"Доказывая, что сей (Иисус) есть Христос..." - т.е. Мессия, обетованный иудеям и ими ожидавшийся. Эти доказательства апостол приводил, без сомнения, от Свящ. Писаний, извлекая из него все пророчества, указания и обетования о Мессии и сличая их с событиями и исполнением в жизни Иисуса Христа. Сила его доказательств и вообще его слова, исходившая от непоколебимо убежденной и окрепшей в вере во Христа души, была так велика, что до отчаяния обезоруживала - (συνέχυνε) иудеев, не знавших ни что отвечать, ни что делать на неопровержимые доказательства Павла.
"Ученики же...", т.е. христиане дамасские... спустили его по стене, т.е. города, о чем рассказывает и сам Павел 2Кор. XI, 34.
"Савл прибыл в Иерусалим..." Παραγενόμενος δέ ο Σαυ̃λος... - точнее слав.: пришел же Савл... Прибыв же в Иерусалим, Савл старался... По словам самого апостола (Гал. I, 18), это было уже три года спустя после его обращения (у Дееписателя - "довольно времени" - 23 ст.), включая в это время и пребывание в Аравии. О самом пребывании в Иерусалиме Павел сообщает краткие сведения (Гал. I, 18-24). Сюда ходил он затем, чтобы повидать Петра, у коего пробыл около 15 дней. Других апостолов он не видел, только еще Иакова, брата Господня. Из Иерусалима отправился в страны Сирии и Киликии. Дееписатель дополняет рассказ Павла ценными подробностями. Так, у него узнаем, что Павел, по прибытии в Иерусалим, старался пристать к ученикам, т.е. Христовым, христианам, но эти, из боязни и недоверия к нему, сторонились от него. Им казалось маловероятным, чтобы такой жестокий гонитель Церкви вдруг стал рабом Христовым, и склонны были подозревать здесь простую хитрость или шпионство со стороны Савла. Конец этим подозрениям положил Варнава, пользовавшийся большим уважением первохристианского общества (IV, 36-37), который и ввел Савла в общество апостолов и учеников Господних. Церковное предание говорит, что он и прежде был знаком с Савлом, вместе воспитывались они в школе Гамалиила, и даже после того, как Варнава сделался учеником Господа (одним из LXX), видались друг с другом и препирались о Христе, но Савл оставался упорен до события с ним на пути в Дамаске (Чет.-Мин. 11 июня).
"Взяв его, привел к Апостолам..." - приняв его, привел к Апостолам неопределенное выражение, позволяющее разуметь здесь только двух апостолов, Петра и Иакова, коих упоминает Павел (Гал. I, 19). Почему Савл не виделся с другими апостолами? Может быть, потому, что в то время их не оказалось в Иерусалиме, они были на проповеди по разным городам и весям. Из дальнейших повествований Дееписателя о Петре (32 ст. и д., X гл., XII, 17) видно, что и верховные апостолы не постоянно пребыли в Иерусалиме.
Савл не скрывается в Иерусалиме, но открыто и смело проповедует Господа, вступая в состязания с противниками, которые и здесь, как в Дамаске, решили убить его. Дееписатель говорит, что это были "Еллины", т.е. еллинисты, иудеи из стран языческих, говорившие греческим языком. Как сам еллинист, по происхождению из Киликийского Тарса, Павел и обращается с проповедью особенно к еллинистам, как более сродных его духу и менее закоснелым в чисто еврейских предрассудках.
"Братия... - т.е. иерусалимские христиане, принявшие, наконец, Савла, как брата, - отправили его в Кесарию..." Из XXII, 17-21 узнаем, что Сам Господь повелел Савлу оставить Иерусалим. Это повеление, очевидно, совпало с намерением еллинистов убить Савла, и братия, отправившие его в Кесарию, вместе и избавляли его от убийц, и помогли ему исполнить повеление Господне.
Из Кесарии (Стратоновой, см. прим. к VIII, 40) Савл оправляется в Тарс. Сам Павел в Гал. I, 21 - говорит кратко, что из Иepycaлима в этот раз он путешествовал в страны Сирские и Киликийские, что вполне согласно с рассказом Дееписателя. Путь апостола по обоим этим указаниями, взаимно восполняющим одно другое, может быть представлен так: из Иерусалима Савл препровожден был прежде всего в Кесарию и отсюда, сухим путем через Сирию, продолжал путь в Киликию, вероятно, по береговой дороге вдоль моря, избегая Дамаска. Возможно, что в одном из прибрежных городов сирийских он сел на корабль и достиг Тарса морем, что было более удобно. Благодаря этому путешествию и пребыванию Павла в Киликии, основались первые христианские общины в посещенных им местах (ср. XV, 23).
"Церкви же... были в покое...", чему, несомненно, много способствовало обращение главного гонителя ее. Насколько вера Христова к этому времени была распространена, видно из того, что церкви упоминаются по всей Иудее, Галилее и Самарии.
"Назидаясь..." - οικοδομούμεναι... - слав.: созидающеся, т.е. организуясь, устраиваясь, совершенствуясь и внешне и внутренне.
"И при утешении от Св. Духа умножались..." - καί τη̃ παρακλήσει του̃ Αγίου Πνεύματος επηθύνοντο. Утешением Св. Духа - то же, что - милостию Божиею, в данном случае являвшей себя в обильных знамениях и чудесах благодати Святого Духа. О двух таких чудесных значениях тотчас и повествуется далее, как бы в подтверждение сказанного.
"Случилось что Петр, обходя всех, пришел..." - εγένετο δε Πέτρον διερχόμενον διά πάντων, κατελθει̃ν..., - точнее слав.: "бысть Петр посещающу всех, снити..." Русский текст, к сожалению, и здесь допускает свой обычный пересказ, а не перевод данного места, которое проще и точнее переводится так: случилось же Петру, проходящему по всем (церквам), сойти...
Выражение - κατελθει̃ν - снити, сойти, спуститься - указывает на менее возвышенное положение Лидды по сравнению с Иерусалимом, подобно тому, как в выражении об Иерихоне (Лк. X, 30).
Весьма важно упоминание посещения Апостолом Петром тогдашних христианских общин Палестины. Несомненно, и другие апостолы имели этот обычай в целях лучшего утверждения в вере обращенных, разрешения возникавших вопросов жизни и т. п.
"К святым, живущим в Лидде..." - т.е. христианам города Лидды, недалеко от моря, близ Иоппии, к северо-западу от Иерусалима.
Эней - не видно - был ли он христианин до своего исцеления, или нет. Вопрос этот не напрасный, как не напрасно далее исцеленная Петром Тавифа называется ученицей. Греческое имя Энея дает заключить, что он был во всяком случае еллинист. Знаменательно, что, исцеляя расслабленного, Петр не спрашивает его о вере в Иисуса Христа, а прямо дарует ему исцеление, очевидно, или прозревая готовность его к этой вере, или питая надежду самым этим исцелением возбудить в нем веру.
"И видели его все", т.е. исцеленным, которого прежде знали расслабленным.
"В Сароне..." С именем Сарона известны и местечко, и долина, прилегающая к морю (от Кесарии Стратоновой до Иоппии), плодоносная и потому густо населенная. Возможно разуметь здесь и то, и другое.
"В Иоппии..." - ныне Яффа, древний торговый приморский город к северо-западу от Иерусалима.
"Ученица", т.е. христианка. Была ли она девица, или вдовица, или замужняя, из рассказа не видно. Возможно, что это была вдовица, судя по благотворениям преимущественно вдовицам (39 ст.).
"Тавифа, что значит Серна..." - это было не прозвище, а собственное женское имя, встречающееся и у греков, и у Флавия, и у раввинов. По своей красоте, грациозности и выразительности глаз серна вообще у восточных народов являлась символом женской красоты, почему и сделалась собственным женским именем, подобно мужскому - Лев. "В те дни...", когда Петр находится в Лидде.
"Ученики...", т.е. христиане, опечаленные смертью столь добродетельной женщины. Для чего было посылать к Петру уже после смерти Тавифы? Очевидно, посылавшие питали некоторую, может быть, смутную надежду, что Тот, Кто воззвал и четверодневного Лазаря из гроба, может подобное же чудо совершить и опять через достойнейшего ученика Своего.
"Петр выслал всех вон..." - (ср. Мф. IX, 24-25; Мк. V, 40; Лк. VIII, 54), чтобы не смущаться никакими внешними впечатлениями и всецело отдаться молитве о воскрешении умершей.
"У Симона кожевника..." - по всей вероятности, христианина.
В Кесарии - см. VIII, 40, прим.
Из полка, называемом Италийским..., т.е. полка из пригородных италийцев, в отличие от воинов, набиравшихся на службу из туземцев. Кесария была резиденцией римских прокураторов Палестины, почему при них и состоял особый полк из природных римлян или италийцев, как людей более надежных и искусных. Вероятно, и Корнилий, сотник этого полка, был тоже природный римлянин или италиец. И во всяком случае, он не был даже иудейским прозелитом, а был просто язычник доброй души и природно-благочестивой настроенности (ср. ст. 28, 34 и до XI, 1, 18; XV, 7). Приобщение такого человека к Церкви Христовой, притом непосредственно, без всякого посредства иудейства, хотя бы в виде прозелитизма врат, было событием великой важности, эпохою в истории апостольской Церкви. На эту особую важность события первого обращения ко Христу язычника указывает и то, что оно совершается при посредстве первого Апостола Христова - Петра, нарочито призываемого Богом из другого города, хотя в Кесарии находился в это время известный благовестник и креститель эфиопского вельможи - Филипп.