Насколько можно судить по имеющейся информации и сообщениям СМИ, решение о нападении на Ирак для решения комплекса макроэкономических, сырьевых и геополитических проблем окончательно было принято американским руководством не позднее середины июля 2002 года. В то же время представляется весьма существенным стремительный взлет мировых цен на нефть, начавшийся еще в середине февраля 2002 года. Он носил выраженный предвоенный характер и позволяет предположить, что для наиболее информированных субъектов мирового рынка нефти судьба Ирака стала окончательно предрешена уже в тот момент.
А затем начались драматические промедления и затяжки, которым, казалось, не будет конца.
Хваленую американскую систему стратегического планирования как будто разбил паралич, и после принятого не позднее середины февраля 2002 года принципиального решения нападение США на Ирак было назначено, насколько можно судить, лишь на понедельник 28 октября. Однако и эта дата оказалась не окончательной.
Сначала срок начала агрессии был перенесен на период после промежуточных выборов 9 ноября (которые в условиях, когда даже демократы вынуждены быть патриотами, гарантированно обеспечивали республиканцам подавляющее большинство в сенате и конгрессе, требуемое для получения финансовых средств на войну, необходимых, если она затянется), но не позднее конца ноября.
Затем срок агрессии был передвинут еще - на середину декабря, и еще - на конец января, и еще - на середину февраля, на его последние числа или 3 марта и, наконец, на период 16-22 марта. Характерно, что и этот самый последний срок также был нарушен: США нанесли удар по Ираку лишь 4 марта.
Эти бесконечные переносы сроков весьма существенно осложнили положение США. Демонстрируя их слабость и нерешительность, они расслабляюще подействовали как на конкурентов, так и на ближайших союзников, которые отошли от безоговорочной поддержки любых действий США, характерной для периода после 11 сентября 2001 года, и начали выражать свою собственную точку зрения, не стесняясь публичных проявлений сомнений и даже недовольства.
Результатом стал подлинный кризис Организации Объединенных Наций, по своей глубине превосходящий даже весну 1999 года: если при нападении на Югославию ею просто пренебрегли, то при нападении на Ирак она стала основным полем дипломатических битв и подверглась глубокому расколу. Дело дошло до весьма существенных притеснений представителей Ирака при ООН, что, строго говоря, является не простым ущемлением их собственного дипломатического статуса, но беспрецедентным подрывом статуса самой ООН!
Арабский мир успел в полной мере осознать последствия успешной агрессии США против Ирака, в результате чего последние столкнулись с реальной перспективой возникновения единого арабского, а возможно, и исламского антиамериканского фронта. Эта перспектива чревата развязыванием на территории США и их союзников подлинной городской партизанской войны. Следует подчеркнуть, что, если бы США не допустили безобразного с военной и политической точки зрения промедления, арабы не успели бы осознать происходящее своевременно и в полной мере.
Наконец, затягивание паузы перед нападением на Ирак способствовало восстановлению высоких мировых цен на нефть в середине февраля 2002 года и затем длительному, более чем годовому поддержанию их на значительном «предвоенном» уровне. Соответственно, промедление США способствовало усугублению негативных последствий дороговизны нефти для развитых стран, в том числе и для самой американской экономики, наиболее наглядно проявившемуся в падении курса доллара по отношению к евро. Важнейшим из этих последствий было нарастание неопределенности и углубление структурного кризиса мировой экономики (подробней о нем см. параграф …).
В чем же была причина этого промедления, возможно, едва не ставшего фатальным не только для американской, но и для всей мировой экономики?
Прежде всего, как это ни парадоксально для американского общества, в слабости системы управления. В ходе иракского кризиса в полной мере проявилось отсутствие внутреннего единства самого американского руководства: в ближайшем окружении Буша оказалась целая плеяда отъявленных «голубей». Искренне считая нападение на Ирак совершенно необходимым, они постоянно - и с формальной точки зрения вполне справедливо - указывали на нерешенность целого ряда важнейших вопросов (например, кто и каким именно образом будет управлять постсаддамовским Ираком).
Эти люди, в высшей степени достойные и профессиональные, отнюдь не пытались таким образом затормозить и отсрочить войну - они были ее горячими сторонниками, а в отдельных случаях даже входили в число ее инициаторов и разработчиков самых первых планов нападения на Ирак. Они просто хотели подготовиться к ней получше, забывая, что к столь грандиозному кризису, как война, никогда - по вполне объективным причинам - не может быть полностью готов даже сам агрессор. Если вы полностью готовы к войне, это прошлая война, и реальные боевые действия неминуемо захватят вас врасплох, даже если нападаете вы.
Таким образом, американская система управления оказалась поражена сверхответственностью, что представляется вполне естественным проявлением общего снижения эффективности традиционных управляющих систем в эпоху глобализации (подробно этот феномен рассмотрен в параграфе ….).
Возможно, правильной является и позиция ряда международных наблюдателей, полагающих, что в течение кризиса, связанного с террористическими актами 11 сентября 2001 года, управляющие системы США настолько привыкли заниматься «борьбой нанайских мальчиков», что пагубным образом расслабились и спасовали перед реально существующим и вне информационного поля противником.
Другим проявлением опасного как для самих США, так и для поддержания относительной стабильности во всем мире снижения эффективности американской управляющей системы следует признать граничащее с безумием провоцирование на враждебные действия руководства Северной Кореи.