Сравнивая иерархическое описание поведения у Тинбергена с иерархической организацией, которую мы обозначаем здесь как План, мы обнаруживаем тот факт, что высшие уровни, судя по этому описанию, являются не следующими друг за другом во времени, а просто классификационными. Только когда описание Тинбергена достигает уровня завершенных актов, оно приобретает иерархически-организованную последовательность, характерную для Плана. Поэтому мы должны рассматривать относительно дробные, стереотипные, врожденные Планы как основу организации действий в завершающий акт, но сами эти акты располагаются во временной последовательности с помощью какого-то другого механизма. Этим механизмом может быть или соединение в цепь, если следствия одного действия создают ситуацию, необходимую для возникновения следующего действия, или сцепление, если следующее действие возбуждается событиями, которые не обязательно создаются предшествующим актом. Сцепления являются подвижными, цепи — неподвижными, и, хотя Планы вообще могут быть подвижными, врожденные Планы неизменяемы. Таким образом, более крупные единицы поведения, которые просто сцепляются друг с другом, оказываются изменчивыми, подвижными, взаимозаменяемыми по порядку, меньшие же единицы, которые представляют собою цепи, оказываются стабильными, фиксированными и неизменяемыми.
Конечно, всегда трудно разграничить поведение, основанное на Плане, и поведение, основанное на цепи, но простое сцепление обычно легко отличить. Однако часто организмы так хорошо приспособлены к своей естественной среде, что сцепление может иметь внешний вид целе-
Tinbergen, op. cit., p. 110.
86
направленного, намеренного поведения — как будто сама среда может служить частью памяти животного. Это имеет почти такой вид, как если бы План находился не только в организме, но во всем единстве организма со средой. Как далеко можно распространить понятие Плана за границы организма, очевидно, является вопросом метафизических склонностей. Мы попытаемся ограничить наше использование этого термина теми Планами, которые известны организму, были известны или могли быть известны ему, так что мы не будем говорить о поведении, организованном по принципу сцепления, как о части Плана, даже если оно является в высшей степени приспособительным. Тем не менее физическое единство самой среды может быть основой определенной интеграции инстинктивных актов. Например, если постройка гнезда у самца колюшки прерывается дракой, он может вернуться к ней позже, начав ее там, где ему пришлось остановиться, так как гнездо «помнит», где была прервана постройка. Или, говоря иными словами, вид частично построенного гнезда «высвобождает» следующую ступень в его постройке. Таким образом, изменчивость поведения, которой животное достигает на высших, более «стратегических» уровнях, хотя и является приспособительной, все же имеет реактивный, организованный по принципу сцепления характер, совершенно отличный от той изменчивости поведения, которая может быть достигнута разумным человеческим существом.
Третий и последний вывод относительно инстинктивных Планов, который становится очевидным при чтении этологических работ, заключается в том, что даже простейшие животные как в отдельности, так и вместе часто очень разумны в осуществлении одновременно нескольких Планов. Конечно, если рассматривать каждый завершенный акт в иерархии Тинбергена при анализе инстинкта воспроизведения как выражение отдельного Плана, тогда вышеприведенное рассуждение о сцеплениях должно быть принято как описание одного из способов осуществлять несколько Планов одновременно. Однако некоторые дальнейшие примеры могут оказаться интересными.
Земляная оса дает нам хорошую иллюстрацию этого. В соответствии с описанием опытов Берендса, которое
87
даёт Тинберген, самка, когда она должна отложить яйцо, роет норку, убивает или парализует гусеницу, несет ее к норе, откладывает на нее яйцо и кладет ее в норку. Когда из яйца вылупляется личинка и начинает поедать свою пищу, самка приносит к ней несколько мотыльков. Затем она приносит шесть или семь гусениц, после чего закрывает вход в норку и покидает ее навсегда. Этот План откладывания яйца является относительно простым, и детерминирующие факторы при наличии терпения могут быть выявлены для каждой его части. Интересно, однако, то, что земляная оса не работает каждый раз только с одной норкой. Обычно у нее есть две или даже три норки, причем в каждой из них личинка находится на различном уровне развития. Состояние каждой из различных норок детерминирует у пчелы действие, соответствующее данной норке, или можно сказать, что обстановка помогает ей помнить, каким должен быть последующий шаг в осуществлении Плана.
Другим примером является поведение рабочей пчелы в улье. Рабочая пчела реагирует главным образом на проприоцептивные раздражения, или детерминаторы, и делает то, что соответствует ситуации в том виде, как она воспринимается. Ячейка, которая была начата одной пчелой, может быть достроена любой другой. Таким образом, рой как бы выполняет некоторый общественный план, в который каждая пчела, даже матка, вносит свою часть, выполняя свой индивидуальный План. В этом примере ряд индивидуальных Планов координируется через определенный детерминирующий механизм в единый, общий для роя план. Более обычный пример координации отдельных Планов в один общий план наблюдается, когда два животных спариваются. Общие планы животных, однако, более точно можно назвать приспособительными сцеплениями, чем Планами в полном смысле этого слова.
Чем больше мы рассматриваем свойства элементов, детерминирующих поведение, тем больше уважения к ним мы чувствуем за ту подвижность поведения, которую они обеспечивают в приспособлении относительно простых биологических систем. Уровень, разнообразие и сложность проб, которые должны быть использованы для детерминации завершенных актов, возрастают при
88
восхождении по филогенетической лестнице. Например, половое поведение у шимпанзе направляется столь сложными детерминирующими элементами, что они могут достаточно развиваться только при соответствующей демонстрации. До сих пор, однако, организация этих более сложных видов инстинктивного поведения у млекопитающих относительно мало, изучена.
Описание инстинктов, которое, очевидно, в настоящее время принято этологами, имеет много черт, совпадающих с положениями этой книги. Их работа подчеркивает, что конфигурации, гештальты, существуют в области поведения организма, а не только в области восприятия; это указание является существенным для любого описания инстинкта, основанного на Планах, а не на цепях или простых сцеплениях рефлексов.
89
Глава VI
ДВИГАТЕЛЬНЫЕ УМЕНИЯ И НАВЫКИ
Представьте себе на момент домашний проигрыватель для пластинок. Это машина, имеющая заданную программу, которой она следует, если соответствующим образом пущена в ход. Машина может выполнять стандартное действие смены пластинок, когда возникают соответствующие «раздражители», например когда рычаг находится достаточно близко от оси вращения или когда нажимается определенная кнопка—осуществляется обычное действие смены пластинки. Имеется даже «орган чувств», различающий десятидюймовые и двенадцатидюймовые пластинки, есть также и эффекторы, которые ставят следующую пластинку на место и осторожно опускают звукосниматель на звуковую бороздку пластинки. Все действие в целом, без сомнения, непроизвольно, ибо, как бы мы ни проклинали машину за неспособность проиграть именно ту пластинку, которую мы хотим, мы не изменим последовательности ее действий. Постоянное действие смены пластинок закреплено в машине, заперто в ней и никогда не может руководить действиями какой-либо другой машины.
Однако пластинка, проигрываемая машиной, также является программой. Это программа, которая направляет маленькие движения иглы и одновременно большие и слышимые движения мембраны громкоговорителя. Запись на пластинке — это передаваемая программа. Она может проигрываться на любой из большой группы различных машин подобного типа. Машины, которые могут использовать передаваемые программы и употреблять их наряду с другими сходными машинами, несомненно, являются более подвижными, чем те, которые не обладают подобными возможностями. Фиксированный цикл работы механизма, меняющего пластинки, делает его значительно менее подвижным, чем звукосниматель, который может выполнять бесконечное чис-
90
ло различных комплексов движений. Способность передаваться—это чрезвычайно важная особенность программы, или Плана. Передаваемые программы не ограничиваются миром техники; хромосома является примером передаваемой программы в биологической форме. На уровне поведения, конечно, передаваемые Планы играют центральную роль в наших процессах обучения.
Навыки и умения—это Планы, которые вначале были произвольными, но превратились в относительно неизменяемые, непроизвольные, автоматические. Когда План, регулирующий последовательность сложных действий, в процессе длительного заучивания становится фиксированным, он в значительной степени функционирует так же, как врожденный План в инстинктивном поведении. Описания условий, при которых различные компоненты сложных навыков будут пущены в ход, являются в значительной степени одними и теми же в обоих случаях. Новая проблема, которую мы должны рассмотреть, когда мы переходим от инстинктов к навыкам и умениям, касается выяснения того, как заученные Планы автоматизируются.
Когда взрослый человек приступает к овладению каким-либо новым умением, обычно он начинает с сообщаемой ему программы инструкций. Другое лицо на словах или на примере сообщает более или менее схематически, что этому человеку сделать. Но простое знание основной стратегии действия в словесной форме не означает, что учащийся может правильно разработать и осуществить тактику действий, чтобы с первой же попытки выполнить План. Например, когда человек учится летать на самолете, он начинает с получения Плана от своего инструктора1. План — или грубое, символичес-