Что такое "нация", "национальный флаг" — всего лишь слова. "Индуизм" — достаточно сказать: "Индуизм в опасности", и многие люди продемонстрируют свою готовность сделать что-нибудь, и даже умереть. Это можно сформулировать в нескольких словах. Наш народ чувствует себя оскорбленным. Что такое "наш народ"? Всего лишь слова. "Флаг — всего лишь жалкий кусок материи, но весь народ может умереть за флаг оттого, что кто-то оскорбил флаг, спустил его. Сколько глупости совершается в мире по вине слов! Слова опасны. Они способны оказывать глубокое влияние на вашу душу. Приводя в движение чувствительные струны души, они пленяют ее.
Необходимо понять принцип действия медитации, говорит Патанджали, ибо на тропе медитации словами можно пренебречь, влиянием других можно пренебречь. Помните, слова исходят от других; вы появляетесь на свет, не обладая даром речи. Вас учат словам, слова питают множество предрассудков, слова питают религию, слова питают мифы, они питают все. Слово — = это средство, движущая сила культуры, общества, информации.
Вы не можете заставить животных защищать нацию и народ. Вы не можете заставить их, ведь они не знают, что такое "народ". По этой причине в царстве животных не бывает войн. Не бывает войн, флагов, храмов, мечетей. И если животные могли бы наблюдать за нами, они неизбежно подумали бы, что слова, словно навязчивая идея, преследуют людей, ибо по вине слов начинаются войны; по вине слов погибают миллионы людей.
Кто-то, увидев еврея, кричит: "Уничтожить!" — именно такую реакцию вызывает слово "еврей". Смените ярлык, и он станет христианином, и тогда не будет нужды убивать. Но он не готов к смене ярлыка. Он говорит: "Возможно, меня убьют, но я не могу поменять свой ярлык. Я еврей". Он тверд и непреклонен; другие не менее тверды и непреклонны. Но это только слова.
Жан-Поль Сартр, написавший свою автобиографию, озаглавил ее "Слова". Это прекрасно, ибо автобиография любого человека складывается из слов, и больше ни из чего. И Патанджали говорит о необходимости осознать это, ибо слова будут преданы забвению. Народы, религии, священные книги, языки должны быть преданы забвению, и тогда человек, обретя первозданную чистоту, освободится от слов. Освобождаясь от слов, вы утрачиваете воображение, а заодно и способность прямо взглянуть истине в лицо. А иначе, каким образом родились бы в воображении вашем образы былого?
И если вы поспешно устремились на встречу с Богом, дабы созерцать его, воздержитесь от слов. Но если слова, способные оживить это созерцание, осенят божественный слух, возможно, его благоволение к ним в корне изменит ваше представление о нем. Так индуист подчас полагает, что у Бога не меньше, чем тысяча рук. Обнаружив, что у Бога, явившегося ему, только две руки, он отвергнет его: "Ты не Бог вообще. Почему у тебя только две руки? У Бога тысяча рук. Где все твои другие руки? Покажи их, и тогда я поверю тебе".
Случилось так: Саи Баба из Ширди был одним из самых замечательных людей нашего столетия. У него был верный друг и соратник. Принято считать, что Саи Баба был мусульманином. Однако к тому же он, в действительности, принадлежал — к мусульманам ли или к индуистам — никто никогда в точности не знал, и по той причине его считали мусульманином. Его друг и соратник был индуистом, который глубоко чтил, уважал и верил Саи Бабу. Неизменно являясь к месту своего ежедневного даршана, он ни разу не покинул его, не увидевшись с Саи Бабой. И пусть томительное ожидание его, бывало, длилось целые сутки, он не спешил домой и усердно постился, поджидая его.
В один из таких дней ему не удалось даже приблизиться к Саи Бабе, которого со всех сторон, сжав тесным кольцом, обступила любопытная толпа. Попытка проникнуть в это кольцо не увенчалась успехом. Ноги своего повелителя он коснулся глубокой ночью, когда толпа, разомкнув кольцо, расступилась.
Саи Баба сказал:
— К чему столь долго и столь бесполезно ждать? К чему искать встреч со мною здесь, если я сам могу найти тебя? С завтрашнего дня твои визиты прекратятся. Отныне я сам буду навещать тебя. Ты будешь по-прежнему ежедневно воздерживаться от пищи до тех пор, пока не коснешься ноги моей.
Ученик возрадовался словам Саи Бабы. На следующий день он все ждал и ждал его, но так и не дождался. На следующий день ничего не произошло. Произошло множество реальных событий, но ни одно из них не подтверждало мысли Саи Бабы. К вечеру ученик, который в течение всего дня не прикоснулся к пище, был вне себя от гнева, однако Саи Баба так и не появился. И ученик сам отправился к нему. Он сказал:
— Почему ты обещаешь, но не выполняешь обещанного? Саи Баба сказал:
— Но я являлся трижды, а не единожды. Явившись в первый раз, я был нищим, и ты сказал мне: "Убирайся! Не смей являться сюда!" Во второй раз я явился в образе пожилой женщины, но ты даже не пожелал взглянуть на меня; глаза твои непроизвольно закрылись, ведь у ученика никогда не было привычки смотреть на женщин; его учили не замечать женщин, и поэтому глаза его закрылись. Саи Баба сказал: "Я явился во второй раз, но чего же ты ждешь от меня? Должен ли я проникнуть в глаза твои, в закрытые глаза? Я предстал взору твоему, но он погас. В то мгновение, когда ты увидел меня, погас свет глаз твоих. В третий раз я пришел к тебе в образе собаки, но ты не пожелал впустить меня в дом, встретив палкой у порога.
Таким образом, произошло три события, которые всегда происходили с человечеством. Божественный дух является людям во множестве форм, но вы воспринимаете его сквозь призму предубеждения, ранее сформулированной концепции; вы лишены способности самостоятельного видения. Он должен явиться в образе, созвучном вашей душе, но он никогда не является в созвучии. Вы не можете навязать ему своих правил, и вы не можете поставить ему своих условий. Воображение, ум рая, рождает истину. В противном случае условия, по-прежнему диктуемые им, подавляют все ее ростки. Она оживает в обнаженном сознании, в опустошенном и оголенном разуме, и вам не придется искажать ее.
Модификация разума, обусловленная отсутствием какой-либо сущности в последнем, есть сон.
Таково определение сна, четвертой модификации разума: когда у него нет содержания. Разум наполнен содержанием всегда, в любом состоянии, кроме сна. То или иное содержание всегда наполняет его. В нем пульсирует мысль, загорается страсть, рождается желание, работает память, играет воображение, звучит слово. Разум устремлен в будущее, он непрерывно движется вперед. Однако он утрачивает свою сущность, его содержание будет исчерпано, как только вы уснете глубоким, непробудным сном. Разум исчезнет, оставив вас наедине с самим собой, наедине с утраченной сущностью.
Помните об этом, ибо это состояние перерастет в самадхи; но лишь с одной разницей: ваш разум становится сознательным. Во сне, погружаясь в бессознательное, ваш разум достигает, наконец, нон-экзистенции. Вы одиноки, вы остались в одиночестве, без единой мысли в душе. И вы утратили сознательность. Разума нет, и он не нарушит покоя вашей души, но нет и сознательности.
В иных обстоятельствах сон может дать просветление. Это будет бессодержательная, но бдительная сознательность. Она будет скрытой, подобно зародышу, скрытому в зерне. В самадхи зерно прорастает; сознание обостряется. А когда сознание обретает остроту, утрачивая сущность, это и есть цель.
Это четвертая модификация разума — сон. Но та цель — бдительный сон — не модификация разума, ибо этот сон за пределами разума. Бдительное сознание за пределами разума. Единство сознания и сна, обретаемое вами, дарит просветление. Но обрести его нелегко, ибо, бодрствуя днем, мы небдительны. Ведь даже бодрствуя, мы не бодрствуем. Всякое слово есть ложь. Разве мы бодрствуем, когда спим? И разве мы бодрствуем, когда бодрствуем?
Итак, начните с того дня, когда вы ощутили прилив бодрости. Вы должны быть бодрее, гораздо, гораздо бодрее. Проведите эксперимент: попробуйте сохранить сознание во сне. И если в состоянии бодрствования вы столь же бдительны, как и в состоянии сна, вы сохраните бдительность сознания в состоянии сновидений. Начните с небольшого эксперимента. Прогуляйтесь по улице бодрым, раскованным шагом, избегая автоматических, механических движений. Контролируйте каждое движение, каждый вздох, каждый брошенный вами взгляд, проверяйте каждого человека, на которого вы взглянули. Осознайте все, что вы делаете, действуйте в полном сознании.
Ночью, когда вы уснете, постарайтесь сохранить бдительность сознания. Незаметно промелькнут поздние вечерние часы, и нахлынут воспоминания. Сохраняйте бдительность сознания и попытайтесь уснуть, не теряя его. Поначалу это будет нелегко, но, потренировавшись в течение нескольких недель. Вы увидите: вы можете спать в полном сознании. Вы осознаете это мгновенно, и это мгновение будет прекрасно, оно будет исполнено непередаваемого блаженства, оно изменит ваше внутреннее существо.
Сон теперь уже не покажется вам напрасно потраченным временем. Вы откроете для себя в нем драгоценную садхану и поймете: когда стадия бодрости подходит к концу и сон начинает вступать в свои права, он знаменует собой перемену, он означает смену скоростей внутри. Вы можете сравнить ее со сменой скоростей в автомобиле. Когда вы меняете скорость, переключаясь с одной на другую, в это единственное мгновение между ними возникает нейтральная скорость, скорости нет. Этот момент нейтральности чрезвычайно важен.
То же самое происходит в вашем сознании. Когда из состояния бодрствования вы переключаетесь на сон, наступает момент, когда вы и не бодрствуете, и не спите. В этот момент не существует механизма; механизм не действует. Ваша автоматизированная личность сводится к нулю в этот момент. В это мгновение вы не поступите шаблонно в силу ваших старых привычек. В это мгновение вы можете сбежать и обрести бдительность сознания.