***
26 января на 10 часов утра на площади Согласия в Назрани был намечен массовый митинг. Хотя он был назван организаторами «В поддержку курса президента РФ Путина В.В. против коррупции и терроризма», основной его пафос должен был составить протест против фальсификации выборов, против произвола «силовиков» и бездействия местных властей.
Организаторы митинга учли опыт предыдущих протестных акций и, в соответствии с законом, своевременно направили в органы власти[85] уведомление о своем намерении провести митинг.
Власти предприняли все возможные усилия, чтобы предотвратить митинг: не принимали уведомления о предстоящем мероприятии, объявили площадь Согласия слишком тесной, предупредили о якобы готовившемся теракте, проводили профилактические беседы с организаторами – ничего не помогало. В связи с якобы выявленными прокуратурой нарушениями закона при агитации населения, в отношении Макшарипа Аушева было возбуждено дело об административном правонарушении по части 1 статьи 20.2 Административного кодекса РФ («Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»). Однако. запретить общественную акцию власти были не вправе.
Утром 25 января УФСБ по Ингушетии объявило часть территории республики зоной контртеррористической операции - якобы в связи с имеющейся информацией о подготовке боевиками терактов в местах массового скопления людей и нападений на административные здания. Не трудно догадаться, что в эту зону вошла и площадь Согласия, что сделало любое скопление людей на ней противозаконным.
Тем не менее, митинг 26 января состоялся. Он был жестоко разогнан и сопровождался столкновениями с сотрудниками правоохранительных органов, которые пытались не допустить проведения его проведения.
Утром 26 января площадь Согласия и подходы к ней были заблокированы представителями силовых структур и бронетехникой. В 10:30 к площади подошла колонна демонстрантов – до 200 человек, в большинстве своем – молодых людей и подростков. «Силовики» остановили колонну и начали оттеснять ее, применяя дубинки.
Следует отметить, что первыми на шеренги ОМОНа были выпущены подростки.[86] Некий взрослый человек с громкоговорителем в руках убеждал их не бояться и обещал, что все будет хорошо. Когда ОМОН смял первые ряды демонстрантов, оставшимся начали подносить сбоку заготовленные заранее мешки с камнями и бутылки с зажигательной смесью. Милиционеры открыли стрельбу в воздух, применили слезоточивый газ, при задержании демонстрантов использовали электошокеры. Разбежавшаяся по окрестным дворам молодежь снова пыталась подойти к площади, швыряла в сторону в милиционеров камни и бутылки. В ответ продолжалась стрельба в воздух, задержанных избивали.
После того, как площадь опустела, в Назрани были подожжены несколько общественных зданий.
Акты вандализма – поджоги и погромы зданий – в состоянии дискредитировать любую идею. Они недопустимы как выражение протеста, сколь бы обоснован он ни был, а насилие со стороны демонстрантов, которое мы наблюдали 26 января, столь же недопустимо, как применение властями силовых методов для воспрепятствования гражданам в реализации их конституционного права на свободу митингов и собраний.
Не меньше вопросов вызывают и объявления о «благотворительной» (на самом деле – бесплатной) лотерее, которой организаторы привлекали людей на митинг[87] – это плохо сочетается с лозунгами борьбы за честные выборы и против похищений людей.
Среди задержанных в этот день оказались десять журналистов и два правозащитника, которые наблюдали за происходящим. Восемь из них были, по выражению милиционеров, «депортированы» из Ингушетии, – как если бы республика уже отделилась от Российской Федерации, а двоих, снимавших горящее здание, обвинили в его поджоге (sic! )[88].
В отношении 39 задержанных были составлены протоколы об административном правонарушении. Семь из задержанных оказались несовершеннолетними и административные дела были возбуждены против их родителей (за неисполнение родителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних). Девять задержанных в связи с подозрением в совершении уголовного преступления (организация и участие в массовых беспорядках) были помещены в ИВС.
Властям Ингушетии следовало бы разрешить митинг и, как этого требует закон[89], обеспечить на нем порядок и безопасность для митингующих и для остального населения. Это было бы много проще, чем сражаться с толпой, в которой невозможно отличить мирных участников митинга от провокаторов, погромщиков и хулиганов. Применение электрошокеров, слезоточивого газа и грубых методов задержания представляются нам несоразмерным и недопустимым.
***
Ситуация в республике очевидным образом зашла в тупик. Впрочем, и сами проблемы, и контуры этого тупика отнюдь не исключительно ингушские, а общероссийские.
Одна из главных трудностей – власть воспринимает реальные проблемы не как вызовы, требующие ответа и решения, но как угрозы прежде всего себе. Соответственно, представители власти ищут не пути решения и выхода, а своих противников – тех, кого можно обвинить в том, что, они, поднимая проблемы, хотят получить политический капитал.
***
Сложно предсказать, как будет развиваться ситуация в Ингушетии.
Вполне возможен «кабардино-балкарский сценарий», – несмотря на то, что таких откровенных преследований мусульман, как в Кабардино-Балкарии, в Ингушетии нет и никогда не было Чаще всего, жертвами внесудебных расправ и нарушений прав человека становятся «нетрадиционные мусульмане». В каждом районе существуют списки так называемых ваххабитов, все они находятся под придельным вниманием сотрудников силовых структур, подвергаются систематическим задержаниям, нередко с применением пыток. Если контртеррористические операции не будут введены в правовое русло, не исключено, что эта часть мусульманской общины выберет крайние, насильственные методы протеста. Подобный вариант развития событий выгоден лишь террористам.
Возможен и «чеченский вариант» развития ситуации, когда в результате несудебных казней, пыток и фабрикаций уголовных дел общество будет «зачищено» настолько, что достигнет почти что процентной управляемости благодаря царящей в республике атмосфере страха.
В условиях безработицы, низкого уровня образования, экономической отсталости нарушения прав человека приведут к еще большей радикализации молодежи. Ингушетия, как и большая часть мусульманского Кавказа, вместо движения к европейскому демократическому обществу превращается в подобие страны третьего мира с сильными джихадистскими движениями.
Для улучшения ситуации в Ингушетии (как и в ряде других регионов Северного Кавказа) необходимо принять эффективные меры к прекращению массовых и систематических нарушений прав человека со стороны силовых ведомств, прежде всего, органов внутренних дел и Федеральной службы безопасности РФ.
Такие меры, в частности, должны включать в себя:
- проведение адекватного расследования по делам, связанным с нарушениями прав человека, и привлечение к ответственности виновных;
- проведение Генеральной прокуратурой РФ комплексной проверки действий силовых структур и работы органов прокуратуры в регионе. В частности, необходимо провести проверку по всем делам о незаконных вооруженных формированиях, расследовавшихся в этих республиках: в случае подтверждения фактов пыток и давления в отношении — направить дела на пересмотр с учетом вновь открывшихся обстоятельств;
- прекращение практики временного «исчезновения» задержанных и арестованных. В целях уменьшения возможности применения пыток и иных незаконных мер воздействия на задержанных и арестованных, а также в целях обеспечения законных интересов их родственников необходимо обеспечить как можно скорейшее информирование родственников о месте содержания задержанных и арестованных;
- инструктирование сотрудников федеральных и местных силовых структур высшими инстанциями об безусловной необходимости соблюдения прав человека при исполнении ими должностных обязанностей, а также об ответственности за выполнение преступных приказов со стороны вышестоящих инстанций и служащих;
- предоставление эффективной адвокатской и судебной защиты, компенсаций жертвам нарушений прав человека;
- обеспечение допуска в места предварительного заключения представителей международных гуманитарных организаций, включая Международный комитет Красного Креста, для посещения заключенных на условиях, приемлемых для этой организации;
- сотрудничество с механизмами защиты прав человека Совета Европы и ООН, включая специальные процедуры Комиссии по правам человека ООН, договорные органы СЕ и ООН;
- эффективное сотрудничество с Комитетом против пыток Совета Европы;
- оказание необходимого содействия российским и международным правозащитным организациям в их работе по мониторингу ситуации с правами человека на Северном Кавказе и сотрудничество с такими организациям в деле ликвидации климата безнаказанности и улучшения ситуации с правами человека в регионе.
Авторам доклада представляется крайне важными для нормализации ситуации в Республике Ингушетия следующие рекомендации руководству Республики Ингушетия: