Кроме того, для репрезентативности исследования важным является любая общественно-политическая литература, содержащая необходимые данные для отражения изучаемого предмета в истории общественной мысли, сопровождающей историческую науку. Для полноты историографической картины учитывались также научно-популярная, биографическая, учебная, справочная и библиографическая литература.
Основополагающим для данного исследования является хронологический метод. Это объясняется, главным образом, целью работы: выявление основных тенденций развития изучаемой проблемы в историографии. В хронологическом изложении рассматривается движение научной мысли с точки зрения смены концепций, взглядов, идей в их периодической последовательности. Устанавливается цепь историографических фактов, как связанных генетически друг с другом, заимствованных, так и новых.
Выявление закономерностей развития и движения исследуемой проблемы в эволюции исторической науки предполагает помимо хронологического метода использование в совокупности с ним и других, дополняющих его методов. В частности, таких, как проблемно-хронологический метод, помогающий глубже понять, освоить особенности действия отдельных историографических фактов; метод периодизации, позволяющий обнаружить решающее направление развития научной мысли на каждом новом отрезке «историографического времени», выявить новые явления внутри действующих и выступающих им на смену историографических пластов. Для установления причинно-следственных связей, преемственности в историографии применяется ретроспективный метод. Однако необходимо учитывать, что исторические работы прошлого принадлежат своей эпохе и несут на себе ее сильные и слабые стороны. Поэтому, чтобы не злоупотреблять в оценке их с точки зрения современных требований, используется сравнительно-исторический метод. Для полноты историографической картины нельзя пройти мимо системного метода, который включает рассмотрение проблемы в системе со всеми составляющими историографию: особенности творчества историка, деятельность научных и учебных центров, периодическая печать и др. Наконец, методы перспективности и актуализации помогают определить перспективность некоторых изучаемых направлений и ценность определенных научных знаний для нынешнего и будущего времени[12].
Характер темы и основополагающий метод определили структуру работы. Монография состоит из двух глав, соответствующих предложенной историографической периодизации, которые в свою очередь делятся на параграфы, более подробно отражающие этапы разработки проблемы в дореволюционной отечественной историографии. В заключении подводятся основные итоги и перспективы исследования, прилагается список использованных источников и литературы.
ГЛАВА I
ИНСТИТУТ КНЯЖЕСКОЙ ВЛАСТИ В ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ XVIII — НАЧАЛА XIX ВЕКА
§ 1. Представления об институте княжеской власти на Руси в исторической науке первой половины XVIII века.
Первая половина XVIII века — период становления исторической науки в России. В это время были созданы первые научные учреждения и светские учебные заведения, где уделялось внимание и преподаванию отечественной истории; появились научные кадры ученых-историков; выходили специальные периодические издания; печатались исторические сочинения, основанные на критике источников и рационалистической теории[13].
Ведущее значение в деле перехода от разрозненных исторических знаний к исторической науке в России, бесспорно, принадлежит ученому-энциклопедисту и видному государственному деятелю В. Н. Татищеву, который трудился над своей «Историей Российской с самых древнейших времен» во второй четверти XVIII века. В эпоху же преобразований Петра I история только высвобождалась от огромного влияния средневековых исторических построений. Что мешало появлению труда, подобного татищевскому, в начале века? Почему новые исторические теории, созданные в петровскую эпоху, «не соединились с живым материалом подлинной истории»[14]? Во-первых, не было специально подготовленных людей (вспомним пример Федора Поликарпова)[15], для этого нужно было время и научно-учебные центры, которые появляются позже. Во-вторых, сильное религиозное влияние (почитание Библии), да и старая летописная традиция еще не изжили своего значения в восприятии современников (вспомним слова Дмитрия Ростовского)[16], а произведений иного типа было явно недостаточно. Первая печатная книга по истории России, известный «Синопсис» второй половины XVII века и его многократное переиздание, вплоть до 1836 г.[17], напрямую говорило о нехватке других печатных российских историй. В-третьих, прагматизм Петра Великого требовал от авторов, в первую очередь, сочинений о современных процессах. Отсюда появилась целая группа работ, освещавших петровский этап отечественной истории, протекавший на глазах самих авторов. Это были «Журнал или Поденная записка (Гистория Свейской войны)», «Рассуждение» П. Шафирова, труды Ф. Прокоповича, Б. Куракина и многие другие, некоторые из которых до нас и не дошли[18]. Сказать, что Петра I и его современников не интересовала история России предшествующих эпох, конечно, нельзя. Однако множество примеров, свидетельствуя об этом интересе, распространяют его не далее XVI века, или древнейшего времени (вспомним опять того же Федора Поликарпова)[19]. Объясняется это тем, что нужно было дать либо идеологическое обоснование политики абсолютизма, либо понять его происхождение.
Таким образом, история Древней Руси как бы выпадает почти совсем из поля зрения нарождающейся исторической науки в России первой четверти XVIII века. Притом до этого времени она обрастала целым комплексом искажений первоисточников (особенно в этом постарались польско-литовские хронисты XV—XVI веков). Так, в упомянутом «Синопсисе», который составляет, по мнению П. Н. Милюкова, «исходный пункт историографии прошлого века», то есть XVIII-го, и, в то же время, выступает «как резюме всего, что делалось в русской историографии до XVIII столетия»[20], важны всего два момента в истории Древней Руси, на чем и акцентируется внимание. Это крещение Владимира Святого и принятие Владимиром Мономахом царских регалий[21]. Выбор главных сюжетов (религиозного и монархического) в угоду московскому самодержавию понятен. Вполне был прав П. Н. Милюков, когда писал, что «историкам XVIII века, учившимся по Синопсису и проникнутым его духом, предстояла, прежде всего, задача — разрушить Синопсис и вернуть науку назад, к употреблению первых источников»[22]. К этому замечанию необходимо добавить лишь одно: абсолютизировать влияние только учебника XVII века не стоит, ибо были и другие не менее тенденциозные средневековые работы того же направления. В частности, схематизм «Сказания о князьях Владимирских», «Степенной книги», «Истории» Ф. Грибоедова и прочих трудов[23]. Стоит подчеркнуть, что без должного в науке уяснения истории начального периода отечественной государственности невозможно было построить целостной историко-научной конструкции развития России, объединявшей рационалистическую теорию и проверенные факты. Вместе с тем, без этой конструкции сложно понять и воспринять историю Древней Руси и ее государственных институтов, среди которых княжеской власти принадлежало одно из ведущих мест.
Предпринятые в первой четверти XVIII века подобные попытки явно не удались[24]. Более того, до нас дошел лишь один полноценный исторический труд этого времени, освещающий весь период тогдашней истории России. Это известное «Ядро Российской истории» А. И. Манкиева, долгое время приписываемое, по ошибке его первого издателя Г. Ф. Миллера, князю А. Я. Хилкову. Завершенное в 1715 г. и изданное только в 1770 г. «Ядро Российской истории» бытовало во многих рукописях, трижды переиздавалось и, несомненно, имело большое значение для последующих сочинителей истории России. Какова же историческая конструкция в нем? Какие представления об институте княжеской власти Древней Руси содержатся в этом труде?
Прежде всего, необходимо согласиться с мнением многих историографов, что «Ядро Российской истории» — это сочинение нового для отечественной историографии типа[25]. В нем есть и элементы критики источников, и элементы градации материала по тематическому принципу, и ссылки на различную историческую литературу, и дискуссии по разнообразным вопросам, и целенаправленность написанного, и элементы рационализма. Однако это всего лишь элементы, наукообразность, нет целостного научного подхода. Периодизация истории России, предложенная А. И. Манкиевым и исходящая из разделов книги, конечно, также явление новое, но не совсем осознанное. Информация, интересующая нас, содержится в первых трех разделах из семи. Начальный период отечественной истории у автора представлен от «произведения народа русского» до «призвания трех князей из варяг на владение»[26]. Второй период — от «самодержавства Рурикова» до «раздоров князей руских, перенесении начальнейшаго престола руского во Владимир чрез Андрея Боголюбского» и оканчивается правлением «начальственного российского владетеля Всеволода Юрьевича по наследственной черте»[27]. Третий период — от «владения сынов Всеволодовых во Владимире, пришествии первом татар на те, где ныне живут места, и о разорении Руси от Батыя» до середины XV века (свержение татаро-монгольского ига и падение Царьграда под натиском турок)[28]. Данная схема почти целиком повторяет взгляды средневековых книжников (летописные своды XVI века, «Степенная книга», «Хроника» М. Стрыйковского, «Хроника» Ф. Сафоновича, «История» Ф. Грибоедова, «Синопсис» и др.)[29]. В ней главными выступают три момента: национальный, религиозный и монархический. Последний из них, в связи с изучаемой проблемой, наиболее важен. Это непрерывная линия развития самодержавной монархии с Рюрика до «татарского ига». Причем владетельных князей-«правителей россияне изстари над собою имели», — считал А. И. Манкиев. Их происхождение ведется от легендарного Мосоха. Они, имея «подданных себе иных князей, которых в воеводы и полководцы своих войск употребляли», «всяк на своем уделе долгое время порядочно и великолепно владычествовали даже до времени последних из той крови и наследия Мосохова князей Осколда и Дира», убитых Олегом. Это на юге Руси, где Киев «по времени был стольный город и глава самодержства руского»[30]. «На северной России… россияне… образ гражданства имели демократической, и жили всяк по своей воле». «Новгородцы многие веки жили общиною, и правили своими землями и уезды». Несовершенство демократических порядков, согласно А. И. Манкиеву, привело к раздорам, и Гостомысл предложил призвать князей, которые бы правили (владели) из Варяжской земли. Пришли три брата, происходящие от Пруса, двоюродного брата римского кесаря Августа, и основали три княжения, со старейшинством Новгорода. По смерти братьев Рюрик стал «северной России самодержец», от него «пошли князи и владетельные государи руские, которые безпрерывным порядком крови наследственной на престол Всероссийском и главном самодержавственном наследовали даже до смерти царя Феодора Иоановича, последнего из сей крови руского самодержца»[31]. Дальнейшее изложение истории Древней Руси, таким образом, ведется автором по порядку наследственного правления князей Рюриковичей — самодержавных монархов.