Победив в конце концов в этой борьбе, христиане отплатили затем язычникам той же монетой — их преследовали за непочитание Христа, и силой, и угрозами принуждали всех к вере в истинного бога. Так пацифистская по свое внутренней этике, христианская религия после превращения ее в официальную государственную этику стала прибегать к насилию и к принуждению как в отношении язычников, с которыми у них были давние счеты, так и в отношении своих собственных раскольников — еретиков, пытавшихся отклониться в толковании различных догматов от «генеральной линии», определявшейся, начиная с 325 года Вселенскими Соборами епископов.
В этом отношении следует иметь в виду, что в любом религиозном учении содержатся две стороны (две части) — теоретическая и практическая. Основной вопрос теоретической части — это вопрос о том, что такое Бог. На этот вопрос ищет и дает ответ теология (она же и религиозная философия). Основной же вопрос практической части религиозного учения — вопрос о том, как следует жить, как следует вести себя адепту той или иной веры, какими принципами руководствоваться и какие обряды исполнять. Собственно, только в этой, практической части и видят обычно все содержание религии. И действительно, основные массы верующих интересуются только этими вопросами. Вопросы же о сущности бога исследуются лишь теологами, высшими интеллектуальными кругами верующих.
При этом расколы (еретические движения) возможны при решении любых вопросов вероучения, как теоретических, так и практических. Первые еретики в христианстве — ариане, монофизиты, монофилиты и другие — это инакомыслящие в теоретическом определении сущности христианского Бога. Арий (ум. в 336), например, пришел к выводу (в 338 г.), что Христос не был един с Творцом; скорее он был Логосом — первым и высшим существом в иерархии тварного мира. Последовавшие затем события Вил Дюрант описывает так: «Епископ Александр протестовал, Арий стоял на своем. Если, доказывал он, Сын порожден Отцом, это событие должно было произойти во времени; вследствие этого Сын не мог быть совечен Отцу. Кроме того, если Христос был сотворен, то из ничего, а не из субстанции Отца; Христос не был «единосущен» Отцу. Дух Святой порожден Логосом и является Богом в еще меньшей мере, чем Логос. ... Епископ Александр был шокирован не только самими взглядами, но и стремительностью, с какой они распространялись даже среди духовенства. Он созвал в Александрии собор египетских епископов, убедил их лишить духовного сана Ария и его последователей и отослать сообщение о результатах совещания другим епископам. Некоторые из них возражали; многие священники симпатизировали Арию; во всех азиатских провинциях духовенство, как и миряне, разошлись во мнениях по этому вопросу и произвели в городах такую «суматоху и беспорядки ... что христианская религия, — пишет Евсевий, — стала предметом нечестивой потехи для язычников, даже в их театрах».
Император Константин, явившийся в Никомедию после победы над Лицинием, услышал рассказ о смуте от ее епископа. Он обратился лично к Александру и Арию с призывом подражать кротости философов, мирно уладить свои разногласия или, по крайней мере, не выносить их на публичное обсуждение.
«Я предложил, — писал он им, — свести к единому виду те представления, которые связаны в сознании людей с Божеством, потому что я вполне осознаю, что, если бы мне удалось привести людей к единому мнению в этом вопросе, руководить общественными делами было бы намного легче. Но увы! Я узнаю, что среди вас еще больше споров, чем недавно в Африке. Повод представляется мне совершенно пустяковым и не стоящим таких яростных схваток. Ты, Александр, желал узнать мысли своих священников о некотором пункте закона, даже о ничтожной части вопроса, который сам по себе совершенно не важен, а ты, Арий, если у тебя были такие мысли, должен был бы помалкивать ... Не было никакой необходимости предавать эти споры гласности ... потому что в основе их — проблемы, порождаемые одним бездельем, а единственная польза от них в том, что они оттачивают человеческую сообразительность ... Такие неразумные поступки достойны неопытных детей, а не священников или людей рассудительных».
Письмо не подействовало. Для Церкви вопрос об «единосущии» (homoousia) в противовес «подобосущию» (homoiousia) Сына Отцу был жизненно важен одновременно с теологической и политической точек зрения. Если Христос не был Богом, то вся структура христианского учения дала бы трещину; если бы по этому вопросу была допущена свобода мнений, хаос верований мог разрушить единство и авторитет Церкви, подорвав тем самым ее значение помощницы государства»[173]. Поэтому учение Ария — арианство — было осуждено как еретическое первым вселенским Никейским (325) собором. Арий был проклят и отправлен в ссылку, однако затем его возвратили из ссылки и отправили туда его противника — Афанасия. Окончательно арианство было признано ересью Константинопольским собором (381).
Средневековые же ереси носили уже не столько теоретический, сколько практический (этико-моральный, обрядовый и социальный) характер, каковой преимущественно носило и протестантское еретическое движение, добившееся к концу средневековья на Западе наибольшего успеха. Именно оно положило начало процессу секуляризации Западного общества, протекавшему в XIX — начале XX вв.
Протестантские религиозные учения отличались рационализмом и антиклерикальной направленностью. Протестанты сократили влияние клира в государственной и церковной жизни, максимально упростили обрядность, провозгласили принцип «дешевой церкви». Под влиянием протестантских идей в Европе начинается процесс секуляризации огромного имущества, накопленного к тому времени церковью. С 1760 г. начала ограничиваться деятельность религиозных орденов во Франции, где в 1766 г. была проведена монастырская реформа, в ходе которой было ликвидировано 386 монастырей и сокращены монастырские городские владения; в 1760-1780-е годы были проведены реформы в Австрийской империи, в результате которых было закрыто около 600 монастырей; с 1764 г. Екатериной II проводилась секуляризационная реформа в России, обернувшаяся конфискацией монастырского землевладения (в пределах Великороссии упразднялось почти 500 обителей; 53% мужских и 67% женских монастырей прекратили свое существование). Видимым символом этого процесса была ликвидация Ордена иезуитов. В 1756 г. начались гонения на иезуитов в Португалии, подхваченные с 1760 г. Францией, где в 1764 г. деятельность иезуитов была запрещена королевским декретом; в 1765-1767 гг. развернулась антииезуитская кампания в Испании — это вынудило, наконец, в 1773 г. (в разгар эпохи «просвещенного абсолютизма») папу Клемента XIV упразднить своей буллой Орден иезуитов[174].
Дальнейшее развитие процессов секуляризации происходит уже в безрелигиозных и антирелигиозных просвещенческих социально-философских учениях, и особенно в наиболее влиятельном и радикальном из них — учении французских просветителей. В период Великой французской революции это направление умов нашло себе выражение в тотальной секуляризации бытия и сознания французского общества.
«В современной социологии на эмпирическом уровне секуляризация описывается как процесс, при котором подвергаются сомнению верования в сверхъестественное и связанные с ним ритуалы, и институт религии утрачивает свое социальное влияние»[175]. Впервые сам термин «секуляризация» был использован еще в 1646 году французским посланником Лонгвилем на переговорах по заключению Вестфальского мира, и подразумевал удовлетворение интересов победивших держав за счет конфискации монастырских владений. Однако впоследствии ему было придано и более широкое значение, отражающее снижение влияние религии и церкви во всех областях общественной жизни. В результате, секуляризация (от позднелат. saecularis — мирской, светский), в ее современном понимании — это устранение божественного авторитета, таинственного и святого начала из духовной жизни общества и замена его началом эмпирическим и рациональным — Разумом. В секулярном обществе из государственной и общественной жизни вытесняется духовенство, которому отводится скромная роль пастырей частной и личной жизни верующих. На политическом же уровне происходит отказ от официального признания какой бы то ни было государственной религии, и государству вменяется в обязанность поддержание одного только права как некоторого минимума морали. Таким образом, из морально-религиозного западное государство превращается в чисто правовое, светское государство.
Однако борьба религиозного и секулярного, просвещенческого мировоззрений протекала в XIX веке сначала во Франции, а затем и во всей Европе, с переменным успехом, — с частичными возвратами к изгоняемым религиозным идеям и нормам, и закончилась в конце концов не полной победой одной из сторон, а некоторым их примирением, но на условиях продиктованных теперь уже новой, просвещенческой идеологией (то есть, так же, как в свое время и спор христианства с язычеством). Старая, религиозная идеология при этом сохранила значительную часть своего влияния на умы новых европейцев, но это влияние не было уже господствующим и не доминирующим. Ее прежнее положение заняла идеология просвещенческая, а религиозные доктрины были оттеснены на периферию европейского сознания. Вместе с тем, освобождение от влияния христианского учения привело к освобождению и многих языческих и даже первобытных представлений и верований (астрологии, магии, ворожбы, колдовства и т.п.), захвативших свою нишу на рынке свободы совести.