К появлению публикаций из лекций Рудольфа Штейнера для рабочих Гётеанума с августа 1922 г по сентябрь 1924 г. Мария штейнер (стр. 33 из 63)

Температуры, невыносимые для человека в физическом теле, он, однако, может перенести как душа. Только вот, как сказано, душа в это время засыпает. Хотя душа не замерзает, хотя душа не сгорает, она может уснуть.

Впрочем, человек может двояким образом получить представление о том, как пойдет дело, если он окажется в условиях температур более высоких нежели те, что он может вынести; или даже в условиях температур более низких, чем он может вынести. Я хочу привести вам пример такого режима более высокой, чем он может выдержать, температуры, под влиянием внутренних факторов, внутренним образом, когда у него возникает лихорадочное состояние, жар. В данном случае он оказывается в условиях температур не столь высоких, чтобы они сразу же вели к его гибели, но, поскольку жар развивается изнутри, человек испытывает лихорадочное, горячечное состояние, более высокую температуру, чем в случае, когда лихорадка отсутствует. Вы знаете, что если у человека жар, лихорадочное состояние, горячка, если у него высокая температура, он говорит так, будто находится не на Земле. Лихорадочный бред людей не имеет отношения к Земле. Но именно материалист должен был бы сказать: «Хотя они и неверны, но это все же мысли; мысли выношенные, “выверенные” в лихорадочном жаре».

Итак, у человека с повышенной температурой мы наблюдаем, прежде всего, лихорадочное состояние, при котором он бредит. Видите ли, душа не может бредить, говорить вздор. Даже при повышенной температуре душа не может бредить. Ее речи носят бредовый характер поскольку при высокой температуре тело не в порядке. Она может вообразить себя нечто подобное отражению в зеркальном шаре, которое иногда выставляют в парках у цветников. Заглянув туда, вы увидите там физиономию, которую вам не захотелось бы иметь! (В виде наброска изображается на доске.) У вас не было бы никакой охоты иметь такое лицо. Но вы ведь не скажете при этом: «Черт возьми! Какое же у меня лицо!» Не будете же вы верить, что это ваша физиономия; ведь в кривом зеркале лицо выглядит измененно. Когда у вас жар и ваша душа бредит, вы не говорите, что душа начала бредить; нет, то, что говорит ваша душа является ошибочным оттого, что она говорит посредством больного головного мозга; это подобно тому, как ваше лицо выглядит расплывшимся в ширину оттого, что оно отражается в кривом зеркале. Итак, вы должны сказать себе: «Если у меня лихорадка и я несу глупый вздор, то душа при этом говорит посредством больного головного мозга. Мое лицо само по себе не меняется, когда я стою перед сферическим зеркалом, но последнее показывает все в искаженном виде. Таким же образом искажается то, что говорит больной с высокой температурой, поскольку исходит оно из больного тела, из неправильно действующего головного мозга. Но почему головной мозг работает неправильно? Потому, что кровообращение в целом протекает слишком быстро. Вам достаточно почувствовать пульс, чтобы ощутить это. Итак, лихорадочный жар в голове возникает оттого, что кровообращение совершается слишком быстро. Вследствие такого кровообращения возникает тепло, поднимающееся в голову; вы испытываете жар, лихорадочное состояние. Ваша душа как бы отражается в кривом зеркале.

Обратное состояние тоже может наступить, однако оно наступает не оттого, что мы ложимся в снег и мерзнем, ведь тут можно по-настоящему замерзнуть. Обратное состояние может наступить лишь благодаря духовному фактору. Тут надо делать что-то, исходящее из духовного. Видите ли, господа, тут осуществляется нечто замечательное. Представьте себе: кто-то начинает глубоко задумываться, причем думает о незначительных мелочах. Лучше размышлять о самых незначительных вещах, о мелочах, чем о важных вещах; лучше размышлять о таких незначительных вещах, о которых большинство людей вообще и думать бы не стали. Я хочу кое-что показать вам: если мы имеем треугольник (см. рисунок 18) и вы делите этот треугольник на четыре равные части так, чтобы получилось четыре треугольника, то вы можете сказать: «Весь треугольник больше, чем каждый из четырех маленьких треугольников».

РИСУНОК 18

Обобщая, я могу сказать: есть правило, которое гласит: целое больше своей части (этот тезис записывается на доске). Доннерветтер, да если вы скажете сытому биржевику: «Подумай над тем, что целое больше своей части», — он ответит: «Нет уж, это для меня слишком скучно!» Если же кто-то подойдет и скажет ему: «Смотри-ка, доска — это тело, имеющее определенную величину, имеющее определенные размеры, имеющие протяженность, — теперь я высказываю тезис: «Все тела имеют протяженность” (тезис записывается на доске)». — Представьте-ка себе, если бы вам на каком-либо собрании все время читали лекции на тему этого тезиса: «Все тела имеют протяженность», — вы бы ушли оттуда со словами: «Что за пошлая, скучная ерунда!» — Ну, а если я обращусь к вам с чем-нибудь еще, если я скажу: посмотрите, луг зеленый, роза красная, эти предметы имеют цвет, они окрашены. А вчера здесь было судебное заседание, там судья выносил приговор, высказывал то или иное суждение — эти суждения не имели цвета, они не были окрашены. В другом месте тоже было судебное заседание, там судья тоже судил, высказывал суждения, но эти суждения тоже не имели окраски. Суждения не имеют цвета. Так мы получаем третий тезис. (Тезис записывается на доске.) Да, господа, если вам целый час подряд будут сообщать: «Суждение не имеет цвета», — то вы скажете: «Целый час я слышу одно: суждения не имеют цвета, но ведь это страшно скучно, это скука без границ!»

Но почему эти суждения кажутся вам скучными? Ведь не на доске я должен был бы писать вам эти вещи, без всяких шуток я должен был бы говорить об этих вещах; я должен был бы войти чопорно и решительно как профессор и сказать так: «Господа, сегодня мы обсудим следующий тезис: “Суждения не имеют цвета”». Затем я должен был бы в течение целого часа доказывать вам правильность этого утверждения. Я же представил вам этот тезис как что-то забавное. Но мне надо было бы придти и целый час говорить о тезисе: «Суждения не имеют цвета» или «Все тела имеют протяженность». — Вы могли бы протянуть вот такую линию, чтобы из одной точки попасть в другую (изображается на рисунке). Одна эта прямая, все другие линии кривые. Поглядев на это, вы сразу же скажете: «Прямая есть кратчайший путь, все другие длиннее». — Я могу снова записать вам еще и это положение, этот тезис: «Прямая есть кратчайший путь между двумя точками». — И опять-таки, если я захотел бы целый час говорить об этом тезисе, вы снова сочли бы это скучным.

Целое больше своей части.

Все тела имеют протяженность.

Суждения не имеют цвета

Прямая есть кратчайший путь между двумя точками.

Один немецкий профессор сказал так: «Можно кое-что знать о духовном мире; но знать о духовном мире можно только то, что заключено в этих тезисах». Затем он преподносил своим ученикам эти тезисы, благодаря которым они могли познать кое-что из духовного мира: «Целое больше своей части», «Суждения не имеют цвета», «Тела имеют протяженность», «Прямая есть кратчайший путь между двумя точками» и так далее. «Вот единственное, что можно знать о духовном мире», — говорит он. Ученикам было страшно скучно на этих лекциях. Но сегодня дело пошло так, что люди стали верить; все, что касается науки, должно быть скучным. — Поэтому учеников по большей части даже воодушевило то, что профессор говорил эти вещи. Впрочем, это лишь промежуточное замечание.

Сама же история такова. Если мы принимаем такие суждения, высказывания, такие суждения, такие тезисы как: «Целое больше своей части», «Прямая есть кратчайший путь между двумя точками», — то затылочная часть головы становится холодной. Характерно то, что задняя часть головы становится холодной. И, поскольку задняя часть головы становится холодной, поскольку человек начинает замерзать, ему сразу же хочется отстраниться от таких тезисов. Они кажутся ему скучными. Замечательно вот что: при скуке задняя часть головы становится холодной. Не весь человек становится холодным, становится холодной задняя часть головы. Задняя часть головы хочет замерзнуть. Она мерзнет не от снега или льда, нет, она мерзнет по причине душевного характера, потому, что человек мыслит о вещах, которые не представляют для него никакого интереса.

Видите ли, можно иронизировать по поводу таких тезисов; но дело в том, что терпеливое и постоянное обдумывание таких фраз, крайне скучное и терпеливое их усвоение — есть верный путь для достижения духовного видения. Достойно внимания следующее: именно то, чего человеку не хочется, должен он выполнять. Я могу сказать вам: для некоторых математика скучна, но вследствие ее трудности, необходимости прилагать усилия, вследствие того, что математика охлаждает затылок, тот, кому приходится изучать математику, с наибольшей легкостью входит в духовный мир, входит именно из-за того, что был холоден и прилагал усилия, занимаясь математикой. Те, кто, преодолев себя, все снова и снова вживается в такие фразы, такие положения, те, кто искусственным образом практикует нечто скучное — те наиболее легким образом приходят в духовный мир.