11. Избегать излишней сенсационности и натурализма при показе жестокости и насилия, с уважением относиться к нравственным и религиозным чувствам своей аудитории;
12. Не допускать монтажа документальных материалов, при котором может исказиться или извратиться смысл происходящих событий;
13. Не предлагать лицам, вовлеченным в критическую ситуацию, предпринимать какие-либо действия для получения «удачных» фото- или видеокадров;
14. Не стремиться стать действующим лицом в критической ситуации. Не брать на себя роль посредника;
15. Если журналист оказался в числе переговорщиков, он должен воздержаться от собственных публикаций до разрешения кризиса;
16. Своевременно предупреждать официальные органы обо всех ставших вам известными планах проведения или развития террористических актов, даже если они представляются вам маловероятными».
Разработка таких рекомендаций повлекла за собой острую полемику в журналтстском сообществе России о свободе слова и свободе печати в СМИ. Однако, для правильной оценки этих принципов необходимо обратиться к опыту зарубежных государств, в частности, к правилам регулирования деятельности СМИ в США и Великобритании, в которых существует система нормативов, регламентирующих данного рода деятельность на правовом и этическом уровнях. Но если в России, например, имеется законодательно закрепленная система регулирования отношений в сфере массовой информации, то в США различные аспекты деятельности прессы затронуты, лишь в отдельных федеральных актах и законах штатов. Говоря о правовой базе российских и американских СМИ, следует сказать, что основным гарантом свободы слова в США является Конституция США, в частности, Первая поправка к ней, которая гласит, что «Конгресс не имеет права издавать закон, ограничивающий свободу печати», а также ряд других поправок.
В мире известно несколько подходов к регулированию СМИ. Первый подразумевает полную подчиненность СМИ государству и его указаниям. Второй подход исходит из принципов независимости СМИ. Но наиболее оптимальной стратегией регулирования СМИ видится третий подход — соотношение государственного и общественного регулирования с самоограничением, которое осуществляют сами медиапрофессионалы и их организации. В частности, журналисты из BBC ввели внутренний контроль при освещении террористической напряженности в Северной Ирландии, руководствуются специальными инструкциями и регулярно обучаются особенностям работы в этом регионе. К освещению проблемы Северной Ирландии в отличие от освещения ситуации в других странах и регионах в BBC стараются подходить с особенной, двойной и тройной ответственностью, потому что именно эта ситуация служит одним их основных индикаторов объективности и непредвзятости, честности и независимости компании. Тщательно продумывается все — наименование должностей или общественных позиций участников событий, название организаций, приоритеты и расстановка по важности тех или иных событий — все, чтобы избежать даже намека на какую-либо пристрастность.
Применение аналогичного подхода к днятельности российских СМИ дает уже и первые положительные результаты. Ход информационно-психологического противоборства во время освещения грузино-осетинского конфликта, победа, одержанная в этой информационной войне внутри страны подтверждают выводы о том, что информационная открытость (как доступность информации, активный диалог с аудиторией и оппонентами, ясность и честность провозглашаемых принципов), а также информационная безопасность (как отказ от манипулятивного воздействия) являются главным условием противодействия патогенным информационным технологиям и гарантией морально-психологического единства и психологического иммунитета общества против любых форм пропаганды, составляя основной ресурс медиатерапии.
Экстремизм и терроризм — чрезвычайно сложная, глобальная, многокомпонентная проблема, следовательно, вопрос о технологиях журналистского творчества не может быть ограничен какой-либо одной, даже и самой актуальной, стороной — например, правилами освещения террористического акта, или проблемой достоверности информации, или этическими коллизиями в процессе взаимодействия с «живыми» источниками — жертвами атаки. Нередко именно так и происходит освоение проблемы в профессиональном сознании журналистов — всякая новая террористическая атака актуализирует ту или иную сторону проблемы, разгораются жаркие дискуссии, однако целостного осознания всего комплекса проблем не происходит. Следовательно, вопросы журналистской этики в условиях и вне террористических конфликтов должны стать в центр анализа журналистской деятельности.
Наиболее ярко проблемы взаимодействия журналистов и правоохранительных органов проявляются входе освещения средствами массовой информации тем криминала и терроризма. В ходе контртеррористических операций журналисты и сотрудники правоохранительных органов зачастую сталкиваются с разного рода проблемами — в области доступа СМИ к информации, доступа журналистов в места проведения операций и пр. Определенные нарекания со стороны общества поступают и к одной стороне, и к другой. Журналистов упрекают в распространении непроверенной, недостоверной, а порой и опасной для жизни людей информации. СМИ, в свою очередь, упрекают правоохранительные органы в сокрытии важных фактов, в ограничении доступа к информации и к месту происшествия. В конечном итоге страдает общество, не получающее или недополучающее важную информацию.
Общеизвестно, что в ряде государств уже много лет действует хорошо отлаженный механизм взаимодействия правоохранительных органов и СМИ. Введение государством прямых ограничений на освещение террористической проблематики является неэффективным и напрямую нарушает демократические основы принципа свободы слова. Как подчеркивается в резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), «Борьба с терроризмом не должна использоваться государством в качестве оправдания для ограничения свободы прессы». Но перед журналистским сообществом стоит непростая задача — освещая происходящее, не стать сообщниками террористов. Разрешить возникающую коллизию может саморегулирование, т.е. применение поддерживаемых всем профессиональным сообществом ситуативных норм и правил деятельности. Подобное само регулирование неоднократно применялось в практиках ряда зарубежных государств. В частности, в годы Второй мировой войны Бюро цензуры при президенте США, в основу деятельности которого был положен принцип: «Что было бы мне интересно, если бы я был врагом США?». Применение данного принципа было обеспечено также «Перечнями военного времени». Они подробно прописывали список тем, которых следовало избегать.
Аналогичная рекомендация была разработана в современных условиях и ПАСЕ, который призвал к разработке специального кодекса поведения по освещению террористических акций и их угроз. При этом журналистам рекомендовано добровольно «избегать через свои сообщения и комментарии усиления подавленности в обществе, воздерживаться от распространения высказываний, порождающих ненависть», а также «сотрудничать с правоохранительными органами, освещая события, связанные с противодействием террористической угрозе».
Важной сферой работы по противодействию экстремизму и терроризму является и сфера массовой культуры. «Механизм запуска идеологем экстремистского толка, — отмечает С.В. Горовая, — подобен многоступенчатой ракете. Первая ступень — это выступление лидера малочисленной экстремистской группы, например скинхедов, с лозунгами погромного характера в листовке, малотиражной газете или в Интернете. Это как бы пробный шар, и он может быть облечен в самую брутальную форму. Затем та же идея, но уже как ответ на «требование народа» и в более респектабельной упаковке, высказывается известным политиком. Это становится информационным поводом для СМИ, которые вольно или невольно тиражируют экстремистские высказывания в массы. Именно так в свое время получили массовое распространение антисемитские высказывания бывшего депутата Госдумы Альберта Макашова»[535].
И противодействовать этому механизму, как показывает мировой опыт, нельзя лишь административными и правовыми запретами. Для этой цели государству и обществу целесообразно использовать те же самые социально-коммуникативные механизмы, которые используют и распространители вредоносной информации. В доказательство эффективности подобных методик можно указать на пример США, в которых еще в 1960-е годы межрасовые конфликты всерьез угрожали национальной безопасности этой страны. «Сегодня там белые семьи усыновляют чернокожих детей, а представительство чернокожих на высших государственных должностях растет из года в год. При этом американцы не принимали новых законов. Решающую роль в сломе негативных стереотипов массового сознания сыграли либеральные интеллектуалы и стоящие за ними финансовые магнаты, владеющие СМИ. Огромную задачу выполнила массовая культура. Идеи расизма вкладываются в уста «плохих парней», а положительными героями самых популярных фильмов, комиксов и сериалов выступают белый и негр, а в последнее время еще и китаец или латиноамериканец»[536].
В сфере массовой культуры, по мнению С.В. Горовой, целесообразно придерживаться следующей политики, направленной на преодоление сложившихся проявлений экстремизма:
— создать поощрительную систему грантов, способствующую расширению тематики, рассчитанной на более полное и адекватное отражение культурной мозаики России, проблем межэтнических отношений и межконфессионального диалога;
— осуществлять регулярный мониторинг печатных и электронных СМИ, Интернет-изданий и литературы, а также продуктов индустрии массовых развлечений на предмет выявления попыток разжигания расовой, этнической и религиозной вражды и ненависти и призывов к насилию;