Для того чтобы двинуться дальше в понимании процессов, которые сейчас происходят на мировых финансовых рынках, нужно немножко позаниматься политэкономией. Начать нужно, пожалуй, с Адама Смита и Карла Маркса.
2 Теоретические аспекты теорий К. Маркса в разрешении кризиса
2.1 Три генеральные тенденции краха капитализма
Свои прогнозы относительно неизбежного краха капитализма как экономической системы Маркс строил на основе трех генеральных тенденций, или законов:
· закон преимущественного роста производства средств производства (первого подразделения общественного производства) по сравнению с производством предметов потребления (второго подразделения общественного производства).
· Закон абсолютного и относительного обнищания рабочего класса.
· тенденция нормы прибыли к понижению.
Все названные законы (или тенденции) в теории Маркса взаимосвязаны и взаимообусловлены. Поэтому отрицание одного из них неизбежно влечет за собой неправомерность другого, а, следовательно, и конструкции в целом. Закон преимущественного роста производства средств производства Маркс выводил на основе своих знаменитых схем простого и расширенного воспроизводства. Разделив весь общественный продукт в его натуральной форме на два вышеупомянутых подразделения и выделив основные элементы стоимости продукции в каждом из них, он показал, какие стоимостные и натуральные взаимосвязи и пропорции складываются между ними в процессе простого (когда вся прибавочная стоимость потребляется) и расширенного воспроизводства (когда часть или вся прибавочная стоимость капитализируется, то есть превращается в дополнительный капитал, накопляется). В принципе, то был важный методологический прием, до сих пор высоко ценимый и в современной экономической мысли. Отсюда-то и вытекал закон преимущественного роста средств производства как непреложный закон экономического развития, как оборотная сторона технического прогресса, как условие роста производительности труда. Закон преимущественного роста средств производства исходит из того, что технический прогресс носит капиталоемкий характер, то есть с его ростом увеличивается и объем капитальных затрат на единицу продукции (капиталоемкость). На деле же технический прогресс, как, оказалось, может снижать капиталоемкость продукции. Именно такой (капиталосберегающий) технический прогресс стал преобладающим в развитых странах начиная примерно с 20-х годов прошлого столетия. Экономия капитальных затрат и быстрый рост зарплаты (а следовательно, и потребления) кардинально изменили пропорции экономического роста, в результате чего и средства производства (группа А), и предметы потребления (группа Б) стали расти практически параллельно. Многие статистические исследования подкрепляют эти выводы. По расчетам американского экономиста А. Бэрнса, в США в период 1870-1929 годов группа А действительно росла быстрее группы Б. Но, начиная с 30-х годов ХХ века положение стало иным: за 1929-1947 годы первая выросла на 87%, а вторая - на 85%. Такая, же тенденция сохранилась и в послевоенный период. Маркса интересовала не техническая сторона проблемы. Маркс считал, что вместе с относительным ростом первого подразделения меняется техническое строение капитала - отношение средств производства к величине требуемой рабочей силы. Иначе говоря, с расширением производства спрос на рабочую силу сокращается. "Он понижается относительно, по сравнению с величиной всего капитала, понижается в прогрессии, ускоряющейся с возрастанием этой величины, - писал Маркс. - Хотя с возрастанием всего капитала увеличивается и его переменная часть, то есть вбираемая им в себя рабочая сила, но увеличивается в постоянно убывающей пропорции. Капиталистическое накопление постоянно производит, и при том пропорционально своей энергии и своим размерам, относительно избыточное, то есть избыточное по сравнению со средней потребностью капитала в самовозрастании, а потому излишнее или добавочное рабочее население" [1, стр. 636]. Это "добавочное рабочее население" (а попросту - безработных) Маркс называл "резервной армией труда", которая, во-первых, обеспечивает возможность циклического развития капиталистического производства, развития через кризисы и подъемы (нужная рабочая сила всегда под рукой!), а во-вторых, определяет тенденцию к обнищанию рабочего класса. Именно существование "резервной армии" труда позволяет удерживать рост заработной платы, не позволяя поглотить всю прибавочную стоимость или хотя бы часть ее. Мелкие товаропроизводители, особенно в сельском хозяйстве, разоряются. Правда, часть из них вновь втягивается в производство из-за его постоянного расширения. Но так как это расширение происходит неравномерно, проходя через фазы кризисов и подъемов, то наличие "резервной армии" оказывается оборотной стороной циклического развития капитализма. Зависимость между ростом функционирующего капитала и увеличением безработицы, обрекающей часть трудоспособного населения на жестокие лишения и оказывающей давление на заработную плату активной армии труда, Маркс считал "всеобщим законом капиталистического накопления". Все здесь верно, но в основном для XIX столетия. Тогда шла быстрая индустриализация народного хозяйства, превращающая страны из аграрно-индустриальных в промышленно развитые государства. Правда, следует признать, что и сегодня проблема безработицы остается важнейшей социальной проблемой капиталистической, вообще рыночной экономики. С более быстрым ростом капитала по сравнению с применяемой рабочей силой Маркс связывал и третью тенденцию, ведущую к подрыву капиталистического производства как бы изнутри, - тенденцию нормы прибыли к понижению. Абсолютная величина прибыли, в которой воплощается прибавочная стоимость, хоть и растет, но растет медленнее, чем увеличивается объем капитала. Происходит это из-за относительного сокращения рабочей силы, создающей эту прибавочную стоимость. А потому отношение прибыли к капиталу (норма прибыли) в долгосрочной перспективе должно падать. Марксова тенденция нормы прибыли к понижению не учитывает влияния многих других сторон: и характера технического прогресса, и роста производительности труда, и экономии капитала, что способно оказывать на нее противоположное влияние. Не случайно Маркс посвящает целую главу противодействующим факторам, в которой можно найти много интересных соображений по этой проблеме. И тем не менее эта тенденция - важная составляющая общей конструкции, предрекавшей неизбежность краха капитализма. На самом деле наиболее важной и исторически устойчивой оказалась совсем другая тенденция, которая имела и имеет решающее значение для современного капитализма, - тенденция к концентрации и централизации капитала. Она возникает под натиском конкуренции, причем на основе не только превращения в капитал прибавочной стоимости, но и сбережений самых широких слоев населения. Именно эта тенденция привела к появлению акционерного капитала и первых корпораций; Маркс их заметил, но, конечно, еще не мог предвидеть всех последствий столь нового для развития капитализма явления. Акционерная форма капитала чрезвычайно раздвинула масштабы накопления, и тогда стали возможными новые грандиозные технические проекты; и транснациональные корпорации (ТНК), обеспечивающие проникновение капитала во все уголки земного шара, выросли на той же почве. Но обнаружив эту тенденцию, Маркс сделал из нее свой самый ошибочный прогноз. Он писал со свойственным ему пафосом: "Вместе с уменьшающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого процесса превращения, возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем и возмущения рабочего класса, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и над ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют" [1, стр. 636].
Подобного апокалипсиса ни в одной развитой стране капитализма пока не произошло. Социально-экономическую систему современных развитых стран, многие из которых уже вступили в постиндустриальную стадию своего развития, как и в XIX столетии, по традиции называют "капитализмом", поскольку главная ее черта та же - динамичность, основанная на превращении прибыли в капитал, на непрерывном накоплении богатства и расширении производства и потребления. Однако в ходе исторического развития капитализм изменился до неузнаваемости. Экономика развитых стран превратилась, по сути дела, в смешанную систему, в ней сплелись воедино динамизм рыночного хозяйства и социальная ориентация, носителем которой выступают государство и другие общественные институты. Правда, для этого надо было пережить беды и отчаяние глубочайшей депрессии 30-х годов, затем две мировые войны, в результате чего сформировался целостный механизм государственного вмешательства. Именно он в немалой степени способствовал спасению капитализма от тех революционных потрясений, которые предрекал Маркс.
2.2 Актуальность теорий К. Маркса в наши дни и следует ли России основываться на его теориях для выхода из кризиса
Даже критические статьи о марксизме, столь широко публиковавшиеся и жадно читавшиеся в начале 90-х годов, ушли в прошлое и опять вынуждены снова перейти к детальному изучению теории Маркса. Сегодняшний кризис знаменует собою ещё и окончательный крах современной вульгарной экономической теории, оказавшейся неспособной предвидеть и предотвратить экономический катаклизм. Самое интересное во всей этой истории - полная слепота спесивой и самоуверенной экономической науки Запада, ещё вчера с апломбом и безапелляционностью заявлявшей о либерализме как о единственно верном учении. О том, что всё идёт нормально, что никакого кризиса не будет. И при этом потрясали перед всем миром якобы безупречными математическими моделями. Они проспали крах «пузыря» так называемой «новой экономики» в 2000 - 2001 годах. Они хором отрицали очевидное: повышение цен на золото. А до того - бредили вечным «бескризисным ростом» в условиях спекулятивно-«постиндустриальной» экономики. Прозевали они и нынешний ипотечный кризис. Таким образом, можно увидеть полный крах либерально-монетаристской экономической науки на Западе. «Полный крах либерально-монетаристской экономической науки», вне всяких сомнений, вызовет - и уже вызывает! - повышение интереса думающей публики к Марксу и его «Капиталу». В Интернете уже прошли сообщения о том, что в Германии, скажем, продажи «Капитала» за последнюю пару месяцев превысили его продажи за несколько предшествовавших лет. Сообщается, что более всех этой фундаментальной книгой интересуется университетская молодёжь: молодых интеллектуалов уже не удовлетворяют поверхностные объяснения из «Экономикс», и они пытаются докопаться до Истины, опираясь на глубину Марксовой мысли. Даже более того: целый ряд видных буржуазных деятелей в ранге министров и т.п. вынужден был сквозь зубы признать, что Маркс «во многом был прав» и «его учение рано ещё класть на полку». Ни один учебник истории экономической мысли не исключает из нее учение Маркса. В то время как в нашей стране Маркса то превозносили, то ниспровергали, западная экономическая мысль давно признала его заслуги как величайшего ученого своего времени и прежде всего как наследника и завершителя классической традиции в развитии политической экономии.[6] Й. Шумпетер, великий экономист, оказался первым, кто представил себе то, что до сих пор все еще остается экономической теорией будущего, для которой мы медленно и упорно копим строительный материал, статистические факты и функциональные уравнения.[7] Никто из современников Маркса не дал столь исчерпывающего анализа развития капитализма эпохи первоначального накопления, индустриализации и господства свободной конкуренции.