В настоящее время можно констатировать наличие существенной взаимодополнительности ситуаций в сфере науки в странах ЕС и в России. Страны ЕС испытывают острый дефицит научных кадров, а также заинтересованы в передаче части научных заказов («аутсорсинг») в Россию, где цена труда ученых существенно ниже. Россия, с другой стороны, остро нуждается в усилении процесса интеграции своих ученых в международную науку и в привлечении дополнительных инвестиций в данную сферу. Кроме того, возможность временной работы в странах ЕС является хорошей альтернативой для процессов «внутренней утечки мозгов» и «социальной маргинализации ученых». Получившие опыт работы за рубежом российские специалисты, как это имело место в дореволюционной России, могут дать хороший стимул развитию отечественной науки и техники.
В последнее время страны ЕС все активнее заняты поисками путей диалога между странами, теряющими высококвалифицированных специалистов, и странами, получающими их в рамках концепций со-развития и циркулярной миграции. Страны, получающие высококвалифицированных специалистов, могут выиграть от ускорения научно-технического прогресса и бесплатного получения подготовленной в другой стране высококвалифицированной рабочей силы. Страны происхождения высококвалифицированных специалистов могут выиграть от переводов заработков на родину, получения дополнительного опыта учеными и другими специалистами, повышения степени интегрированности в мировую науку, возможности сберечь квалифицированных специалистов от «внутренней утечки мозгов». Специфической формой сотрудничества в данной области может также стать совместное выполнение научных программ странами-источниками происхождения мигрантов-ученых и принимающими странами. В этом случае первые получают возможность продавать на внешнем рынке высокотехнологичные услуги, а вторые покупают эти услуги за деньги, существенно меньшие, чем на внутреннем рынке.
Приведем некоторые примеры такого диалога, характерные, для стран ЕС. Так, например, французская модель со-развития ставит перед собой задачу связать миграцию с содействием развитию стран происхождения иммигрантов, а также облегчить движение мигрантов между странами происхождения и назначения.[38] Данная модель применяется, прежде всего, для стран «третьего мира», она касается и высококвалифицированных специалистов.
Немецкая модель со-развития более подходит для России, так как она специально адаптирована для постсоциалистических стран. Примером двухстороннего соглашения в области миграции высококвалифицированных специалистов между РФ и одной из стран ЕС служит российско-германское межправительственное Соглашение 1993г., согласно которому Россия должна ежегодно по заявкам немецкой стороны направлять на работу-стажировку в ФРГ 2 тысячи специалистов. Однако, в условиях отсутствия должного внимания к этому соглашению на правительственном уровне, оно практически не работает, в противоположность аналогичным соглашениям Германии со странами Прибалтики, Польшей и Венгрией. В целом в ФРГ на стажировку из России направляется не более 200 человек в год.
Как уже отмечалось выше, многие участники исследования из Германии отмечали свой интерес к российскому рынку труда. Перспективность развития «циркулярной миграции» ученых в российско-германских отношениях в этой связи особенно важна с учетом того, что Германия уже значительно обогнала США по количеству обучающихся в этой стране российских специалистов.
Принципы со-развития положены и в основу документов, определяющих сотрудничество России и ЕС в области науки, образования и культуры. Россия и ЕС возобновили в 2003г. Соглашение о сотрудничестве в области науки и технологий. В 2002г. был принят План действий по активизации сотрудничества России и Европейской комиссии в области науки и технологий. Российские ученые имеют возможность участвовать в финансируемых ЕС мероприятиях путем использования инструментов Седьмой Рамочной программы по исследованиям и технологическому развитию.
На саммите Россия-ЕС в Санкт-Петербурге в мае 2003 года была достигнута договоренность об укреплении сотрудничества в целях создания общего пространства науки, образования и культуры. На ее основе в 2005 г. была подписана «Дорожная карта» по общему пространству науки и образования, включая культурные аспекты. Одной из целей, декларированных документом, является «активизация связей и обменов в сфере образования и культуры»[39]. Выделяются приоритетные области сотрудничества: космос, новые материалы и нанотехнологии, науки о жизни, технологии информационного общества, чистая и возобновляемая энергетика. Большое внимание в этой программе уделяется повышению мобильности ученых и академической мобильности. Документ предполагает «проработать весь комплекс вопросов, связанных с мерами по поддержке мобильности исследователей и студентов». В документе ставится также задача: «содействовать интеграции ведущих российских исследовательских организаций и коллективов в европейские исследовательские сети»[40].
Пока наибольшие успехи на данном направлении достигнуты в области упрощения визовых процедур. Дальнейшее развитие указанного «общего пространства» может включать в себя создание эффективного механизма соразвития путем использования позитивных сторон процесса миграции высококвалифицированных специалистов между Россией и странами ЕС. ЕС отстает от США в области науки и высоких технологий, а также имеет нарастающий количественный дефицит ученых. Россия, напротив, сталкивается с проблемой невостребованности молодых ученых. Все это является хорошей основой для партнерства в области миграции ученых и развития совместных программ.
Соответствующие соглашения могут быть достигнуты не только с ЕС, но и с США, в частности, через механизм Российско-Американского инновационного совета по высоким технологиям. Определенное развитие есть и на этом направлении, после первого визита Президента США Барака Обамы в Россию была создана российско-американская комиссия по научным обменам (по стратегии проекты, которые предполагает курировать эта комиссия, вполне подходят под идеи как «циркуляции» так и «со-развития»).
Однако, на существующие в настоящее время в мире практики в области миграции высококвалифицированных специалистов нужно, безусловно, смотреть с точки зрения национальных интересов России. Россия, конечно, должна избежать создание механизмов подобных, работающим как часы в казахстанской программе «Балашак»: обучение или стажировка в залог на квартиру или благополучие оставшихся родителей. Свобода выбора должна остается за человеком. Однако бесплатное пользование интеллектуальными ресурсами, характерное для западного империализма, в современной усиливающейся России должно быть минимизировано. Если механизмы «со-развития» в отношениях с Россией будут часто использоваться в одностороннем порядке, то эту политику вполне можно поддержать в той мере, в какой она приведет к ускорению развития нашей страны, к реализации программ ее модернизации, а не к открытию новых каналов «утечки мозгов» и, что особенно важно к «утечке идей», когда более богатые западный партнер за неадекватную по размерам оплату выкачивает идеи с помощью аутсорсинга из более бедных коллег-ученых другой страны. Риторика «со-развития», включая предлагаемые ЕС планы создания «общих пространств» науки и образования, ни в коем случае не должна вести, как это много раз уже имело место, к односторонним уступкам со стороны России. В связи с этим процесс создания «общих пространств» можно реализовывать лишь на равных условиях, когда ведущие западные специалисты всех областей знаний (без как это было принято исключения так называемых областей применения двойных технологий – сферы, расширенной с подачи США, до слишком больших пределов), также будут выбирать, где им удобней и выгодней работать в Евросоюзе или в России (как это уже случилось в российском хоккее, частично и в российском футболе). При учете значимости «со-развития» и так называемой «циркуляции мозгов», как это прозвучало в ответах большинства участников настоящего исследования, в политике современной России все-таки должна превалировать стратегия возвращения интеллектуалов для постоянной работы в своей стране.
3. Мотивация отъезда интеллектуалов за рубеж
и факторы, препятствующие возвращению
Наиболее частый мотив отъезда – отсутствие работы, низкая зарплата, отсутствие профессиональных перспектив в России. Этот мотив наиболее характерен для «невозвращенцев», превалируя в среде тех, кто уезжал за рубеж в 90-ые гг.[41] Однако этот фактор являлся весьма значимым и для «возвращенцев»-реэмигрантов, т.е. тех интеллектуалов, которые выехали в 90-ые гг., прожили за рубежом более 5 лет и вернулись в Россию. Вот как описывает те тяжелые времена врач, работающий в США: «…единственное, что я, конечно, знал, это то, что в Сибирском государственном медицинском институте наукой заниматься было невозможно. До этого я съездил в Москву к профессору Жданову, лаборатории были совершенно пусты, он мне сказал – «все в твоем распоряжении, единственное что – ни жилье, ни заработок я тебе не гарантирую. Вот стоит оборудование бери и что хочешь делай; там у нас есть запас реактивов, оборудования, вот все, что хочешь, то и делай».
При этом многие опрошенные специально подчеркивают, что проблемы, вызвавшие отъезд, относятся именно к 90-м гг., а, отнюдь не к современной России. Важной причиной отъезда многих ученых за рубеж в 90-е гг. послужил процесс «внутренней утечки мозгов»[42]. Люди теряли работу в науке, так как она недостаточно оплачивалась, поэтому они рассматривали отъезд за рубеж как возможность сохранить профессиональную квалификацию. Так химик из Израиля отметила: «в науке я перспектив уже не видела и вообще к тому времени была вынуждена работать в другой области». Прекращение финансирования привело многих к тяжелому выбору: вообще расставаться с любимой работой или искать ее за рубежом. Реставратор, художник, Финляндия: «…я эмигрировал в связи со сложностями с работой в России, прекращением финансирования, и уехал, когда получил интересное предложение в новой сфере деятельности в Германии».