Теорией образования государства в системах Канта и Фихте является идея о добровольном союзе индивидуумов, образующих государство путем объединения личных воль и создания, таким образом, всеобщей воли народа. Единичные воли переносят свободу из сферы деятельности индивидуумов и путем интеграции образуют свободу народа, свободу, царящую в государстве, которой в равной мере пользуются все граждане. Такое решение проблемы образования государства представлялось Гегелю неудовлетворительным, хотя он ставил его гораздо выше концепций, объявлявших государство даром Божьим, результатом завоевания, развитием семейного союза и т. п. Он полагал, что в принципе у Руссо находит отражение лишь субъективная сторона свободы, являющаяся только одним из моментов идей разумной воли. Разумная же воля есть единство объективной и субъективной воли, воля столько же в себе, сколько и для себя. Именно эта разумная воля, по Гегелю, суть причина возникновения государства. Несостоятельность точки зрения ранних теорий естественного права состоит, как полагал мыслитель, в том, что сообщество людей, построенное по этому принципу, будет составлять не народ, государство, а лишь совокупность индивидуумов, толпу. Обладать истиной действительностью может дух, «нравственная тотальность»; индивидуумы есть их акциденция. Гегель использовал тезис Аристотеля о том, что «по природе народ предшествует индивидуумам», и объявил «нравственную тотальность» первичной. В традиции же естественного права индивидуум предшествует государству, которое становится, таким образом, искусственным созданием, порожденным либо «инстинктом общественности», либо требованием разума индивидуумов. Последний довод Гегеля против теории создания государства путем объединения индивидуальных воль заключается в том, что универсальная воля не может быть образована из отдельных воль, так как она сама их образует. Универсальная, разумная воля есть целое нравственной тотальности; воля индивидуума – часть этой разумной воли. Это положение Гегеля открыло новый этап в критике общественного договора. До Гегеля общественный договор критиковали, понимая его как исторический факт. В отношении Руссо и Канта, для которых общественный договор был чистой идеей разума, такая критика была несправедливой. Критика Гегелем общественного договора, начатая еще в «Системе нравственности» (1799), основывалась на предпосылке о нравственной тотальности и отвергала договорную теорию, доказывая не эмпирическую невозможность общественного договора, а его рациональную бессодержательность. Давая определение договора, Гегель выделяет три его черты:
1) Договор есть результат произвола;
2) Его порождает лишь общая, а не в себе и для себя всеобщая воля;
3) Предметом его может быть вещь единичная. Ни одно из этих трех определений не может быть отнесено к государству, поэтому Гегелем и был сделан вывод о неправомерности дедуцирования природы государства из договорного отношения независимо от того, берется ли государство как договор всех со всеми, или оно рассматривается в виде уполномочивающего договора, определяющего отношения высшего государственного должностного лица к государству.
Дедукцию понятия права Гегель начинает с анализа сущности правового взаимоотношения двух лиц. Во взаимном признании ими друг друга в качестве равных и свободных личностей Гегель видел исходное начало правовых отношений.
Этому вопросу посвящена первая часть «Философии права», носящая наименование «Абстрактное право». Здесь дается философское определение форм, в которых выражается это взаимное признание личностей. По Гегелю, человек осуществляет себя как личность через отношение к бытию других людей и через признания себя ими как равного им, независимого, свободного человека. «Веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц». Главным в понятии личности для Гегеля является ее правоспособность.
Формами, в которых осуществляется правовое отношение лиц друг к другу, являются акт признания собственности и заключение договора. Далее раскрывается смысл, заключающийся в нарушении правовых отношений – в обмане и в преступлении.
Понимание человеком внутреннего противоречия, заключающегося, например, в преступлении, приводит к утверждению принципов морали и морального сознания. Моральный взгляд на отношение к обществу и к людям коренится в индивидуальном сознании человеком начал добра и совести. Но это моральное сознание существует, лишь, будучи вплетено в систему заложенных в общественном устройстве начал нравственности. «Право и мораль отличаются друг от друга. Нечто вполне позволительное с точки зрения права может быть чем-то таким, что правом запрещается... Однако мораль требует не только соблюдения права по отношению к другим, а, напротив того, соединяет с правом умонастроение, состоящее в том, чтобы уважать право ради права. Мораль требует даже, чтобы, прежде всего, было соблюдено право и лишь после того, как оно исчерпано, вступали бы в действие моральные определения.
Именно Гегель впервые различает мораль и нравственность: первая существует в стихии индивидуального, вторая – в области общественного. Принципы морали, как и принципы нравственности, согласно справедливому воззрению Гегеля, не зависят от характера эпохи и мнений людей. Гегель разделял позицию Платона и Аристотеля, в соответствии со взглядами которых эти принципы заключены в самом изначальном порядке бытия.
В качестве форм проявления нравственности Гегель называет семью, а также систему организации гражданского общества и государства.
Гражданское общество – это сфера реализации особенных, частных интересов и целей отдельной личности. Развивая понятие гражданского общества, Гегель рассматривает систему потребностей личности; принцип защиты собственности посредством правосудия; заботу о предотвращении случайностей в системе гражданского общества и внимание к частному интересу как к общему с помощью полиции и корпорации.
По Гегелю, государство – высшее проявление объективного духа, совершенное воплощение силы разума в жизни человечества. Государство – это обладающая самосознанием нравственная субстанция, соединение принципа семьи и гражданского общества. Задачу государства Гегель видел в том, чтобы, во-первых, обеспечить свободу граждан, защитить их собственность, с тем, чтобы право стало необходимостью; во-вторых, содействовать всеобщему благу, чтобы каждый человек, реализуя свои цели, содействовал сохранению семьи и обеспечению целостности гражданского общества.
В развитии философских основ государства и права Гегель выступал против навязывания действительности умозрительных схем. Его диалектический метод направлен на вскрытие внутренней сущности самого предмета посредством выявления необходимо присущих ему противоречий. Противоречия предмета выражаются через взаимопереход парных категорий: добро и совесть, преступление и наказание, гражданское общество и государство и т. д., результатом чего оказывается конкретизация содержания, соответствующего категории более высокого уровня.
2.2 Философия культуры
Новаторский перенос Кантом культурологической проблематики в проблемное поле, образованное оппозициями «природа - свобода», «сущее - должное», «реальность - идеал», оказался настолько теоретически перспективным, что именно в этом проблемном поле развивались и ведущие направления послекантовской философии культуры. Во главе одного из них стоял Г. В. Ф. Гегель (1770-1831).
В его системе абсолютного идеализма термин «культура» (хотя Гегель им и пользовался) не обрел сущностного категориального статуса, гораздо более важным и фундаментальным, отчасти покрывающим его по объему и содержанию, стало понятие «объективный дух». В представлении Гегеля разум, мышление как субстанция, свободно породив собственное инобытие в форме природы и пройдя через «субъективный дух», воплощается в «объективном духе», т. е. объективируется в общественных формах: праве, морали, семье, гражданском обществе и государстве. Центральными категориями, характеризующими процесс объективации и его механизмы, Гегель выдвинул понятия «опредмечивание», «овнешнение», «отчуждение», объемлющие всю предметную деятельность людей. В формах «абсолютного духа» - искусстве, религии и, наконец, философии - дух возвращается к самому себе, снимает собственную предметность и постигает себя в абсолютной истине.
Процесс, противоположный опредмечиванию, отчуждению по направленности и по содержанию применительно к индивидам, - это «освоение», «присвоение». Индивиды находят наличный мир общественного существования в соответствующих исторических формах объективного и абсолютного духа и делают это субстанциональное для себя бытие своим личным состоянием, присваивая способы деятельности и образы мыслей.
В характеристике этого процесса главным для Гегеля является понятие «образование», которое большинством исследователей рассматривается как специфичный вариант трактовки «культуры». Нелишне помнить, что в немецкоязычной традиции, и особенно в гегелевском варианте, под термином «образование» подразумевается содержание, близкое традиционному применению слова «культура»: в смысле культивирование, окультуривание человека, а также понятий «формирование», «формация», «генезис» (именно так трактовал его Гердер), охватывая как процесс, так и результат. В содержательной интерпретации этого понятия Гегелем нашла завершение линия, непосредственно идущая от Гердера и Канта. Оно может быть прямо сопоставлено с кантовской «культурой воспитания», предполагавшей выход индивида за рамки естественных потребностей и страстей, освобождение, от природной ограниченности. И, по Гегелю, преобразование способностей позволяет человеку преодолевать не только природную, но и индивидуальную ограниченность, партикулярность, частные интересы, поднимает человека до «всеобщего». Оно, по преимуществу, процесс внутренний, предполагающий осознанную дисциплину, подчинение чувственности и страстей разуму, т. е. тому же «всеобщему». В этом пункте фиксируется смысловое своеобразие «образования» в сопоставлении с «просвещением» (воздействующим извне) и «культурой» (более связанной с внешними формами и их усвоением). Гегель (как впоследствии и К. Маркс) воспринял кантовский идеал культурного («образованного») человека как человека, способного ставить себе любые свободные цели, существенно дополнив его тем, что человек этот должен еще и осуществлять цели в реальности, практически.