Н. Ф. Андрейченко > А. Е. Волков > Г. А. Давыдова > А. В. Дементьев > Ф. Ф. Дудырев > Г. Г. Копылов > С. Б. Крайчинская > Ю. Н. Теппер Аннотация (стр. 15 из 43)

Но это все — вранье, поскольку здесь категория системы сведена к категории структуры. И фактически определяется не категория системы, а категория структуры.

А что здесь не учтено? Здесь отсутствуют процессы. Причем отсутствуют не случайно. Я это буду дальше обсуждать, поскольку для оргуправленца это есть проблема номер один. Он с одной стороны, как оргуправленец, должен действовать, он может свое учреждение или коллектив разрезать на части, может собрать, может трансформировать, изменить. Он, оргуправленец, думает, наверно, что он может и людей на части разрезать, хоть так, хоть эдак. И часто он и пытается это делать.

И в этом смысле оргуправление есть конструктивно-техническая деятельность. Но при этом они же, оргуправленцы, слуги народа и должны быть заинтересованы судьбой народа и организацией коллектива. Значит, они не имеют права резать просто так. Они должны резать так, как можно, как люди допускают. А для этого им нужны естественнонаучные знания, которые отвечают на вопрос: какие процессы происходят?

Вот это обстоятельство было заложено в эти структурные схемы, и этим категория «система» отличается от категории «структура» — наличием процессов.

Сейчас я буду обсуждать следующий шаг. Нужно так изменить и трансформировать категорию «структура», чтобы получать представления в процессах, происходящих там.

Но прежде, чем я буду это обсуждать, задайте себе вопрос, а зачем оргуправленцу знать процессы и в каких ситуациях это надо знать? И какие?

Итак, мы можем представлять как систему объект, когда это нам нужно, а можем не представлять как систему. Вот только это я обсуждаю.

Но я хочу понимать, а что это значит, когда я говорю: представляю магнитофон как систему? Это значит, что я должен выделить в нем рамку целого и задать функции. Тогда я буду говорить — для записи и воспроизведения звука.

Потом я должен буду выделить его составные части, или иначе говоря, его разобрать, потом сложить.

И в этом смысле я бы отвечал, что система оргуправленца — это там, где он может управлять и имеет соответствующие приводные ремни, рычаги и каналы информации.

Покончил я с первым понятием системы, где происходит редукция к понятию «структура». И на вопрос: чего здесь не было, — я отвечаю: «Того, что Лавуазье с компанией сознательно не заложили — процессов».

И вроде бы, XX век отвечает на этот вопрос негативно, он говорит: именно процессы и нужны. Понятие системы, редуцированной к структуре, не работает.

А теперь — как их туда ввести?

Итак, есть вот эта структурная схема (Схема 16), здесь она прорисована пятью разными способами.

Значит, мы берем схему и интерпретируем ее:

— один раз в одну плоскость — в процессы;

— а второй раз интерпретируем в плоскость функциональных структур;

— третья плоскость — плоскость структур связей;

— четвертая — организованности материала, или морфологии;

— и пятая — это материал.

При понимании мы должны эту схему как бы отнести к пяти разным действительностям. Обратите внимание: я различаю «действительность» и «реальность». Реальность — это то, что происходит в пространстве нашей жизнедеятельности и мыследеятельности. А «действительность» — у меня в мышлении появляется. Я на схемы смотрю и спрашиваю: «А что тут изображено, на этой схеме?» И отвечаю: «Процессы, как полковник учил; потом функциональные структуры — в другой плоскости; потом структуры связей — в третьей».

Итак, пять плоскостей и соответственно пять способов понимания и осмысления.

Как в обычных часах. Это часы — показывающие часы, или часы — показывающие минуты, или часы — показывающие секунды? У меня на часах три стрелки, они бегают в разных режимах, и только в одной морфологии все это соотнесено. Значит, мои часы есть, по крайней мере, тройная система: для часов — одна, для минут — другая, для секунд — третья.

То же самое я говорю о каждой системе: всякая простая система имеет пять плоскостей действительности и пять интерпретаций.

Мне важно подчеркнуть, что каждая из этих действительностей живет по своим объективным законам. Процессы разворачиваются в одних закономерностях, функциональные структуры — в других закономерностях, структуры связей — в третьиx, организованности материала — в четвертых, и материал, субстрат, — в пятых.

Если все это живет в своих закономерностях, тогда надо для каждой системы действительности строить свою систему языка и свое описание. Если я хочу описывать процессы — один язык, скажем, язык дифференциальных уравнений; если я описываю функциональные структуры, то я туда с языком дифференциальных уравнений соваться уже не могу, это все бессмысленная работа, и надо знать, что такое функции. Это все очень сложные вопросы.

Итак, оргуправление — это невероятно сложно. Но в этом анализе системы и заключается работа оргуправленца, в этом суть ее.

Надо строить пять языков и пять описаний. Теперь я могу сказать: системное представление объекта возникает тогда, когда в любом реальном объекте я могу выделить сначала процессы, потом функциональные структуры, потом структуры связи, потом организованности материала, потом сам материал. И опишу все это как разное. Теперь я должен соотнести эти пять описаний, и они должны соответствовать. Тогда, значит, я и получил системное описание объекта.

(Методология и философия организационно-управленческой деятельности: основные понятия и принципы).

Системный подход.

Основное утверждение, характеризующее системный подход: специфически системные проблемы возникают только тогда, когда мы имеем несколько принципиально разных представлений одного объекта. Пользуясь различением объекта и предмета, я могу сказать более точно и перевести выражение «принципиально разные» на язык эпистемологических характеристик: системные проблемы возникают тогда, когда мы имеем объект (реально данный или подразумеваемый), зафиксированный в нескольких разных предметах, и мы должны их соединить либо в ходе нашей практической работы, либо теоретически, в предположении, что эти разные предметы описывают один «объект» изучения.

Следовательно, любая ситуация, в которой перед инженером, практиком или теоретиком встает задача соединения и соотнесения друг с другом нескольких разных предметов, с этой точки зрения является системной ситуацией, требующей системного подхода.

Обычно раньше, когда я хотел наглядно выразить и представить эту ситуацию, то рисовал схему (Схема 17):

На схеме обозначено несколько разных форм фиксации объекта ¾ (А), (В), (С), сам подразумеваемый или полагаемый нами объект Х и связки между формами знания, фиксирующими разные «стороны» этого объекта, и самим объектом. Таким образом, объект включен в несколько разных предметов.

К примеру, когда возникает ситуация, что «один и тот же объект» мы описываем один раз социологически, другой раз психологически, третий ¾ логически, а на практике имеем дело с одним объектом и должны, следовательно, рассматривать один объект, и нам приходится в силу этого каким-то образом соотносить социологические, психологические и логические представления, получать единую, хотя и сложную внутри себя картину объекта, то это, на мой взгляд, и является простейшей специфически системной ситуацией и вместе с тем специфически системной задачей. Во всяком случае, именно так возникли эти проблемы и задачи, насколько я представляю, у Лейбница и Кондильяка, и как таковые развертывались они дальше.

Системная проблема.

Реально сущность системной проблемы состоит в том, что мы имеем несколько разных предметов, соответственно ¾ несколько разных представлений объекта, и, в принципе, эти предметы и эти представления не соотносимы друг с другом, ибо каждый из них существует в своем особом «предметном пространстве». Есть, к примеру, социологические факты и объекты, есть психологические факты и объекты, и есть логические факты и объекты. И нет логико-психолого-социологического объекта. Но на уровне практической деятельности и инженерии мы, наоборот, реально имеем дело всегда с объектами этой практики или инженерии, не разделенными и не разнесенными по ведомствам логики, психологии, социологии и чего-то еще. И, следовательно, хотим мы или нет, мы должны объединять все это вместе. И именно в этой ситуации, когда мы имеем несколько разных предметных представлений и предполагаем, что им всем соответствует один целостный объект, когда мы должны использовать все эти представления вместе, тогда мы и начинаем говорить, что наш объект есть система, имея в виду тот банальный и первоначально очевидный факт, что он представлен в нескольких разных изображениях, что их нужно брать и рассматривать как одно целое, но при этом простое механическое соединение и объединение их невозможно, поскольку эти представления идут «по разным ведомствам». Тогда-то мы и начинаем решать задачу, как все эти представления собрать, соединить и трансформировать так, чтобы получить единое изображение объекта.

Способов, какими начинают соединять эти представления, есть много разных (хотя правильными среди них являются только очень немногие).

Системное представление объекта.

Системное представление объекта, если характеризовать условия его происхождения, возникает тогда, когда мы имеем несколько разнопредметных изображений одного объекта и по условиям практической деятельности должны соотносить и объединять эти предметы друг с другом. Поэтому системные проблемы и задачи ¾ это проблемы и задачи, ориентированные не на объекты, а на предметы во всем наборе их блоков и элементов, которые мы должны соотнести и связать. Поэтому же я утверждаю, что характеристика системных проблем и системных задач не может быть сведена к характеристике систем как объектов. Другое дело, что условием соотнесения этих предметов друг с другом, как выясняется, является создание такой новой онтологии или такого нового модельного представления объекта, в котором или через которое можно эти предметы соотнести и связать. Но это уже вторичный и притом частный момент.