ГЛАВА II. ТВОРЧЕСТВО Ф.И.ТЮТЧЕВА
2.1. ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И ОБРАЗЫ СТИХОТВОРЕНИЙЛирика Ф.Тютчева занимает особое место в русской поэзии. В свежих и волнующе притягательных стихах Ф.Тютчева красота поэтических образов сочетается с глубиною мысли и остротой философских обобщений. Его лирика — это маленькая частица большого целого, но это маленькое воспринимается не отдельно, а находящимся во взаимосвязи со всем миром и в то же время несущим в себе самостоятельную идею.Особое место в лирике поэта занимает тема человека и природы, нередко даже противоречивое единство человека и природы. Писарев отметил: «В сознание читателя Ф.Тютчев вошел прежде всего как певец природы...»Тютчев возрождает определенные черты античного мировосприятия, и в то же время в его позиции выступает самостоятельная личность, которая сама по себе — целый мир. Ф.Тютчев утверждает в своей лирике образ человека, достойного Вселенной. Он утверждает потенциальную божественность человеческой личности.Природа Ф.Тютчева поэтична и одухотворена. Она живая, может чувствовать, радоваться и грустить:Сияет солнце, воды блещут, Во всем улыбка, жизнь во всем, Деревья радостно трепещут, Купаясь в небе голубом [11, 98].Одухотворение природы, наделение ее человеческими чувствами, духовностью порождает восприятие природы как огромного человеческого существа. Особенно ярко это проявляется в стихотворении «Летний вечер». Закат у поэта ассоциируется с «раскаленным шаром», который скатила со своей головы земля; «светлые звезды» у Ф.Тютчева приподнимают небесный свод:И сладкий трепет, как струя, По жилам пробежал природы, Как бы горячих ногея Коснулись ключевые воды [11, 8].Близко по тематике стихотворение «Осенний вечер». В нем слышится та же одухотворенность природы, восприятие ее в виде живого организма:Есть в светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть: Зловещий блеск и пестрота дерев, Багряных листьев томный, легкий шелест... [11, 16]Картина осеннего вечера полна живого, трепетного дыхания. Вечерняя природа не только какими-то отдельными признаками похожа на живое существо: «...на всем та кроткая улыбка увяданья, что в существе разумном мы зовем божественной стыдливостью страданья», она вся живая и очеловеченная. Вот почему и шелест листьев легкий и томный, светлость вечера полны неизъяснимой притягательной прелести, и земля не только грустная, но и по-человечески сиротеющая.Изображая природу как живое существо, Ф.Тютчев наделяет ее не только разнообразными красками, но и движением. Поэт рисует не одно какое-нибудь состояние природы, а показывает ее в разнообразии оттенков и состояний. Это то, что можно назвать бытием, бытием природы. В стихотворении «Вчера» Ф.Тютчев изображает солнечный луч. Мы не только видим движение луча, как он постепенно пробрался в комнату, «ухватился за одеяло», «взобрался на ложе», но и чувствуем его прикосновение.Живое богатство тютчевской природы ограниченно. Да, природа живая, возвышенная, но далеко не все предметно-живое трогает поэта. Ему чужды прозаическое обличье поэзии, ее обыденность и предметная простота. Природа у Ф.Тютчева универсальна, она проявляется не только на земле, но и через космос. В стихотворении «Утро в горах» начало читается просто как пейзажная зарисовка:Лазурь небесная смеется, Ночной омытая грозой, И между гор росисто вьется Долина светлой полосой [11, 10]. Но дальше мы видим масштабность и таинственную величавость природы: Лишь высших гор до половины Туманы покрывают, скат, Как бы воздушные руины Волшебством созданных палат [11, 10]. Тютчев всегда стремится ввысь, как бы для того, чтобы познать вечность, приобщиться к красоте неземного откровения: «А там, в торжественном покое, разоблаченная с утра, сияет Белая гора, как откровенье неземное». Может быть, поэтому символом чистоты и истины у Ф.Тютчева является небо. В стихотворении «Кончен пир, умолкли хоры...» сначала дается обобщенный образ мира:Кончен пир, мы поздно встали — Звезды на небе сияли, Ночь достигла половины... [11, 134]Вторая часть как бы приоткрывает завесу. Тема неба, только чуть-чуть намеченная вначале, теперь звучит сильно и уверенно:Как над беспокойным градом, Над дворцами, над домами, Шумным уличным движеньем С тускло-рдяным освещеньем И бессонными толпами, — Как над этим дольным чадом, В горнем выспреннем пределе Звезды чистые горели, Отвечая смертным взглядам Непорочными лучами... [11, 134]Одна из основных тем лирики природы Ф.Тютчева — тема ночи. Многие тютчевские стихи посвящены природе не просто в разные времена года, но и в разные времена суток, в частности ночью. Здесь природа несет в себе философский смысл. Она помогает проникнуть в «тайное тайных» человека. Тютчевская ночь не просто красива, ее красота величественна:Но меркнет день — настала ночь; Пришла — и с мира рокового Ткань благодатную покрова, Сорвав, отбрасывает прочь... И бездна нам обнажена С своими страхами и мглами, И нет преград меж ей и нами — Вот отчего нам ночь страшна! [11, 61 ]Ночь для Тютчева прежде всего святая: «Святая ночь на небосклон взошла...» В ней столько тайн и загадок:...На мир дневной спустилася завеса; Изнемогло движенье, труд уснул... Над спящим градом, как в вершинах леса, Проснулся чудный еженочный гул...Откуда он, сей гул непостижимый?.. Иль смертных дум, освобожденных сном,Мир бестелесный, слышный, но незримый, Теперь роится в хаосе ночном?.. [11, 158]Мастерство Ф.Тютчева поражает. Он умеет найти в самых обыкновенных природных явлениях то, что служит точнейшим зеркальным отображением красоты, и описать это простым языком:Лил теплый, летний дождь — его струи По листьям весело звучали... [11, 87]Тютчевская поэзия бывает возвышенной и земной, радостной и грустной, живой и космически холодной, но всегда неповторимой, такой, которую нельзя забыть, если хоть раз прикоснешься к ее красоте. «О Тютчеве не думает тот, кто его не чувствует, тем самым доказывая, что он не чувствует поэзии» [15, 67]. Эти слова Тургенева как нельзя лучше показывают великолепие поэзии Ф.Тютчева.Одной из центральных тем в лирике Ф.Тютчева была тема любви. Любовь для него «и блаженство, и безнадежность», напряженное, трагическое чувство, несущее человеку страдание и счастье, «поединок роковой» двух сердец. «Блаженно—роковое чувство, требующее высшего напряжения душевных сил, любовь стала для поэта прообразом, символом человеческого существования вообще. Ф.Тютчев не певец идеальной любви — он, как и Некрасов, пишет о её «прозе» и о поразительной метаморфозе чувств: пристрастие к самому дорогому неожиданно оборачивается мучительством. Но он утверждает своей лирикой высокие нормы отношений: важно понимать любимого, смотреть на себя его глазами, соответствовать всей жизнью своей надеждам, пробуждаемым любовью, бояться не только низких, но даже посредственных поступков в отношениях с любимым:
О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас двоих завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я —
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой [11, 62].
Это стихотворение относится к «денисьевскому» циклу — циклу стихов, написанных Ф.Тютчевым, как отклик на свой роман с Е. А. Денисьевой. В этом стихотворении можно увидеть терзания поэта из—за этой «незаконной» любви. В «денисьевских» стихах читателям предстала страдающая женщина и герой «без веры», в силу сложившихся жизненных обстоятельств испытывающий стыд перед самим собой. Поэт содрогается перед опустошенностью собственной души. Прежде всего, Ф.Тютчев боялся проявлений эгоизма, который он считал болезнью века. В стихотворении «О не тревожь меня укорой справедливой!..» женщина любит «искренно и пламенно», а мужчина признает себя лишь «безжизненным кумиром» её души. Так в интимной лирике позднего Ф.Тютчева зазвучала этическая боль, столь присущая передовому искусству XIX века. «Стыд перед собой» оказался порожденным болью за судьбу другого человека, болью за женщину, страданиями расплачивающуюся за свою безоглядную любовь. В интимной лирике Ф.Тютчева рождается мучительное признание несовместимости красоты со злом бытия. Как сказал В. И. Коровин, «…в ней [в тютчевской любовной лирике] чувство сострадания к любимой женщине превышает эгоистические желания и высоко поднимается над ними» [3, 27].
Ф.Тютчев небезызвестен как глубокий философ, именно поэтому идейное содержание философской лирики Ф.Тютчева значительно не столько своим разнообразием, сколько глубиной. Наименьшее место занимает здесь лирика сострадания, представленная, однако, такими захватывающими произведениями, как "Слезы людские" и "Пошли, Господь, свою отраду". Невыразимость мысли в слове ("Silentium") и пределы, поставленные человеческому познанию ("Фонтан"), ограниченность знания "человеческого я" ("Смотри, как на речном просторе"), пантеистическое настроение слияния с безличной жизнью природы ("Сумерки", "Так; в жизни есть мгновения", "Весна", "Еще шумел весенний день"), одухотворенные описания природы, немногочисленные и краткие, но по охвату настроения почти не знающие равных в нашей литературе ("Утихла буря", "Весенняя гроза", "Летний вечер", "Весна", "Песок сыпучий"), связанные с великолепным провозглашением самобытной духовной жизни природы ("Не то, что мните вы, природа"), нежное и безотрадное признание ограниченности человеческой любви ("Последняя любовь", "О, как убийственно мы любим", "Она сидела на полу", "Предопределение" и др.) - таковы господствующие мотивы философской поэзии Ф.Тютчева. Но есть еще один мотив, быть может наиболее могучий и определяющий все остальные; это - с большой ясностью и силой формулированный покойным В.С. Соловьевым мотив хаотической, мистической первоосновы жизни. "И сам Гете не захватывал, быть может, так глубоко, как наш поэт, темный корень мирового бытия, не чувствовал так сильно и не сознавал так ясно ту таинственную основу всякой жизни, - природной и человеческой, - основу, на которой зиждется и смысл космического процесса, и судьба человеческой души, и вся история человечества. Здесь Ф.Тютчев действительно является вполне своеобразным и если не единственным, то наверное самым сильным во всей поэтической литературе". В этом мотиве критик видит ключ ко всей поэзии Тютчева, источник ее содержательности и оригинальной прелести. Стихотворения "Святая ночь", "О чем ты воешь, ветр ночной", "На мир таинственный духов", "О, вещая душа моя", "Ночные голоса", "Ночное небо", "День и ночь" и др. представляют собой единственную в своем роде лирическую философию хаоса, стихийного безобразия и безумия, как "глубочайшей сущности мировой души и основы всего мироздания". И описания природы, и отзвуки любви проникнуты у Ф.Тютчева этим всепоглощающим сознанием: за видимой оболочкой явлений с ее кажущейся ясностью скрывается их роковая сущность, таинственная, с точки зрения нашей земной жизни отрицательная и страшная. Ночь с особенной силой раскрывала пред поэтом эту ничтожность и призрачность нашей сознательной жизни сравнительно с "пылающею бездной" стихии непознаваемого, но чувствуемого хаоса. Быть может, с этим безотрадным мировоззрением должно быть связано особое настроение, отличающее Ф.Тютчева: его философское раздумье всегда подернуто грустью, тоскливым сознанием своей ограниченности и преклонением пред неустранимым роком.