Кроме твердой воли и блестящего образования Николай Александрович, по мнению С.С. Ольденбурга, обладал всеми природными качествами, необходимыми для государственной деятельности, прежде всего, огромной трудоспособностью. В случае необходимости он мог работать с утра до поздней ночи, изучая многочисленные документы и материалы, поступавшие на его имя (кстати говоря, он охотно занимался и физическим трудом — пилил дрова, убирал снег и т. п.).[16]
Если свести показатели экономики воедино, то царствование Николая II — период высоких темпов экономического развития России. По исследованию С.С. Ольденбурга, за 1885-1913 промышленная продукция выросла в пять раз, превысив темпы промышленного роста наиболее развитых стран мира. Была построена Великая Сибирская магистраль, кроме того, ежегодно строилось 2 тыс. км железных дорог. [17]
Николай II согласился с экономической программой С.Ю. Витте, стремившегося укрепить могущество России, не затрагивая основ самодержавия. По инициативе Витте, началось строительство Великой Сибирской железной дороги (Транссибирская магистраль). В 1905 г. эта магистраль, протяжённостью в 7 тыс. вёрст была сдана в эксплуатацию. Транссиб сыграл огромную роль в переселенческом движении и активизации русской внешней политики на Дальнем Востоке, по указанию исследователя.
С.Ю. Витте предпринял ряд мер, направленных на повышение доходности государственной казны и стабилизацию рубля. С.Ю. Витте проводил политику протекционизма отечественной промышленности. Также ему удалось добиться активного торгового баланса за счет установления протекционистских таможенных тарифов. Конвертируемость рубля способствовала притоку иностранных инвестиций. Система протекционизма способствовала развитию отечественной промышленности.
Но в экономике существовали и определённые проблемы. Диспропорции между уровнем развития капитализма в промышленности и сельском хозяйстве постоянно увеличивались. Основная часть российского крестьянства традиционно замыкалась в общинной среде, была лишена права собственности на землю, которая находилась в коллективном владении. Община гарантировала крестьянину социальную защищённость, но она не способствовала проявлению хозяйственной инициативы, мешала наиболее способным, трудолюбивым людям вырасти в крепких хозяев. Решение этой проблему взял на себя П.А.Столыпин. Результатом его реформ явились: подъём экономики, сельское хозяйство приобрело устойчивый характер, увеличилась покупательная способность населения. Данные факты, по мнению С.С. Ольденбурга, свидетельствовали об умении императора выбирать людей на ответственные должности.[18]
Если в экономике Николай II «оставил распоряжаться» сначала Витте, а позднее Столыпину, то в политике проводились мероприятия, в которых император принимал непосредственное участие. «К началу ХХ века в России в целом сложилось несоответствие между существующей государственной системой и общественными устремлениями. Существовавшая строгая административная вертикаль власти вела к тому, что все, так или иначе, замыкалось на самого Монарха».
В России складывается такая политическая ситуация, при которой ни одна из политических и сословных сил не поддерживали безоговорочно самодержавие. Императору Николаю II приходилось все время лавировать между этими силами и группами, не допуская господства одной из них над другой, и в то же время ища с ними компромиссы во имя целостности, спокойствия и единства России. Большая часть общества грезила о «свободном» и «демократическом» будущем. Как отметил С.С. Ольденбург, всем казалось, что царская власть мешает России совершить прыжок в это будущее, поэтому общество мечтало о революции.
Император чувствовал свою ответственность за волнения рабочих. Был принят ряд мер об улучшении условий труда и сокращении рабочего дня.
Вот как комментирует С.С. Ольденбург Манифест 17 октября 1905 г., «дарующий населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов»: «Государь, принимая свое решение, думал, таким образом, не об устранении непосредственной опасности, — Он считал, что власть могла силою подавить движение — а о том, как дальше строить русскую жизнь при обнаружившемся разладе между властью и широкими кругами — огромным большинством общества, если и не большинством народа».[19]
А вот комментарий к принятию Манифеста 3 июня 1907 года о роспуске Государственной думы, о времени созыва новой думы и об изменении порядка выборов в Государственную думу и о завершении первой революции в России: «Государь, как был, так и остался верховным вождем страны. Он вывел ее из войны и смуты, и манифестом 3 июня Он довел до конца «великое дело преобразования»: в России утвердился новый строй — Думская Монархия».[20]
Император проявлял «неподдельную заботу о своем народе». Непосредственно по инициативе императора были приняты меры по улучшению системы здравоохранения. Это касалось увеличения числа врачей (до 33 тысяч) и доступность этой системы для населения: медицинская помощь во всех государственных и земских медучреждениях по месту жительства была бесплатной, на что указывал в своём исследовании С.С. Ольденбург. Именно при Николае II в России появилось то, что вошло сейчас в привычку – родильные дома и станции скорой помощи, женские консультации и молочные кухни, участковые врачи и больничные листы. Главным свидетельством успешности политики царского правительства в сфере здравоохранения служит увеличение численности населения империи со 129 млн. человек в 1897 г. до 179 млн. человек в 1915 г. «Не менее динамично развивалась» и сфера образования. С.С. Ольденбург отмечал стремительный рост числа учебных заведения на всех уровнях в период правления Николая II. Был проявлен интерес к женскому образованию. На докладе тульского губернатора о желательности более широкого привлечения девочек в народные школы он поставил пометку: «Совершенно с этим согласен. Вопрос этот чрезвычайной важности». Было утверждено положение о женском Медицинском институте.
Интерес касался всех сфер жизни общества. Это относится и к культуре.
В Нижнем Новгороде была проведена всероссийская выставка. Намеченная еще при Александре III, эта выставка должна была показать достижения русского хозяйства за последние четырнадцать лет. Как пишет С.С. Ольденбург, нижегородская выставка несомненно сыграла свою роль «в самопознании России».[21]
Автор научно-публицистического труда замечает: «Чрезвычайной важностью для государя был вопрос внешней политики. Он старался любой конфликт урегулировать мирным путём. Это ему удалось сделать, посетив Францию и обсудив положение франко – русского союза. Государь, с первых дней своего царствования стремившийся превратить франко - русский союз из орудия «реванша» в орудие европейского замирения, решил обставить свою поездку рядом условий, смягчавших ее политический характер» Так же в 1897 году Государь посетил Варшаву. Этому предшествовало несколько мер, «свидетельствовавших о его желание смягчить ту вражду, которая господствовала в русско-польских отношениях после восстаний 1830-1831гг. и 1863 г. (например, был отменен в Западном крае налог с землевладельцев польского происхождения, введенный после восстания 1863 г.)».[22]
На время правления Николая II пришлось сразу две крупные войны. В каждой он проявил себя по-разному, по мнению С.С. Ольденбурга.
Государь «в полной мере сознавал» все историческое значение «большой азиатской программы». Он верил в русское будущее в Азии и последовательно, упорно прокладывал пути, «прорубал окно на океан» для Российской Империи. Преодолевая сопротивление и в своем ближайшем окружении, и в сложной международной обстановке, Император Николай II на рубеже ХХ-го века был главным носителем идеи имперского величия России.
С.С. Ольденбург подчеркнул, что «государь не любил войну; Он даже готов был отказаться от многого, если бы этой ценой действительно удалось достигнуть «мира во всем мире». Но Он также знал, что политика капитуляций и «свертывания» далеко не всегда предотвращает войну». Тому свидетельствуют Гаагские мирные конференции. 1-я Гаагская мирная конференция, проходившая в мае – июле 1899, была созвана по инициативе Николая II. Результатами конференции явились запрещение применения на поле боя отравляющих веществ и использования разрывных пуль «дум-дум», а также пятилетний мораторий на бомбометание с воздухоплавательных аппаратов.
На 2-й Гаагской мирной конференции 1907 присутствовали представители 44 государств и был выработан (но в конце концов отвернут) ряд предложений по разоружению[23].
«С давних пор — еще с 1895 г., если не раньше — Государь предвидел возможность столкновения с Японией за преобладание на Дальнем Востоке. Он готовился к этой борьбе, как в дипломатическом, так и в военном отношении». И сделано было не мало: соглашением с Австрией и восстановлением «добрососедских» отношений с Германией, Россия себе обеспечивала тыл. Постройка Сибирской дороги и усиление флота давали ей материальную возможность борьбы»
«Государь сделал все от Него зависевшее для доведения войны до непостыдного конца. Внутренние смуты в сильной степени парализовали русскую мощь». Отказаться вообще от ведения переговоров было невозможно и по международным и по внутренним условиям, заметил С.С. Ольденбург.