Но именно эти группы могут стать стратегически важной группой возвращенцев. «Надо приложить максимум усилий для возвращения и трудоустройства в российские университеты экспатриантов с западными степенями. Они станут «агентами изменений» не только содержания обучения и учебных программ, но и стиля обучения, проведения исследований, академического управления и т. д., поскольку в этой области сопротивление старых преподавателей может быть сильнее и, следовательно, реформы могут продвигаться медленнее.[75]»
Привлечение специалистов перечисленных выше категорий позволило бы значительно повысить уровень науки, образования и управления в России на основе лучших мировых методологий и расширить вовлеченность российских интеллектуалов и научных и образовательных организаций учебных заведений в международные проекты (в настоящее время реальная вовлеченность в сотрудничество подобного рода все еще остается на невысоком уровне). Тем не менее, результаты настоящего исследования подтверждают, что эффективным в этой политике будет только сочетание стратегий привлечения как признанной за рубежом интеллектуальной элиты, так и перспективной молодежи и высококвалифированных специалистов, находящихся в середине своей карьеры (отучившихся и/или поработавших в интеллектуальной среде на Западе). Комплексная стратегия по привлечению специалистов всех этих категорий будет точечно и хронологически непрерывно способствовать формированию нового поколения интеллектуальной элиты внутри России, ее международной интеграции и признанию на международной арене.
К сожалению, многие лидеры российской науки как в России, так и за рубежом, являются людьми преклонного возраста, старение научных кадров и разрыв поколений являются наиболее болезненными результатами разрушительных для науки лет. Таким образом, в план мероприятий по возвращению интеллектуалов должны быть заложены различные параметры и дифференцированные меры, направленные на привлечение в страну конкретных групп интеллектуальных элит. В противном случае существует серьезная опасность, что в погоне «за элитарностью», уповая только на привлечение суперэлиты науки, может остаться за бортом (т.е. в этом случае за границей) как среднее поколение, так и перспективная молодежь, что резко снизит в долговременной перспективе эффективность политики академической репатриации.
Принципы реализации
Реализация политики по привлечению квалифицированных кадров должна опираться на следующие организационные принципы:
1. Привлечение кадров только в рамках приоритетных направлений
Мотивировка и детализация: привлечение высококвалифицированных специалистов одновременно по всем направлениям, необходимым для развития науки, технологий и экономики в целом, равносильно кардинальной реорганизации всей научно-производственной и образовательной системы России. Краткосрочный рывок таких масштабов невозможен, прежде всего, ввиду финансовых и организационных ограничений, это задача на длительную перспективу. Концентрация на приоритетных направлениях позволит не только создать «точки роста», но и регулировать процесс — при слишком больших масштабах он может оказаться неуправляемым (например, может усилиться переток специалистов в бизнес, либо может быть спровоцирована новая волна оттока). Кроме того, привлечение специалистов для других, активно развивающихся отраслей экономики, возможно за счет средств заинтересованных компаний и не потребует вмешательства государства.
2. Привлечение работающих за рубежом российских специалистов под конкретные рабочие места и в конкретные регионы (на основе индивидуальных приглашений и контрактов — для «Академиков» и «Профи», на основе открытых конкурсов — для «Профи», «Мастеров» и «Аспирантов»)
Мотивировка и детализация: результаты настоящего исследования показывают, что, с одной стороны, среди российских эмигрантов распространены упрощенные и искаженные представления о рынке труда в России; к тому же они часто плохо ориентируются в целом в современных российских рыночных реалиях. С другой стороны, представители категорий «Академики» и «Профи» эмигрировали либо выехали на временную работу за рубеж именно по индивидуальным приглашениям, поэтому именно такой тип найма, воспринимаемый как надежный и соответствующий статусу, может стать для них стимулом для смены места работы и проживания. Наконец, лейтмотивом многих интервью является «отсутствие гарантий в России», в связи с чем, среднесрочный или долгосрочный контракт может являться существенной гарантией, стимулирующей переезд. Этот принцип во-многом решает и психологическую проблему невостребованности, часто указывавшуюся как одно из серьезных оснований для эмиграции. Наличие семьи также повышает требовательность в отношении гарантированных рабочих мест.
Несмотря на очевидное присутствие элементов клиентелы в процессе поиска работы на Западе, тем не менее, многие эксперты отмечали, что опыт учебы и профессиональной деятельности за рубежом часто приучает к участию в более открытых конкурсных процедурах во время поиска работы либо финансирования для научных исследований, чем это принято сейчас в России. Наличие этой реальной конкуренции особенно важно для целевых групп более молодого поколения («Мастера», «Аспиранты»), настроенных на большую профессиональную мобильность. Проведение открытых конкурсов позволит: а) создать психологически доверительную установку, поскольку речь идет об уже привычном механизме, б) собственно осуществить отбор наиболее квалифицированных кадров, в) создать условия для привлечения и других категорий специалистов, которые могут претендовать на занятие конкурсных должностей (специалисты, проживающие в Российской Федерации, либо даже иностранные специалисты). Многие эксперты акцентировали внимание на том, что уже только создание условий для реальных конкурсов на замещение вакантных должностей в РАН и других исследовательских структурах и университетах, особенно, на руководящие позиции, будет способно значительно интенсифицировать процесс возвращения. Профанация таких конкурсов (когда заранее известно, кто займет должность), до сих пор продолжающаяся в России, является отталкивающим моментов для возвращения интеллектуалов. К сожалению, консервативность и склонность к кумовству руководства ряда ключевых институтов РАН, а также университетов и других ВУЗов России должны заставить государство участвовать в административном регулировании реальной открытости и конкуренции на таких конкурсах (включая возможность участия в них мигрантов и даже иностранцев). Совершенно очевидно, что во многих приоритетных направлениях науки к руководству исследовательскими группами и даже целыми институтами (при условиях честной конкуренции) могут прийти интеллектуалы, работавшие за границей в ведущих научных центрах по направлениям, которые объективно сильней на Западе (это IT и электроника, микробиология и фармацевтика, а также практически все направления экономики, муниципальное управление и большинство прикладных инженерных дисциплин).
Серьезной проблемой при формировании политики стимулировании возвращения интеллектуальной элиты является крайняя степень территориальной концентрации академического потенциала в России: 25% ученых, уехавших за границу, работали до этого в Москве, 20% — в Санкт-Петербурге, 15% — в Новосибирске, т.е. три четверти интеллектуальных мигрантов выезжают из 3 регионов — Московского, Петербургского и Новосибирского[76]. С этой стороны весьма полезен опыт США, которые в послевоенный период начали сознательно формировать широкую сеть региональных университетов (частично спонсируемых правительствами штатов). Подобная сеть могла бы позволить большую гибкость потенциально возвращающимся элитам — в настоящее время большинство региональных центров не обладают ни материальным, ни академическим потенциалом для привлечения «возвращенцев». Развитие подобных центров (в том числе, конечно в новых федеральных университетах) создало бы альтернативы для возвращения и могло бы снизить затраты как для мигрантов, так и для государства (жизнь в двух столицах России значительно дороже, поэтому покупательная способность зарплат ниже, особенно это касается стоимости недвижимости и аренды жилья).
Мотивировка и детализация: наряду с общими соображениями (выпадение хотя бы одного блока из этого цикла ставит под вопрос развитие остальных и снова провоцирует «утечку мозгов» и технологий), серьезные аргументы выявились в процессе анализа данных настоящего исследования. Во-первых, профессиональная невостребованность как один из наиболее важных мотивов эмиграции часто видится респондентами именно как отсутствие отдачи, как невозможность дальнейшего развития и применения проведенных исследований и разработок. Эта психологическая установка должна быть компенсирована демонстрацией и фактическим подтверждением существования полного научно-производственного цикла. Во-вторых, отток кадров из вспомогательных научных специальностей (техники, лаборанты, специалисты по наладке и ремонту сложного оборудования) и из инженерных специальностей был — и остается — еще большим, чем в отношении собственно исследователей. Между тем, подготовка соответствующих специалистов требует времени и затрат, сопоставимых с подготовкой исследователей, а проведение современных исследований без этой категории персонала невозможно (проблема часто отмечалась и многими респондентами). Наконец, именно наличие полного научно-производственного цикла с постоянным практическим обучением должно привлечь и пока недостаточно востребованные российские кадры.