Схема Б[18]
Обращение к книге пророка Иеремии
Авторы Нового Завета, а также другие представители раннего иудеохристианского движения часто обращались к книге пророка Иеремии. В Новом Завете есть более сорока не вполне точных цитат из книги Иеремии; в основном их можно найти в книге Откровение – в отрывках, где говорится о суде и благословении. Вот лишь несколько примеров того, как книга Иеремии используется в книге Откровение: Иеремия 50:8 – в Откровении 18:4; Иеремия 50:32 – в Откровении 18:8; Иеремия 51:49, 50 в Откровении 18:24.
В текстах Евангелий служение Иисуса изображено по подобию служения Иеремии. Это утверждение в какой-то мере может обосновываться тем обстоятельством, что некоторые современники Иисуса усматривали сходство между тем и другим (ср. Матфея 16:13-14). Такие темы, как Храм (его очищение), суд, оставление Богом Своего града (Матфея 23:37-24:1), а также роль толпы (избавление Иеремии, но осуждение Иисуса), объединяют Писания Нового Завета с книгой пророка Иеремии и показывают нам, как ее толковали во времена апостолов.
Далее в этой работе я более подробно буду говорить о том, что читатели могут совершенно несхожим образом истолковать один и тот же текст. Наиболее ярким примером в этой связи является трактовка Иеремии 18:1-6 в Послании Павла к римлянам. Иеремия видит горшечника, который заново вылепливает глиняный горшок после того, как горшок развалился в его руках. Разумеется, объяснение этой метафоры приводится в той же главе. В Иеремии 18:7-10 речь идет о коллективной и личной ответственности (народов и их вождей соответственно) за исполнение закона Божьего, дабы исполнились обещания Божьего благословения. Кроме того, в этом тексте Бог обещает, что если они отвратятся от греха, то Он отвратит от них Свой справедливый суд. Следует отметить, что Павел дает этой метафоре совершенно иное толкование. Он строит свое возвышенное учение об избрании-предопределении (Римлянам 9:10-23) на основании той же фундаментальной идеи всевластия Бога. Бог предстает перед нами Всевластным Господом и в том и в другом случае: в толковании, данном Самим Богом в книге пророка Иеремии, и в толковании, данном Его апостолом в Послании к римлянам.
Отрывок Иеремия 17:19-27 новозаветные авторы рассматривают и интерпретируют только в контексте идей 5-й главы книги Второзакония и 20-й главы книги Исход. В Евангелии соответствующие отрывки используются в освещении противостояния между Иисусом – истинным Равви-Мессией – и многими из тех, кто представлял раввинскую власть в Его дни.
Прежде всего Иисус вступает в конфликт с раввинскими властями, фактически нарушая их предписания, касающиеся предметов, о которых говорится в книгах Исход 20:8-11, Второзаконие 5:12-15 и Левит 23:3. Это явствует из 12-й главы Евангелия от Матфея, где сказано, что Иисус позволил Своим ученикам срывать колосья, чтобы они могли утолить голод. При этом, оправдывая учеников, Иисус опирается на Писание как на высший авторитет (Матфея 12:1-8).
Далее в той же главе Иисус исцеляет в синагоге, как Он уже поступал и раньше, что, в свою очередь, провоцирует конфликт с раввинскими властями (Матфея 12:9-14). А в четвертом Евангелии Иисус повелевает исцеленному взять и нести свою постель, на которой долгие годы его носили другие люди (Иоанна 5:9-18).
Ранняя Церковь
Аллегорический метод глазами критиков
Луис Беркхоф пишет: «Климент Александрийский первым применил метод аллегории в толковании Нового Завета, а также Ветхого. Он выдвинул принцип, согласно которому все Писание следует понимать в аллегорическом смысле»[19]. В какой-то мере Беркхоф и многие другие противники аллегорического метода правы, однако следует отметить, что Климента и других раннехристианских толкователей нельзя считать «аллегористами в чистом виде».
Герменевтические методы, опирающиеся на аллегорическое толкование, не лишены логики и библейского основания; в свое время эти методы не представлялись столь сомнительными, как в наши дни. Справедливости ради нужно отметить, что на протяжении всей истории Церкви толкователи более или менее часто применяли как аллегорический, так и буквальный метод интерпретации библейских текстов[20]. Таким образом, и в творениях апостольских Отцов, и в трудах современных толкователей можно найти примеры как аллегорического метода, так и буквального понимания библейских текстов.
И все же не может быть никаких сомнений в том, что Климент[21] предпочитал аллегорическую трактовку текста буквальной. «… По словам Клемента, епископа римского, алый цвет веревки, которую вывесила Раав в Иерихоне, чтобы дать знак соглядатаям Иисуса Навина, предзнаменовал кровь Иисуса»[22]. Еще один документ того времени содержит примеры характерных для данной эпохи аллегорических толкований: «… Послание Варнавы (12:1-7) в двух текстах Ветхого Завета усматривает прообразы креста Христова: это распростертие рук Моисея, даровавшее Израилю победу над Амаликом (Исход 17), и медный змей, которого Моисей вознес в пустыне (Числа 21; Иоанна 3:14)»[23].
Александрийская и антиохийская школы
В эпоху ранней Церкви наибольшим влияниям пользовались две школы толкования. Представители александрийской школы, продолжая традицию Филона, который, в свою очередь, наследовал идеи Платона, делали упор на аллегорическом (скрытым) смысле библейских текстов[24]. Средний платонизм дал христианским авторам, таким как Иустин Мученик, Татиан, Климент Александрийский и Ориген[25] то, что, по их убеждению, было наилучшим орудием толкования и защиты учения Писания и церковного предания… Подобно Филону, они считали, что истина не может противоречить другой истине; они были убеждены: все, что рационально обосновано в рассуждениях Платона, должно полностью согласоваться с христианским откровением[26]. Таким образом возникла ситуация, когда отличить иудейские методы толкования от греческих стало невозможно.
МЕССИЯ 
ПРОРОК СВЯЩЕННИК ЦАРЬ 
, рай), отражающий четыре принципа толкования Библии; этот термин образован от заглавных букв в названиях данных принципов, а именно: пешат (буквальный смысл), ремез (аллегорическое значение), деруш (агадическое или галахическое толкование) и сод (мистический смысл). В книге «Зохар» также упомянуты следующие семь вариантов четырех упомянутых принципов (iii. 202 a, Амстердамское издание): (1) буквальное значение, (2) мидраш, (3) аллегория, (4) философская аллегория, (5) числовое значение букв, (6) мистическая аллегория и (7) высшее вдохновение. Что касается последнего термина, то можно отметить, что часть своих толкований Филон считал «вдохновленными свыше»[13]. Первые христиане из иудеев, судя по всему, пользовались большинством, если не всеми упомянутыми принципами иудейского толкования; однако делали это они с учетом одного основополагающего принципа: книги формирующегося канона еврейской Библии, равно как и свои писания, они читали и толковали в свете истины о том, что в центре этих Писаний – Мессия, Пророк, Священник и Царь.
