Вскоре после выхода «Сущности христианства» К. Маркс в своей статье «К критике гегелевской философии права. Введение» констатировал, что «для Германии критика религии по существу закончена». Ближайшая задача философии состоит в том, чтобы критику неба превратить в критику земли, критику религии и теологии — в критику права и политики, которую он и решал, перевернув гегелевскую диалектику «с головы на ноги». Однако в конце XIX — начале XX века поднимается новая мистическая волна. Оккультные учения, тайные верования, которые существовали на духовной окраине позитивистского XIX века, вновь, как и столетие назад, вышли на авансцену, приобрели множество сторонников. Мистицизм стал все больше окрашиваться в восточные тона. В Европе распространялись учения русских теософов и мистиков (Е.П. Блаватская, П.Д. Успенский), росло влияние идей Д. Кришнамурти, получил распространение суфизм, большой популярностью пользовалась антропософия Р. Штайнера.
В результате описанных духовных процессов западное общественное сознание приобрело необычайно сложный характер, в котором сплетаются и переплетаются сегодня множество мировоззренческих позиций — от крайней религиозной до крайней атеистической, скептической и индифферентистской.
Ю.Ю. Синелина, исследовавшая этот процесс, выделяет в современном западном общественном сознании следующие основные мировоззренческие позиции[181].
1. Религиозное мировоззрение, которое распространено в трех видах.
А. Традиционная церковная религиозность, представленная в Западной Европе католичеством и протестантизмом. Этому направлению свойственен консерватизм (особенно католицизму), стремление сохранить максимальное влияние Церкви на общественную жизнь. Большинство населения находилось в рамках традиционных конфессий.
Б. Либеральное неортодоксальное направление в христианстве. Его можно определить как усиление либерализма и субъективизма в теологии. Ф. Шлейермахер, находившийся под влиянием идей Канта, Фихте и Шеллинга является основоположником этого направления религиозной мысли. Другим представителем «нового христианства» является С. Кьеркегор.
В. Третьим типом религиозного мировоззрения следует назвать получившие распространение религиозные мистические течения (квиетизм, пиетизм), возникшие как реакция на формализм лютеранского богословия и как антитеза рационализму и деизму.
2. Свободомыслие (просвещенческие светские доктрины).
Во-первых, — это позитивизм и марксизм.
Во-вторых, — это философский мистицизм и иррационализм, часто основанные на пантеизме. Основоположниками можно считать Шопенгауэра, Ницше и других нетрадиционных философов.
3. Наконец, как известное смешение религиозных и философских доктрин можно рассматривать многочисленные учения, исходящие из незападных или еще дохристианских, языческих верований. Религиозный синкретизм (как его определяет Ю.Ю. Синелина) — это «смешение, соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии». Религиозный синкретизм XIX-ХХ века включает в себя, кроме языческих представлений, элементы восточных религий индуизма и буддизма.
Все эти мировоззренческие позиции уживаются в современном западном общественном сознании в некотором плюралистическом примиренном единстве, однако при доминирующем положении просвещенческих атеистических и индифферентистских доктрин. Толерантность, терпимость к любым точкам зрения, проповедуемая либеральной идеологией, позволяет мирно сосуществовать этой эклектической духовной мешанине.
В то же время традиционные для каждого западного народа религиозные верования имеют и некоторые привилегии, исходящие от самого государства и поддерживаемые им. Так, в частности, отвергнутая современным западным обществом средневековая христианская ценностно-нормативная парадигма (как традиционная, так и протестантская) отнюдь не исчезла из сознания нового общества. Она перестала быть доминирующей, уступив эту роль новой эгоистической и материалистической парадигме Просвещения и Нового времени, но она продолжает оказывать влияние на значительную часть западного общества как в католических странах, так и протестантских. В США, например, отделивших церковь от государства с самого начала установления своей государственности, на деле вовсе не отказались от поддержки религии (и ее исповедания). Каждый президент этой страны до сих пор приносит клятву на Библии. Официальным девизом США является лозунг: «Мы полагаемся на Бога». Правительство США содержит капелланов в Конгрессе, в армии и на флоте, а также в тюрьмах. Церковная собственность в этой стране освобождена от налогов. Многие церковные программы субсидируются государством. Поэтому опросы в США показывают, что 98% респондентов на вопрос: «Верите ли вы в бога?», неизменно отвечают положительно. Еженедельно церковь посещают около 40% населения, официально членами церковных общин числятся 68% американцев, но отождествляют себя с той или иной конфессией 91% граждан США. При этом господствующими конфессиями в Америке являются протестантизм (57% населения), католицизм (28% населения) и иудаизм (2% населения)[182].
Точно так же и марксизм в России (в СССР), заняв место доминирующей официальной ценностно-нормативной парадигмы, не смог уничтожить полностью влияние православной и мусульманской ценностно-нормативных парадигм, сохранившихся в сознании значительной части советского общества и во многом восстановивших свои позиции в настоящее время. В свою очередь, и марксистская ценностно-нормативная парадигма, вытесненная официально с позиций доминирующей морали в современной России, отнюдь не утратила своего влияния на умы российского населения и продолжает оказывать свое действие.
Поэтому, анализируя ценностно-нормативную систему того или иного современного общества, мы должны четко выделять, во-первых, ее центральную, доминирующую парадигму, и, во-вторых, ее периферийные, недоминирующие парадигмы, расцвет которых или уже в прошлом (как это произошло с христианской или советской ценностно-нормативными парадигмами), или еще только в будущем (как это может произойти с некоторыми новыми ценностно-нормативными парадигмами, конкурирующими с нынешней доминирующей). Недоминирующие ценностно-нормативные парадигмы также оказывают более или менее сильное влияние на членов конкретного общества.
2.6.2. Борьба националистических и наднациональных идеологий
Просвещенческая мировоззренческая доктрина носит, как уже отмечалось выше, наднациональный, надрелигиозный и надэтнический, мировой (глобальный) характер. Она адресуется некоторому обществу вообще и человеку вообще, в которых, кроме их природной разумности, не признаются и не принимаются в расчет никакие их особенные, исторически обусловленные качества. И само западное общество, в котором и возникла подобная идеология, рассматривает себя при этом как общество вообще, как некое нормальное, образцовое общество, на которое должны равняться и за которым должны следовать все другие общества, либо еще не достигшие уровня западного развития, либо почему-то уклонившиеся от магистрального направления развития, воплощенного именно в западном обществе.
С одной стороны, в такой позиции отражается, конечно, свойственный любому народу этноцентризм. Любой народ склонен считать именно себя нормой и образцом, а все другие народы рассматривать в качестве некоторых отклонений от этого образца. Но, с другой стороны, если в истории человечества и существует какой-либо магистральный путь развития, то он, и действительно, вначале может быть найден только каким-либо одним народом, а все другие вынуждены будут потом следовать уже найденному другими пути. Вся проблема, следовательно, сводится только к тому, что у этого передового народа относится к действительно общечеловеческим достижениям, а что выражает только особенности данного конкретного народа, которым другие народы вовсе и не должны следовать или подражать.
Вопрос этот с наибольшей силой проявился в начале ХХ века в споре между самими европейскими народами. Часть из них, в основном, — народы Центральной и Восточной Европы, во главе с Германией и Италией отказались следовать в фарватере Англии, США и Франции, наиболее последовательно воплощавших путь развития, намеченный идеологами Просвещения, и провозгласили примат национальных идеалов и интересов перед общечеловеческими. На вооружение были взяты расовые и этнические концепции и доктрины развития, ставившие идеал общества (нации) выше ценности отдельной личности и подчинявшие ее в этом отношении народу.
Фашистские и национал-социалистские идеологии являются по существу националистическими, отрицающими космополитизм либеральных идеологий. Ключевыми идеями национализма признаются обычно: «1) национальная самоидентификация, осознание единства со своей нацией; 2) понимание нации как высшей ценности; 3) утверждение идеи исключительности своей нации»[183]. В отличие же от социалистических доктрин, также отрицающих либералистский индивидуализм в пользу коллективизма, в националистических учениях высшей ценностью провозглашаются интересы не отдельного класса, а всей нации в целом. Классовые конфликты в рамках национализма рассматриваются в качестве подчиненных и разрешаются в рамках конфликтов межнациональных (межгосударственных). Поэтому национализм, как правило, ведет к обострению межгосударственных отношений и чреват вооруженными конфликтами. Вторая мировая война как раз и явилась таким гигантским столкновением народов, в котором агрессивной стороной выступили националистические государства, в первую очередь, — Германия, Италия, Япония и др.