Огюстена Кошена: «В кризисные переходные периоды общественного развития начинается процесс выделения из основной массы населения сравнительно малочисленной группы, включающей в себя представителей различных социальных слоев и этносов, группы, ощущающей себя активно враждебной по отношению к существующим укладам жизни общества и его устоявшимся воззрениям. Именно этот социальный или духовный слой назвал Огюстен Кошен «Малым народом», но именно он берет на себя «великую работу» по разрушению старого и созданию нового общества»[292]. Октябрьская революция 1917 года в России наглядно продемонстрировала правоту этого положения. Наиболее активную роль в событиях Октября сыграли представители нацменьшинств России — евреи (Троцкий, Зиновьев, Свердлов, Иоффе), армяне (Шаумян, Камо, Кнуньянц), поляки (Дзержинский, Менжинский), латыши (Берзин, Смилга), грузин Сталин и др.